Колесница времени
Шрифт:
— Что ты, — Женя тоже улыбалась, — Катюша… И я глазам своим не верю. А ты часто в том бутике бываешь?
— Иногда.
— И я. И надо же, не встречались!
— Ну, Москва же большая, Жень.
— Ты где сейчас живешь?
— Я на Фрунзенской, на набережной напротив Нескучного.
— А я у отца в Прибрежном, не очень далеко, но все же деревня, я деревенская девочка теперь, — Женя улыбалась. — Ох, помню, как мы у тебя на даче… какой это был класс — четвертый или пятый? На озере, помнишь, рыбу ловили? Мы с берега, а мальчишки на резиновой лодке. Твои дачные соседи.
— Нет, — Катя смеялась, — но большой мальчик, Вадик, стал моим мужем потом. А маленького роста — это, конечно, Сережка Мещерский, он — друг.
— Друг? — Женя подняла светлые брови лукаво.
— Он друг детства моего мужа. А с мужем мы не живем.
— Развелись?
— Не развелись, просто раздельное проживание. Он за границей сейчас. Но в общем, он меня содержит, — Катя вздохнула.
— А ты где работаешь?
— Я журналист, иногда статейки пишу. — Катя решила не говорить подруге о том, что служит в полиции криминальным обозревателем Пресс-службы, не время для таких откровений, несмотря на восторг и трепет. — Но это так, от скуки. Муж меня содержит, деньги кладет на карточки.
— И меня тоже содержит. Я ведь вообще ничем не занимаюсь, — Женя закивала, — сижу дома. Вот иногда сюда вырываюсь чай пить вечерами. По магазинам брожу. Хотела на танцы записаться в отеле «Плаза», да только куда мне с моей ногой? Мальчишки-жиголо еще жалеть начнут.
— Можно и без танцев прожить.
— И я так считаю. А муж у меня хороший, добрый. Гена… Я ведь теперь Савина, его фамилию ношу. Честно говоря, мне с мужем очень повезло. Он… он очень порядочный. В мэрии городской служит, много работает. Я счастлива, я очень счастлива с ним, Кать.
— Это самое главное. И кого же вы успели родить? Мальчика или девочку?
И тут на оживленное лицо Жени легла тень. Она запнулась.
— Пока мы еще откладываем. Но я очень хочу ребенка. А мой муж… Генка, знаешь, он вообще повернут на этом. Хочет иметь наследника.
— У вас все впереди, — уверенно сказала Катя. — Смотри, а нам уже чай несут, и какие десерты к чаю!
Официантка, отлично знавшая Женю, не стала дожидаться заказа, а принесла все сама — чай и все, что полагалось к великолепному файф-о-клоку.
— Не скажу, что они тут знаменитый отель «Дорчестер» в Лондоне копируют, но чай здесь вечерний превосходен, — сказала Женя. — Слушай, я все школу вспоминаю. Я такая обжора была!
— Не была ты никакой обжорой!
— Постоянно что-то жевала, я же помню. А ты классно играла в баскетбол на уроках физры.
— Ну, прыгала как лягушка до потолка. В первом классе меня Лягушенция звали. — Катя махнула рукой. — А помнишь, как мы с уроков удирали?
— Помню, еще бы. Но потом мы стали прилежно учиться.
— О да, за ум взялись. — Катя смеялась, пробовала десерт. — Как тут вкусно все.
— А помнишь, как ходили в зоопарк и верблюд еще плюнул на Даньку?
— Данила, твой брат, кстати, как он поживает?
— Ничего, не делает ни черта, как и я. Другие в его возрасте
— Он не женат?
— Нет. И не собирается, по-моему. Но вокруг него всегда полна коробочка.
— Он ведь старше нас, я завидовала тебе, что у тебя такой брат. Мы еще в школе учились с тобой, а он поступил на первый курс в университет.
— Потом университет забросил. А он тебе что, в школе нравился?
— Сейчас не могу вспомнить, — Катя в ответ лукаво заулыбалась, — но симпатичный был мальчик.
— Он и сейчас красив как бог. Он на маму похож. И гораздо больше, чем я.
— Ой, а я помню и твою маму, и твоего отца, — сказала Катя. — Тогда в зоопарк нас твой отец водил. А мама часто в младших классах приходила за тобой в школу. Такая модная всегда и такая красивая.
На лицо Жени снова легла тень.
— Мама умерла, — сказала она.
— Ой, Женя…
— Да нет, это давно уже. Семь лет назад. А помнишь, как меня из школы забрали из восьмого класса прямо перед экзаменами…
— Ну да, я еще в шоке была. Так ревела, что мы с тобой расстаемся навеки. Вы же переезжали, ты поэтому школу меняла?
— Родители собрались тогда разводиться. Они постоянно угрожали развестись. Ругались страшно, — сказала Женя. — Отец забрал нас с братом и отвез к бабушке. Ой, я то время не вспоминаю. Мрак. А потом, знаешь, как-то все наладилось. Родители передумали разводиться. Мы зажили опять семьей. И отец к осени достроил наш дом в Прибрежном. Я в школу потом ездила к Речному вокзалу. А через несколько лет случилась эта беда.
— Беда?
— Да, Кать. Я училась уже в институте. Отец и мама ехали на машине вечером. И попали в аварию. Мама погибла, а отец стал инвалидом.
— Ой, Женя, милая…
— Да сколько времени с тех пор прошло. Что сделаешь? Отец потом женился. На маминой сестре. Она заботится о нем, инвалиду ведь нужен уход. Но вообще-то она очень деловая. Слушай, а я вот сейчас подумала — как так получилось, что мы с тобой потеряли друг друга? Ведь были неразлейвода?
— Жень, но ты ведь тогда поменяла школу.
— Да я понимаю, только… У меня подруг никаких нет. С института — никого. Со школы — лишь ты. Я вообще-то очень одинока. Может, до этой самой встречи нашей я и не задумывалась, насколько я одинока по жизни.
— Но у тебя же муж!
— Генка много работает, а я все время одна. Отец меня порой спрашивает — что же ты все сидишь дома? Успеешь в старости насидеться. Сейчас надо развлекаться, путешествовать. А с кем? Муж на работе. У них там все какие-то дела — мэрия есть мэрия, департамент благоустройства. А отец ведь тебя помнит, Катя… Он был бы рад увидеть тебя. К нему мало кто сейчас приходит, к инвалиду. Так — в основном либо врач, либо юрист насчет бизнеса и акций. Я вот что подумала… Праздники ведь ноябрьские на носу, ты едешь куда-нибудь?