Колечко для наследницы
Шрифт:
Наконец получив возможность, к месту встречи в холле дворца практически бегу. Вария семенит позади и едва не врезается мне в спину, когда я вынужденно притормаживаю, чтобы в свою очередь не влепиться в идущего навстречу брата.
– Стоп! – Ваймон раскидывает руки, и я замираю, понимая, что обойти его мне не удастся. – Поворачивай и топай в приемную отца.
– Как?.. – теряюсь, отступая, но тут же бросаюсь в бой. – Меня Тогрис ждет! Мы договаривались! И папа разрешил!
– Обстоятельства изменились. Так что нечего испепелять меня взглядом. Иди давай.
Вот
– Не расстраивайтесь, может, не все так уж плохо. Наверняка есть причина.
– Знаю я эту «причину», – бурчу сердито, косясь на виновника задержки. – Наверняка решили, что томлинец меня недостоин.
Однако едва оказываюсь в белой приемной, как пессимизм улетучивается. А все потому, что Тогрис, разговаривающий с моим отцом, быстро оборачивается и стремительно шагает навстречу.
– Фисса Идилинна…
Замирает, не решаясь коснуться первым, и лишь когда я с облегчением выдыхаю и улыбаюсь, протягивая ему руку, крепко сжимает мои пальцы. А потом еще и к дивану отводит. Усаживает и сам садится рядом, так и не выпустив руки.
– Что случилось? – спрашиваю я весело. Успокоилась, поняв, что с нашими отношениями разговор не связан, а остальное… Остальное меня не столь сильно тревожит. И, как выясняется, совершенно напрасно.
– Два часа назад пришло сообщение. Флот фузойлийцев, вот уже год осаждающий Дагру, начал передислокацию. По данным разведки, их целью станет Томлин, – словно извиняясь, говорит Тогрис.
Только теперь замечаю, что одет он не в повседневный легкий костюм, а в плотный дорожный мундир.
– Вы улетаете… – расстраиваюсь, чувствуя себя обманутой. Мне так хотелось вместе с ним полетать на жирали, погулять по улочкам Вагдрибора, поплавать в заливе… Эх! Столько планов было!
– Неприсоединившиеся миры – это постоянная угроза. Они нападают и друг на друга, и на тех, кто находится в составе империи, – вмешиваясь в наш диалог, объясняет папа. Опускается в белое, украшенное голубым шитьем кресло, стоящее напротив нас, и мягко просит: – Доченька, ты должна понять, что твой избранник не может оставаться в стороне, когда опасность грозит его родине.
– А у Томлина хороший флот? – беспокоюсь я. – Сильный? Не хочу, чтобы… Чтобы что-то плохое случилось.
– В систему Иона направится имперская эскадра, а Тогрис цу’лЗар будет назначен ее командующим.
В голосе отца теперь слышна не только забота, но и удовлетворение. Ему нравится мое неравнодушие к судьбе избранника. Томлинцу, кажется, тоже. Заглянув в прозрачно-оранжевые глаза мужчины, я вижу не только сожаление о столь раннем расставании, но и благодарность. Да и ласковые поглаживания руки тоже говорят о многом. Они примиряют меня с неизбежным куда в большей степени, чем сочувственное: «Привыкай, доченька. Мужчины иначе расставляют приоритеты. Особенно те, кто у власти», – от моей мамы. Она, кстати, этим и ограничилась, когда вместе с нами провожала томлинскую делегацию – шестерых мужчин с коротко остриженными волосами песочного цвета в черных с желтыми вставками мундирах. А я и не знала, что Тогриса кто-то сопровождал.
– Жаль, что мне не удастся устроить вам экскурсию по Томлину, – прощаясь, извиняется принц. – Но очень надеюсь в будущем, когда путешествие станет безопасным, все же выполнить свое обещание. И еще…
Мужчина засовывает руку за пазуху, а когда вытаскивает, вижу прильнувшего к пальцам зеленого ик’лы. Теряюсь, растерянно хлопая глазами. Он… Он отказывается от такого милого и совсем необременительного питомца?
Я насупливаюсь, а Тогрис вздыхает объясняя:
– Не хочу, чтобы малыш мучился, если мне не удастся вернуться на Вион.
– Вы вернетесь! – убежденно заявляю, тут же забывая об обиде. – Даже не смейте думать о плохом. Понятно? Поклянитесь, что мы снова встретимся!
– Какая же вы милая, Идилинна, – одними уголками губ улыбается принц. – Хорошо. Клянусь. И все равно, пусть малыш останется. Мне так будет спокойнее. Обещайте, что позаботитесь о нем.
– Обещаю. – Теперь мне приходится уступить. Забрать из мужских рук трепещущий комочек и посетовать, услышав переливчатую расстроенную трель. – Он к вам уже привык.
– К вам тоже привыкнет. И вы будете меньше скучать.
– О! – смеюсь, такими веселыми кажутся мне его слова. – Боюсь, скучать мне не дадут наставницы. Я ведь теперь не ребенок и на более сложную программу обучения перехожу. Уроков станет больше, времени на развлечения меньше… Я не жалуюсь! – восклицаю, заметив тень сочувствия на лице собеседника. – Мне нравится учиться.
– Это очень хорошо, – хвалит меня Тогрис. Услышав деликатное покашливание за спиной – это мой отец решил напомнить о времени, – оглядывается и, неожиданно завладев моими пальцами, спрашивает: – Позволите?
Взгляд пристальный, готовый и отступить, приняв мой отказ, и действовать в случае согласия. Выразительный настолько, что других слов, чтобы понять, о чем именно он просит, не нужно.
Наверняка поэтому мой организм решает все за меня. Я киваю раньше, чем успеваю проанализировать, действительно ли хочу этого поцелуя.
Тогрис склоняется к руке, касаясь кожи губами, я же замираю, жадно впитывая уже знакомые и все же совершенно новые ощущения. И едва дыша, провожаю глазами сначала удаляющуюся фигуру томлинца, окруженную соотечественниками, а затем маленький воздушный транспорт, который поднимает пассажиров на орбиту, где их ждут настоящие космические крейсеры.
Вздрагиваю от зябкой волны холода, прокатившейся по телу, и перевожу взгляд на фрейлину, которая набрасывает мне на плечи теплую накидку.
– Сегодня прохладно, – объясняет Вария и предлагает, посмотрев на дрожащего ик’лы на моей ладони: – Хотите, я его заберу? Мне несложно.
– Нет. Я сама буду за ним ухаживать, – решительно отказываю, пересаживая малыша на предплечье.
Ик’лы тут же растекается, мягко скользя по коже, и прячется под рукавом. Теплый. Упругий. Такой же ласковый, как пальцы Тогриса. Может, даже хорошо, что он питомца мне отдал. Теперь я о своем будущем женихе точно не забуду.