"Колхоз: Назад в СССР". Компиляция. Книги 1-9
Шрифт:
Дмитрий Евгеньевич посмотрел с сочувствием на мажора.
— Не уверен, что с тобой все будет так же просто. Отца знавал твоего. На самом деле, нормальный мужик. Однако он был дружен с Цинёвым…
Мы с Жориком быстро переглянулись. Та самая фамилия. Ее называли неоднократно. В том числе майор из отдела.
— Скажите, а кто такой Цинёв? — Рискнул поинтересоваться я. Просто в моем исполнении это выглядело хотя бы не так странно, как если бы вопрос задал мажор. Правда, лицо у Исаева-старшего заметно вытянулось.
— Стас… Ну, ты чего? Ладно, в армии провёл два года. Но армия — это же не замок Иф. Чтоб вообще связи с внешним миром не иметь. Цинёв —
Глава 3. Жорик.
В общем-то, выходило, что все предположения, озвученные Стасом оказались верны. Попал Милославский в поганую историю. А я вместе с ним. Вернее, даже я вместо него. Молодец, Жорик, конечно. Как жопу припекает, он сразу в кусты. Ну, то есть в какие-то потаенные части сознания. Не видно его и не слышно. А я разбираюсь со всем этим дерьмом.
Помимо той информации, которую нам рассказал отец армейского товарища Стаса, мы смогли уточнить еще некоторые вещи, в которых вообще не шарили. Например, оказалось, что «ювелир» — это, как и предполагал Соколов, сам Андропов. Называли его, естественно, так за глаза. Вроде бы, по утверждению молвы, а молва врать не будет, родители Юрия Владимировича относились к богатой диаспоре одной крайне хитрой нации, были ювелирами и даже имели большой магазин по этой теме. Естественно данный факт биографии будущего генсека не афишировали, но, как говорится, шила в мешке не утаишь. Насчет «бровеносца» и «принцессы» тоже все было верно. Речь действительно шла о Брежневе и его дочери. Цыганом оказался вообще тип, с которым, вроде бы, дочка генсека крутила роман. Опять же, по утверждению молвы. И вроде бы, товарищ этот для Галины Леонидовны мутил мутные дела. Короче, когда мы вышли от Исаевых, я вообще не понимал, где нахожусь, в Советском Союзе или на Сицилии, с ее традициями «семьи».
— Что думаешь? — Спросил я Соколова.
Мы двигали к дому. Идти в гастроном, куда нас направил майор, было уже поздно. Решили приступить к ответственному заданию завтра. А вот все услышанное надо было переварить. Ибо в голове творился полный хаос.
— Думаю… — Стас пожал плечами. — Не знаю. Хреново все это. Если сделать вывод, опять же, приблизительный, чисто на наших размышлениях основанный, то есть две противоборствующие стороны. Будем утрировать. Менты и чекисты. Причин там куча, их пока можно оставить в стороне. Ментам ты нужен, чтоб скорее всего подобраться к этому Цинёву. Не знаю пока, как они себе данный процесс представляют. Не думаю, что этот товарищ так запросто даст тебе какую-то серьезную информацию по людям, которых слушают его сотрудники. Если слушают, конечно. Тоже вопрос. Плюс, возможно, еще какая-то польза от тебя в плане вхожести в определенные круги. Вон, кого не послушаешь, батя твой был удивительный молодец. Менты, так понимаю, в первую очередь роют под Андропова. Не сами, конечно, не по своему решению. За ними стоят определенные лица. А чекисты в свою очередь преследуют интересы их этого «ювелира». Так, что ли, выходит. Манданешься, короче, как все весело.
С Соколовым я был полностью согласен. Удивительная хрень вырисовывается. Но решил до завтра вообще ни о чем не думать. А то мозг взорвется к чертовой матери. А он мне пока нужен.
Дома оказалось подозрительно тихо и спокойно. Это даже настораживало.
— То есть за несколько часов вы никуда не ходили, ни
— Ну, ты скажешь тоже, — Возмутился Матвей Егорыч.– Будто мы ни на что другое не способны.
— Способны. В том-то и дело. Вы на многое способны.
Я даже по квартире на всякий случай прошелся. Не верилось мне, что эта парочка, вернувшись домой, ничего не натворила. Однако, все реально было тихо. Тоня занималась ужином, гости составили ей компанию, Соколов присоединился к ним. Семен, как порядочный, делал уроки. Короче, все оказались заняты делом.
На удивление, мы даже благополучно поужинали и улеглись спать. Учитывая, что еще теперь и Стас перебрался от Исаевых ко мне поближе, пришлось уплотняться нам с Сенькой. Дед Мотя и Андрюха заявили, они в гостях, гостям положено самое лучшее. Мол, итак вынуждены спать на одном диване. А по заверению братца, Матвей Егорыч так храпит, что братцу всю ночь снятся боевые действия, в которых он принимает участие. Изредка — гроза. Это когда дед особо музыкально исполняет свои рулады.
Матвей Егорыч утверждал обратное. Будто невозможно спать рядом с Переростком, потому что от звуков, которые он производит во сне, закладывает ухо. А иногда даже два. В общем, к ним Стаса определить никак нельзя. Третий, мол, им точно не нужен.
Тоня, естественно, как единственная в нашей компании женщина, к тому же незамужняя, о чем домработница сказала с легким смущением, ночевать в одной комнате с молодым, красивым мужчиной тоже не может. Насчет молодого я был согласен. Насчет красивого усомнился. За что получил от Соколова пару тычков в бок. Вот и остались мы с Семеном. В итоге, Сенька улегся в кровать, Соколов на диван, а устроился на полу. Такая получилась несправедливость.
Утром все опять вскочили ни свет, ни заря.
Матвей Егорыч с Андрюхой по привычке. Хотя уж им-то спи, не хочу. Сенька собирался в школу. Стас ждал меня, чтоб заняться насущными делами.
Честно говоря, сложилось впечатление, будто я сам теперь живу в коммунальной квартире. Потому что к туалету и ванной выстроилась очередь.
Дед Мотя отправился по делам с газетой, и мы еще минут двадцать пытались выкурить его из уборной. Всяческими способами. Уговорами, разговорами, обещаниями, потом даже перешли к угрозам.
— Ну, что? Сразу в гастроном? — Спросил Соколов.
Он сидел за столом, со счастливым лицом уминая блинчики, которые со сковороды на тарелку, со скоростью автомата, метала Тоня.
— Эй, потише, оглоед! — Матвей Егорыч наперегонки со Стасом хватал свежую вкуснятину, сворачивал в рулетик, макал в варенье и, причмокивая, определял в рот.
Андрюха и Семен ели молча. Справедливо сделав вывод, что в большой семье торговать лицом не надо. Блинчиков может не хватить. Поговорить всегда успеется.
— Да. Я думаю, завтракаем, а потом выдвигаемся. Хочешь, не хочешь, надо. Раз уж оказались в этом замесе, попробуем выбираться без потерь. — Я налил себе чаю в чашку и пристроился с краешку, за стол.
— Какой замес? Что такое замес? — Матвей Егорыч, услышав наш разговор, даже жевать перестал. Он с подозрением уставился сначала на меня. Понял, что я откровенничать не спешу, и перевел взгляд на Стаса.
— Ничего серьезного. По работе кое-какие дела. Выражение такое. Вы, Матвей Егорыч, кушайте. Не отвлекайтесь на всякую ерунду. — Ответил я деду, мысленно отвесив себе подзатыльник.