Колдун и кристалл
Шрифт:
— Если мы сможем зажечь нефть, с остальным проблем не будет… Нефть — это главное. Я хочу уничтожить ее, а потом мы уедем отсюда. Все четверо.
— Они намерены выступить в день Жатвы, не так ли? — спросила Сюзан.
— Да, похоже на то, — кивнул Катберт и рассмеялся. Весело, заразительно, как смеются дети. На лице Сюзан отразилось недоумение:
— Что? Что такое?
— Не могу сказать, — сквозь смех ответил Катберт. — Это выше моих сил. Я буду смеяться и смеяться, и Роланд рассердится на меня. Эл, расскажи Сюзан
— Он приехал к нам на «Полосу К». — Ален тоже заулыбался. — Поговорил с нами, как добрый дядюшка. Предупредил, что жители Хэмбри не жалуют приезжих во время праздников, поэтому нам следует оставаться в бункере и не появляться в городе.
— Это же безумие! — негодующе воскликнула Сюзан, так обычно реагируют люди, когда кто-то незаслуженно оскорбляет их родной город.
— Приезжих мы всегда приглашаем на наши праздники с открытой душой и всегда приглашали! Мы же не… дикари какие-то!
— Успокойся, успокойся, — захихикал Катберт. — Мы это знаем, но помощник Дейв не знает, что мы знаем, не так ли? Он знает что его жена приготовляет лучший в округе белый чай, а насчет всего остального пребывает в неведении. Шериф Херк знает, конечно, больше, но, насколько я могу судить, не намного.
— Их предупреждение означает следующее, — добавил Роланд. — Во-первых, они намерены выступить в день Жатвы, как ты и сказала. Сюзан. Во-вторых, они думают, что мы их планам не помеха.
— Может, потом они еще обвинят нас в том, что это мы переправили нефть Фарсону, — вставил Ален.
Сюзан с любопытством вгляделась в их лица: — И что вы задумали?
— Уничтожить то, что осталось в СИТГО, а потом ударить по ним в месте сбора, — ответил Роланд. — У Скалы Висельников. По крайней мере половина цистерн уже там. С запада подошли люди Фарсона. Человек двести скорее всего, даже меньше. Все они должны умереть.
— Если не они, то мы, — кивнул Ален, — Как мы вчетвером можем убить двести солдат?
— Мы не можем. Но если мы подожжем цистерны, будет взрыв, и очень мощный. Выжившие солдаты будут в ужасе, выжившие командиры — в ярости. Они увидят нас, потому что мы позволим им нас увидеть…
Ален и Катберт слушали, затаив дыхание. Сказанное ранее не составляло для них тайны, но вот продолжение Роланд до сих пор держал при себе.
— А потом? — испуганно спросила Сюзан. — Что потом?
— Я думаю, мы сможем заманить их в каньон Молнии, — ответил Роланд. — Я думаю, мы сможем заманить их в червоточину.
В мавзолее повисла гробовая тишина. Нарушила ее Сюзан.
— Ты сошел с ума. — В голосе, однако, слышался восторг.
— Нет, — возразил ей Катберт. — С головой у него все в порядке. Ты думаешь о той расселине, не так ли, Роланд? Перед изломом в дне каньона.
Роланд кивнул.
— Четверо могут без труда вскарабкаться по ней. Наверху заготовим камней. Достаточно много, чтобы завалить ими тех, кто попытается полезть следом.
— Это ужасно, — выдохнула Сюзан.
— Это наше спасение, — ответил Ален. — Если нефть останется у них и они ею воспользуются, они уничтожат всех солдат Альянса, которые окажутся в радиусе действия их оружия. Благодетель пленных не берет.
— Я не говорю, что вы не правы в своем решении, но это ужасно.
Они помолчали, четверо подростков, замышляющих убийство двухсот мужчин. Впрочем, далеко не мужчин: многие (а скорее большинство) возрастом не сильно отличались от них.
— Те, кто не попадет под лавину, выедут из каньона точно так же, как и въехали в него, — заметила Сюзан.
— Нет, не выедут, — покачал головой Ален: он уже все понял. Роланд кивнул, на губах его появилось подобие улыбки.
— Почему?
— Ветки в устье каньона. Мы их подожжем, не так ли, Роланд? А если ветер в этот день будет дуть, как обычно в это время года… дым…
— Погонит их в червоточину, — закончил за него Роланд.
— А как вы зажжете ветки? — спросила Сюзан. — Я знаю, они высохли, но у вас не будет времени поджигать их спичкой или кремнем с огнивом.
— Тут ты сможешь нам помочь, — ответил Роланд. — Как сможешь помочь поджечь цистерны. Нам не удастся поджечь нефть, стреляя в цистерны из револьверов. Сырая нефть горит гораздо хуже, чем думают многие. Я надеюсь, нам поможет и Шими.
— Расскажи, что ты от нас хочешь.
Они проговорили еще минут двадцать, внеся в первоначальные планы минимум изменений: все, похоже, понимали, что неопределенность ситуации не допускала более детальной проработки. Ка затянула их в эту историю, вот они и рассчитывали, что та же ка и их собственная отвага помогут им из нее выпутаться.
Катберту не хотелось вовлекать Шими, но в конце концов он согласился: роль юноше отводилась совсем незначительная, и Роланд согласился взять его с собой при отъезде из Меджиса. Пятеро уедут или четверо — разницы никакой.
— Хорошо. — кивнул Катберт и повернулся к Сюзан: — Ты поговоришь с ним или я?
— Я.
— Внуши ему, что Корал Торин нельзя говорить ни слова, и убедись, что он тебя понял, — продолжил Катберт. — Дело не в том, что она — сестра мэра. Просто я не доверяю этой сучке.
— И на то есть причины, — кивнула Сюзан. — Моя тетя говорит, что она спуталась с Элдредом Джонасом. Бедная тетя Корд! Ужасное для нее выдалось лето. Да и осень будет не лучше. Ее назовут теткой предательницы.
— Некоторые будут знать, что это не так, — возразил Ален. — Можешь в этом не сомневаться.
— Возможно, но моя тетя Корделия из тех женщин, которые слышат только дурные сплетни. Да и распространяет только их. Джонас, между прочим, приглянулся и ей.
Катберта как громом поразило.