Колдун
Шрифт:
— Марика…
— Я расспросила нескольких водителей из тех, что были с Серк во время вторжения. То, что они знали, так же интересно, как то, чего они не знали.
— Марика, ты прекрасно знаешь, что я не понимаю, о чем идет речь.
Скажи мне, Верховная жрица Градвол знает, чем ты сейчас занимаешься?
— Верховная жрица еще более честолюбива, чем я.
Это, в сущности, не было ответом, но Багнель кивнул и очень медленно двинулся дальше. Только один раз он поднял голову, чтобы взглянуть на темные
Марика понимала, как напуган Багнель. Он теперь, наверное, сомневается во всем, что знает и во что верит. Жаль, что пришлось использовать его в этой игре. Он действительно был ее другом.
Дайте ей только одержать верх, и придет день, когда все станет на свои места.
Когда Марика вышла обратно на улицу, Грауэл спросила ее:
— Ну что, пойдут они нам навстречу?
— Думаю, что да. Если говоришь достаточно уверенно, можно убедить кого угодно и в чем угодно.
— А если они действительно виновны?
— Тем лучше.
Барлог подняла голову и взглянула на один из темных кораблей.
— Ты что, действительно приказала…
— Да. Когда блефуешь, надо, чтобы хотя бы часть твоих слов была правдой. Они ведь могут и проверить!
Барлог поморщилась, но промолчала.
2
Все мятежники были выданы Грауэл до окончания контрольного срока.
— Но девять из них были мертвы, Марика, — сообщила она.
— Я ожидала этого. Они сопротивлялись, да?
— Так мне сказал Багнель.
— Спорим, те, что мертвы, могли бы рассказать нам кое-что о связях мятежников с братьями из этого квартала?
— И спорить не буду. Где-то же им надо было доставать оружие и взрывчатку. Багнель передал мне письмо, Марика. Сказал, что личное.
— Письмо?
Марика была удивлена. После всего, что она ему наговорила?
— Посмотрим, что он хочет мне сказать.
Всего в нескольких строчках письма Багнель сумел сказать очень много. Он извинялся за своих братьев, нарушивших существующие соглашения. Тогда, у ворот, он ей не поверил, но теперь у него нет выбора. Ему очень стыдно. В знак своего искреннего раскаяния Багнель приписал еще две строчки:
«Нефтяные месторождения в Зотаке. Урановая смолка в Западном Понате».
Что означала нефть, Марика поняла сразу же. Со вторым словом пришлось повозиться.
Марика поспешила в апартаменты Верховной жрицы.
— Мое общение с торговцем Багнелем дало наконец результаты, госпожа, — доложила она. Она не стала рассказывать, что братья выдали преступников, — об этом Градвол и без нее уже доложили. — Он сказал мне, чем же так важны наши северные провинции.
— Ты расколола его? Но как? Я начинала уже было думать, что он такой же упрямец, как ты!
— Ему стало стыдно, когда он узнал, каким был дураком. Я рассказала ему, как его начальники использовали его в своей игре — причем игре настолько грязной, что он бы ко всему этому и когтем не притронулся, если бы знал. Но речь не об этом. Багнель выдал преступников и объяснил мне причину всего этого многолетнего ужаса. А причина эта нефть и урановая смолка. Наши природные ресурсы. Судя по тому, как сильно они рискуют, месторождения там богатые.
— Насчет нефти я поняла, — сказала Верховная жрица. Нефть была редким товаром, и на юге, в высоких технологических зонах, она всегда была нужна. — А что такое урановая смолка? Никогда о ней не слышала.
— Мне и самой пришлось долго искать ответ, — призналась Марика. Это радиоактивная руда. Содержит редкие тяжелые элементы — уран и радий. Данных о них у нас очень мало, но все же нам известно, что радиоактивные элементы могут служить гораздо более мощным источником энергии, чем обычное топливо вроде нефти или угля, Братья уже используют радиоактивное топливо на некоторых своих спутниках.
— Космос. Интересно… А зачем тогда Серк…
— Вот-вот. Мы, как оказалось, видели все шиворот-навыворот, точно?
Я долго считала, что Серк используют братьев в своей игре. А теперь я думаю, что это братья используют Серк, как Серк — кочевников. Серк обещали дикарям поддержку и хорошее вознаграждение. А у кочевников на самом деле и выбора-то не было, ведь с севера наступал ледник. Братья со своей стороны показали Серк приманку — зотакскую нефть. И Серк кинулись на нее, как отек — на кусочки жирного хлеба, который охотницы кладут в ловушки у берега реки. Простите, я увлеклась. Так вот, братство. Я думаю, их интересует урановая смолка.
— У тебя есть доказательства?
— Нет, это только интуиция.
Силты относились к интуиции так же серьезно, как к проверенным данным. Градвол кивнула.
— И как тебе кажется, какие у них могут быть мотивы?
— По-моему, это возвращает нас туда, откуда мы начинали. Я считаю, что их главная цель — уничтожение всех силт. Не Рейгг, Рейгг — всего лишь маленькая община, а всех силт, сколько их есть в мире.
— Опять ты строишь самые дикие предположения, Марика. То, что ты говоришь, — не правдоподобно.
— Возможно. Но ведь и в связь между братством и мятежниками тоже почти никто не верил. Нет доказательств? Так и доказательств обратного тоже нет! Разве хоть что-нибудь свидетельствует в пользу большой любви братьев к нам? Да кто вообще нас любит, когда даже мы сами друг друга ненавидим!
— Я не позволяла тебе разговаривать в таком тоне, Марика.
— Извините, госпожа. Иногда мне становится так горько, что трудно бывает сдержаться. Можно мне продолжать действовать, исходя из своих предположений?