Колдуны и герои
Шрифт:
– Тогда еще не сэр.
– Значит, всего остального ты не отрицаешь.
– Мне просто повезло.
– Ха, – сказал Ринальдо.
– Ты не веришь в удачу?
– Я не верю в то, что удача возникает на пустом месте, – сказал Ринальдо. – Удача не любит сирых и убогих, она благоволит сильным и смелым. Мне вот в жизни никогда особенно не везло.
– Тебе повезло в тот раз, когда ты встретил меня в подвале.
– О, да, – сказал Ринальдо. – И я боюсь, что на этом мой лимит везения исчерпан, и дальше я буду влачить жалкое и ничтожное существование, полное всяческих несчастий.
– Думаешь, отвернется?
– Удача – девка капризная, – сказал Ринальдо. – Не знаю, понимаешь ты это или нет, но после того, как ты проявил себя на поле боя, ты нажил множество врагов. Наверное, понимаешь. Ты временами сумасшедший, но явно не дурак.
– Если у тебя нет врагов, то ты ничего из себя не представляешь, – сказал Ланс.
– У меня нет врагов.
– Вот и делай выводы.
– Ты жесток.
– А жизнь несправедлива.
– Особенно по отношению к карликам.
– С другой стороны, тебе повезло в том, что ты карлик. Если бы ты был нормального роста, то сейчас был бы солдатом или крестьянином, а эти занятия, как я понимаю, тебя не слишком прельщают. Или ты можешь похвастаться высоким происхождением?
– Увы, не могу. Моя мать была шлюхой, а кто мой отец, она и сама не знала. В детстве я часто фантазировал, что мой отец – человек благородных кровей, барон или граф, или даже герцог, и он обязательно найдет меня и возьмет жить во дворец. Потом я чуть подрос и понял, что если мой отец барон, граф, или даже герцог, то он никогда не признает своим сыном какого-то карлика, выросшего в борделе.
– Жизнь несправедлива, – повторил Ланс.
– Это на твоей высоте она несправедлива, – сказал Ринальдо. – А на моей она беспощадна.
– Но ты все же выкрутился.
– Шлюхи в борделе находили меня забавным, и я решил попробовать себя на поприще шута, – сказал Ринальдо. – Быть шутом несложно. Просто говори людям то, что ты о них на самом деле думаешь. Они так редко слышат правду, что принимают ее за изысканную шутку. Но это работает, когда они более-менее трезвы. А когда они достаточно наберутся на пиру, можно просто прокатиться перед ними на свинье или упасть в лужу, и успех тебе обеспечен.
– Сколько тебе лет, Ринальдо?
– Двадцать семь или двадцать восемь, мамаша плохо разбиралась в цифрах. В любом случае, по меркам карликов, я уже старик. Редкий карлик доживает до двадцати восьми лет.
– Вполне может статься, что тебе еще только двадцать семь.
Ринальдо закатил глаза.
– Ты знаешь, что жизнь карлика в два раза тяжелее жизни обычного человека?
– С чего это? Вам требуется в два раза меньше еды, в два раза меньше вина, на пошив вашей одежды уходит меньше ткани…
– Но у нас короткие ноги, и чтобы пройти то же расстояние, нам требуется в два раза больше шагов.
– Ты сейчас едешь на лошади, так что это несущественно.
– Не напоминай мне о лошадях, – сказал Ринальдо. – Если бы боги хотели, чтобы люди ездили на лошадях, они бы сделали их спины мягкими, как диванные подушки, и тогда я бы не натер себе задницу. Но поскольку они этого не сделали,
– Все-таки тебе следовало принять предложение короля и переехать жить в столицу. В дворце диванов наверняка больше, чем лошадей.
– Говоря по правде, мне не очень нравится наш новый король.
– Вот как? – удивился Ланс. – Тогда почему же ты помог мне?
– Из верноподданнических чувств. Король может нравиться или не нравиться, но он король. Леонард Второй молод, глуп и несдержан, но это не повод для того, чтобы скинуть его с трона и положить конец династии, которая правила нами много веков. Где окажемся мы все, если не будем хранить свои клятвы, соблюдать традиции и выполнять взятые на себя обязательства?
– Удивительная лояльность, – заметил Ланс.
– Ничего удивительного, – сказал Ринальдо. – Король – это не просто человек, это нечто большее. Король – это идея. Мне может не нравится человек, но я храню верность идее, которую этот человек представляет.
– Жаль, что Алый Ястреб не думал так же.
– Он был волшебником. У них другие идеи.
– Он был придворным волшебником и первым министром.
– Ну, значит, он радел о благе государства так, как он его понимал, – Ринальдо пожал плечами. – Сейчас уже неважно, что именно они с королем не поделили. В тот момент, когда он бросил вызов трону, страна разделилась на два лагеря.
– На три, – сказал Ланс. – Сторонники короля, сторонники чародея и выжидающие в стороне.
– Я уверен, что у выжидающих в стороне тоже были свои предпочтения, – сказал Ринальдо. – Но пусть будет так. Пусть на три. В любом случае, эти расколы не ведут ни к чему хорошему. Междоусобная война – это любимое развлечение высшего сословия, но гибнут-то в основном простолюдины. Такие, как я.
– Насколько я слышал, на Золотом луге полегло много представителей древних и именитых родов.
– Да, и они съехались туда потому, что считали войны уже выигранной. Шансы, что молодой король выиграет эту битву, были ничтожно малы, и союзники Алого Ястреба хотели поучаствовать в разгроме, чтобы потом урвать свой кусок пирога. Сложно убедить человека, что ты всегда был на его стороне, если твое войско не участвовало ни в одной битве. На Золотой луг они собирались, как на парад победы, и он бы таковым стал, если бы ты не вмешался.
– Мне кажется, мои заслуги несколько преувеличены.
– Может быть и так, но именно твое имя у всех на слуху, – сказал Ринальдо. – На Золотом лугу и после него ты поломал много планов и настроил множество могущественных людей против себя. Ты можешь даже не подозревать об их существовании, а они прямо сейчас вынашивают свои планы мести.
– Ты пытаешься меня напугать?
– Я пытаюсь тебя предупредить, – сказал Ринальдо. – Алый Ястреб тоже был из древнего рода, и его смерть наверняка опечалила очень многих. Мстить королю они, конечно же, не решатся, ведь для такой мести им понадобиться развязать новую войну. А ты – куда более легкая мишень. Безродный выскочка, выигравший битву и ставший рыцарем. Герой войны, о котором до начала этой самой войны никто и вовсе не слышал.