Колдун Игнат и люди (сборник)
Шрифт:
Саша похолодел. Он медленно обернулся и увидел девочку в спортивном костюме с адидасовской лилией на груди.
– Ты чего тут делаешь? – так же тихо спросила она.
Он с усилием разлепил рот:
– Я... так просто.
– Что так просто?
– Ну, шел по дороге, пришел сюда.
– То есть как? – удивилась девочка. – Ты что, не с нами приехал?
– Нет.
Она сделала такое движение, будто собиралась отпрыгнуть от него, но все-таки осталась на месте.
– Ты, значит, сам сюда пришел? Взял и пришел?
– Непонятно, что тут такого, – сказал
Минуту она молча соображала, потом спросила:
– А как ты теперь выкручиваться хочешь?
Саша решил, что она имеет в виду его положение одинокого ночного пешехода, и ответил:
– Как? Попрошу, чтобы довезли до какой-нибудь станции. Вы когда возвращаетесь?
Она промолчала. Он повторил вопрос, и она как-то неопределенно покрутила рукой.
– Или дальше пойду, – вдруг сказал Саша.
Девочка посмотрела на него с сожалением.
– Я тебе вот что скажу: бежать не пробуй. Правда. А лучше минут так через пять иди к костру, посмелее. И глаза сделай безумные. Тебя, значит, спросят: кто ты такой и что здесь делаешь. А ты отвечай, что зов услышал. И главное, с полной уверенностью. Понял?
– Какой зов?
– Такой. Мое дело тебе совет дать.
Девочка еще раз оглядела Сашу, обошла его и двинулась на поляну. Когда она подошла к костру, мужчина в кроссовках потрепал ее по голове и дал ей бутерброд.
«Издевается», – подумал Саша. Но всмотрелся в человека с ремешком на лбу, все еще стоявшего на краю поляны, и решил, что не издевается: очень уж странно он вглядывался в ночь, этот человек. А в центре поляны вдруг стал виден воткнутый в землю деревянный шест с насаженным на него черепом – узким и длинным, с мощными челюстями. Собачий? Нет, скорее волчий...
Он решился, вышел из-за дерева и двинулся к желто-красному пятну костра. Шел он покачиваясь – и не понимал почему, а глаза его были прикованы к огню.
Разговоры на поляне сразу смолкли.
– Стой, – хрипло сказали от столба с черепом.
Он не остановился – к нему подбежали, и несколько сильных мужских рук схватили его.
– Ты что здесь делаешь? – спросил голос, который скомандовал ему остановиться.
– Зов услышал, – мрачно и грубо ответил Саша, глядя в землю.
– А, зов... – раздались голоса.
Его отпустили, вокруг засмеялись, и кто-то сказал:
– Новенький.
Саше подали бутерброд и стакан воды, после чего он оказался немедленно забыт. Саша вспомнил о своем рюкзаке, оставшемся за деревом. «Черт с ним», – подумал он и занялся бутербродом.
Мимо прошла девочка в спортивном костюме.
– Слушай, – спросил он, – что здесь происходит? Пикник?
– Погоди, узнаешь.
Она помахала мизинчиком – какой-то совершенно китайский получился жест – и отошла к людям, стоявшим у шеста с черепом.
Сашу дернули за рукав. Он обернулся и вздрогнул: перед ним стоял военный.
– Слышь, новенький, – сказал он, – заполни-ка.
В Сашину руку легли разграфленный лист бумаги и ручка. Костер освещал скуластое лицо военного и надписи на листке; это оказалась обычная анкета. Саша присел на корточки и на колене, кое-как, стал вписывать ответы – где родился, когда, зачем и так далее. Было, конечно, странно заполнять анкету посреди ночного леса, но то, что над головой стоял человек в форме, каким-то образом уравновешивало ситуацию. Военный ждал, иногда нюхая воздух и заглядывая Саше через плечо. Когда последняя строчка была дописана, он схватил ручку и листок, оскаленно улыбнулся и странной припрыжкой побежал к машине, на капоте которой лежала открытая папка.
Пока Саша заполнял анкету, у костра произошли заметные перемены. Люди по-прежнему разговаривали, но голоса их стали какими-то лающими, а движения и жесты плавными и ловкими. Какой-то мужик в вечернем костюме ловко кувыркался в траве, отбрасывая движениями головы мотающийся галстук; другой замер, как журавль, на одной ноге и молитвенно глядел на Луну, а кто-то еще, видный сквозь языки огня, стоял на четвереньках и поводил головой. Саша сам стал чувствовать звон в ушах и сухость во рту.
Все это находилось в несомненной, хоть и неясной связи с музыкой: она стала быстрее, и трубы хрипели все тревожней, так что их звук постепенно начинал напоминать включившуюся автомобильную сигнализацию. Вдруг трубы смолкли на резкой ноте и пронесся воющий удар гонга.
– Эликсир! – приказал полковник.
Саша увидел худую старую женщину в длинном жакете и красных бусах. Она несла баночку, накрытую бумажкой, – в таких продают майонез. Вдруг у шеста с черепом произошло легкое смятение.
– Вот это да, – восхищенно сказал кто-то, – без эликсира...
Саша поглядел туда и увидел, что его знакомая в спортивном костюме встала на колени. Она выглядела более чем странно – ее ноги как будто уменьшились, а лицо, наоборот, вытянулось, превратившись в неправдоподобную, страшную полуволчью морду.
– Великолепно, – сказал полковник и обернулся, приглашая всех полюбоваться. – Слов нет! Великолепно! А еще нашу молодежь ругают!
По телу жуткого существа прошла волна, еще одна, волны убыстрились и перешли в крупную дрожь. Через минуту на поляне между людьми стояла молодая волчица.
– Это Лена из Тамбова, – сказал кто-то Саше в ухо, – она очень способная.
Разговоры стихли, и как-то естественно все выстроились в неровную шеренгу. Женщина с полковником пошли вдоль нее, давая всем по очереди отхлебнуть из банки. Саша, совершенно одуревший от увиденного, оказался в середине шеренги. На несколько минут он перестал воспринимать происходящее, а потом вдруг увидел, что женщина в бусах стоит напротив него и протягивает к его лицу руку с банкой. Саша почувствовал какой-то знакомый запах – так пахнут растения, если растереть их на ладони. Он отшатнулся, но рука настигла его и ткнула в губы край банки. Саша сделал маленький глоток и одновременно почувствовал, что его держат сзади. Женщина шагнула дальше.