"Колхоз: Назад в СССР". Компиляция. Книги 1-9
Шрифт:
— Не смешно… — Заявил я курам и снова отправился искать стиральный порошок.
Путем долгих мучительных розыскных действий было найдено универсальное моющее средство «Лотос». Насыпал в руку горсть, опустил в воду — не мылится, не пенится. Да твою мать. И порошок дерьмовый. Высыпал в машинку всю пачку, а потом заново повернул рычаг.
Стиралка послушно затряслась, издавая характерное гудение.
Солнце было уже достаточно высоко и мне вспомнилось, что нужно полить грядки.
Взял ведро, которым носил воду, а потом направился к огороду. Сразу из калитки, отделявшей сад, можно было оказаться на
Взял ведро и попер к пруду. Сделал одну ходку, вылил воду на растения. Хватило на четыре — пять кустиков.
Потом, вторую ходку, потом третью. На четвертой возникло подозрение, что-то я делаю не так. Ну, невозможно полить все это, таская воду из пруда, и не сдохнуть. Ладно ещё дядька или братец. А Машка как это делает? Да она сломается пополам сразу же. Наверное, может, поэтому Виктор и Бычок-переросток такие здоровые. Тут же иначе никак.
— Ты что, скотины кусок, делаешь?
Мои мысли прервал выразительный бабский голос. Это оказалась женщина преклонных лет, с подозрением рассматривающая меня через забор.
— Какое Вам дело? Заняться нечем?
Нет, я бы ответил ей нормально, но с хрена ли она со мной так разговаривает. Ношу воду, поливаю грядки. Никого не трогаю.
— Аа-а-а-а… Ты тот самый тюкнутый племянник Виктора? — Тетка по-злому прищурила глаза а потом гаркнула, аж в ушах зазвенело. — Иди отсюда, придурошный!
— Слушайте, а не пойти ли Вам самой. Куда — нибудь. Подальше. Я Вас трогаю? Нет. Поливаю огород.
— Ты за каким чертом МОЙ огород поливаешь, долбоящер?
Тетка перекинула руку, открыла задвижку, располагающуюся с внешней стороны калитки, и в два шага подскочила ко мне.
— Как это ВАШ. Вот, тетка сказала, грядки возле забора. Они одинаковые и тут — Я указал сначала одной рукой налево, а потом второй рукой направо. — И тут. Совершенно одинаковые.
— И что? Дебильный ты человек! Помидоры они и есть помидоры!
— Так а что орете? Спасибо, тогда уж, скажите. Бесплатно вам огород полил. Даром!
— Ты вообще дурак? — Соседка с подозрением посмотрела мне прямо в глаза, а потом решительным движением вырвала из моей руки ведро. — За каким дьяволом днём, под солнцем поливаешь? Утром надо было. Утром! Ты же, гадина такая, мне все пожег теперь. Солнце посмотри какое!
— Хватит со мной так говорить! — Я схватил ведро и рванул его обратно. — Тон попроще. А то раскомандовалась тут. Я в душе не знаю, где тут чьи помидоры! Сказали полить, поливаю.
Так меня эта баба вывела. Колхозница! Язык распустила. Три класса церковно-приходской школы, а туда же.
Развернулся и собрался идти с ведром во двор. Но… В этот момент из открытой калитки дядькиного двора показалась куриная башка. Потом ещё одна. Тут же на огород посыпались эти чертовы куры, как будто оно
— Ты… — У соседки, похоже, кончились варианты, как она могла бы меня обозвать. — Ты… Вредитель! Зачем курей выпустил?!
— Вот! И куры Вам мешают? Тоже солнце?! Или что?
— Недоделок ты городской, они же сейчас всю рассаду попортят! И вам, и мне! Загоняй!
Тетка кинулась к несчастным пернатым, которые такой подставы со стороны взрослой женщины пенсионного возраста точно не ждали, а потому взгоношились, прыгая с грядки на грядку. Более того, видимо, обратно им совсем не хотелось, поэтому противостояние «Сучная баба — куры» пока что выигрывали последние. Они очень шустро уворачивались от раскорячившейся и расставившей широко руки тетки, которая пыталась гнать их ко входу в сад.
— Чё застыл, Ирод?! Тебе Витька голову оторвет!
Вот эти слова выглядели достаточно убедительными. Пришлось подключиться к процессу. Медленно, но верно, мы теснили кур за открытую калитку. Когда последняя оказалась внутри, соседка быстро захлопнула створку и принялась подгонять их теперь ко второй калитке, которая вела в сарай куриной дислокации.
Сделать это в саду было проще, под ногами не машались грядки. Но когда мы вместе со сволочной тёткой оказались рядом с сараем, внезапно выяснилось, что несколько несушек были немного грустны и как-то постоянно прикладывались. На бок. Закатывая глаза.
Соседка подошла к их кормушке, где лежал размякший хлеб, а точнее его остатки, внимательно изучила, затем повернулась ко мне и очень спокойным голосом спросила.
— Ты зачем же, бычий выпердышь, курям хлеба наложил? Ты вредитель? Приехал дядьку по миру пустить.
У нее было такое выражение лица, что я ни на секунду не усомнился, куры решили сдохнуть. И вина в этом, походу, моя.
— Аа-а-а-а… Нельзя хлебушком было?
Тетка окинула меня ледяным взглядом с ног до головы, а потом, загнав остальных несушек в сарай, захлопнула дверь. Осталось только штук пять, которые всем своим видом показывали, несомненно светит им их куринный рай.
— Ну, все. Мандец курам. Ты им этого хлеба две буханки накрошил. — Тетка покачала головой недоумевая видимо от моей тупости.
— Да мне откуда знать? Анастасия велела покормить. Сказала, на кухне еда. Там была только каша в большой кастрюле и хлеб на столе. Кашу мне оставили. Вполне логично решил, что хлеб именно для живности.
— О как… А ну идём, кашу покажешь.
Соседка резво направилась во двор. Я, естественно, следом, потому что тон, которым она сказала про мой завтрак, сильно мне не понравился.
— Это, — Приподняв крышку она указала мне рукой на кастрюлю, — Не каша. Это — мешанка. Для кур, которых ты, фашист, угробил.
Твою мать… В животе заурчало, а к горлу подкатило.
— Нет! — Я замахал рукой, всячески давая тете понять, чтоб она заткнулась. — Не хочу знать, из чего ее готовят!.
— Ты ее жрал, что ли, придурошный?
Я молча выскочил из кухни, опасаясь, что земляной пол не спасет меня от уборки, потому что вся эта каша сейчас будет на нем. Но едва оказался на улице, приступ тошноты тут же отступил. Машинка, стирающая белье, напоминала сейчас мини вариант горы Фудзияма в момент ее извержения.