Колье с лукавой змейкой
Шрифт:
За деревьями мелькнула церковь. Осеняя себя крёстными знамениями, Нырок забормотал молитвы так неистово, как не взывал ещё к Господу ни один из смертных. Глянув на купола и бешено крестящуюся бабку, Умник с Чугуном тоже подняли пальцы ко лбу.
– А в конце, – развивал тему Чугун, – Бригадир распилит его на две половины. Бригадир мечтает, чтобы обе половины, правая и левая, получились одинаковыми, а у него каждый раз выходят немного разные.
Подхватив пузырящееся платье, Нырок почти сорвался на бег.
– Смотри, как старуха припустила, – показал «бык» Чугун.
– Что-то
– А почему?
– Походка у неё не слишком старушечья.
– Это да, – согласился Чугун.
И подумав, спросил:
– А какая старушечья?
– Не знаешь, как ходят старухи?! – разозлился Умник. – Сутулятся, на ногу припадают, а эта вон как чешет.
Согнувшись в три погибели, Нырок захромал, как безнадёжный калека, но при этом умудрился ещё более увеличить темп движения.
– Сутулится и хромает, – указал «бык» Чугун.
– Чего-то захромала. И, говоришь, сумка пахла?
– Ага, – с удовольствием вспомнил Чугун, – приятно воняла.
– Тогда надо проверить, что это за старуха. Эй, бабка! – окрикнул Умник.
Нырок не повёл спрятанным под платком ухом.
– Бабка, стой! – рванули бандиты.
Остановившись, Нырок выпустил палку из рук и принялся тереть пальцами глаза под тёмными очками. Бандиты обошли его с обеих сторон.
– А ну-ка, посмотрим, кто ты такая.
Усмехнувшись, Умник снял с Нырка очки и от неожиданности отпрянул: на месте глаз у бабки тускло блестели две монеты.
– Она ещё и слепая, – пробормотал Умник. – Пошли, Чугун.
Вернув бабке её стёкла, бандиты отправились дальше. Нырок, присев, зашарил по земле в поисках палки.
– Бабушка, вам помочь? – остановился возле него проходивший мимо сознательный школьник.
– Правильно, помоги старушке, – бросил через плечо уходящий Умник.
Сознательный школьник поднял палку и вручил её Нырку.
– Спасибо, девочка, – сердечно поблагодарил тот.
– Я не девочка, я мальчик.
– Правда? А я совсем ничего не вижу.
– Давайте, бабушка, я вас провожу, – вызвался сознательный школьник.
Взяв старушку под локоть, он пошёл рядом с ней.
– А что, мальчик, эти двое дяденек уже ушли? – спросила бабушка.
– Да, – посмотрев, сказал сознательный школьник.
– Совсем?
– Совсем.
– А ну, подержи палку.
Освободив руки, Нырок поймал выпавшие из-под очков монеты и, приподняв оправу, посмотрел вслед бандитам.
– Действительно, ушли… Держи, шкет, – вложил он обе монеты в ладонь сознательному школьнику.
– Мне не надо, я оказывал помощь бесплатно.
– Приятней оказывать помощь бесплатно, когда за неё платят. Точно? Держи, шкет, не стесняйся, купишь себе мороженого.
Сознательный школьник убрал деньги в карман.
– Тогда, бабушка, я провожу вас до дома, вы ведь слепая.
– Не беспокойся.
Забрав у сознательного школьника палку, Нырок прицелился и метнул её в далеко стоящую алюминиевую банку.
– Я до дома…
Нырок прислушался. Сбитая банка с грохотом полетела по асфальту.
– …по слуху дойду.
Ловко увёртываясь от снующих машин, Нырок перебежал проезжую часть. Сознательный школьник пересчитал полученные деньги и, что-то прикинув, огляделся по сторонам.
– Бабушка, давайте я вам помогу! – поспешил он к проходившей мимо старушке.
Глава 6
Был тот прекрасный час летнего городского вечера, когда рабочее время закончилось, а световой день ещё продолжается. Когда жаркое солнце и суровое начальство немного смягчаются и тоже торопятся домой. Когда на дорогах возникают пробки, в продовольственных магазинах очереди, а в желудках предвкушение скорого ужина. Но стоит только перекусить и выбросить из головы бытовые заботы, как обнаруживается, что такой час можно провести с гораздо большим удовольствием: скажем, встретиться с приятелем и поболтать с ним о том о сём; или прогуляться под жидкой сенью вечно подрезанных и подкрашенных городских деревьев; или, наконец, просто поплевать семечками в голубей.
К сидящему на лавочке парню, который, наплевавшись до одури, теперь курил, отпивая из пивной бутылки, подошла бабка в повязанном платке и мужских солнцезащитных очках. Вздохнув, что нетерпеливые старухи не дадут человеку спокойно отдохнуть, но, с другой стороны, каждый зарабатывает, как умеет, парень, допив оставшееся пиво, протянул старухе пустую бутылку. И весьма удивился, когда, отказавшись от бутылки, старуха попросила сигарету, прикурив которую, отправилась дальше.
Эта старуха, в самом деле, была необычна и даже экстравагантна. Засунув руки в карманы штанов и задрав таким образом платье, она, покуривая и привлекая внимание прохожих, двигалась по тротуару, с любопытством разглядывая город. Дойдя до главной торговой улицы, старуха поглазела на бутики, пококетничала со своим отражением в витрине и, пробежав взглядом по вывескам, направилась в магазин «У Лёши. Одежда для джентльменов». Там, стащив с головы платок, старуха обрела вид Кости Ныркова по прозвищу Нырок, облачённого в женское платье. Но флегматичному продавцу магазина «У Лёши. Одежда для джентльменов», было, похоже, всё равно в какую одежду облачены находящиеся в магазине джентльмены, в мужскую или в женскую.
Покопавшись в ветровках, Нырок подозвал продавца к себе.
– Сколько стоит эта курточка? – указал Нырок на одну из моделей.
– Там есть ценник, – отозвался флегматичный продавец.
Перебрав бирки, Нырок с трудом нашёл ценник. Начертанная в нём цифра его озадачила.
– А сколько куртка стоит без ценника?
– Столько же.
Нырок повернулся к другой модели.
– А эта?
– Эта дешевле.
Нырок долго искал ценник, но так его и не нашёл, о чём известил флегматичного продавца.
– Значит, здесь нет ценника, – не стал возражать тот.
– А как узнать цену?
– На семнадцать процентов ниже, чем вы смотрели до этого.
Высчитав, сколько будет, на семнадцать процентов ниже, Нырок проверил свои деньги.
– А ещё ниже? – спросил он. – Процентов эдак на сорок шесть с четвертью.
– Вон, пиджаки в уценке.
Подойдя к плечикам с одинаковыми мужскими пиджаками цвета загаженной собаками лужайки, Нырок долго раздумывал, не находя в себе сил принять трудное решение.