Колхоз: Назад в СССР 4
Шрифт:
— Что у тебя за дела с дочерью председателя?— Сразу спросила маман, как только мы остались одни.
Но у меня не было ни малейшего желания отвечать на этот вопрос. По крайней мере, правду. Интуитивно понимал, Светланочке Сергеевне ни в коем случае нельзя знать, что кто-то в этом селе мне хоть немного дорог. А Наташка, зачем греха таить, мне действительно дорога. Причем, понял я данный факт именно сейчас, после вопроса Милославской.
— В эту субботу — товарищеский матч с Воробьевкой. Она помогает с подготовкой. Форму шила и все такое. Есть
— М-м-м-м-м… Ну, слава богу. А то я уж подумала…— Маман недовольно нахмурилась.
Нормально? Подумала она? С хрена ли? Удивительно странная особа. Мы с ней чуть до припадка не довели друг друга, а она теперь заботливую мамочку тут разыгрывает. Типа, переживает, вдруг сынок недостойную себе невесту нашел. Ну, блин, даёт, конечно….
Хотя, надо отметить, шли мы к Наташкиному дому, как вполне приличная семья. Я больше не бежал, сломя голову. Милославская тоже вела себя адекватно. В ее, естественно, рамках адекватности.
Хотя, лично мне, просто до задницы хотелось быстрее оказаться в дядькином доме. Завалиться на сеновал, хрен с ним, с соломой и удобствами, а потом моментально вырубиться. Желательно, вообще без снов и мыслей.
Всплеск странного состояния, которое приключилось со мной на кладбище, не то, чтоб напугал, но несомненно вызвал определенное волнение.
Я не хочу быть психом! Точно говорю. На кой черт во мне стали проявляться замашки настоящего Жорика? Что за ерунда? Теоретически он, как бы, умер…Или нет? Какая всё-таки мутная хрень происходит…
Снова подумал об отсутствии возможности с кем-то поговорить обо всем. Теперь понимаю, почему во многих странах раньше молчанием людей пытали. Они, вообще, конечно, ни с кем не говорили, но блин… Я очень, очень, очень хотел бы рассказать правду хоть кому-то, чтоб этот кто-то сказал, не ссы, пацан, все нормально.
Потом мелькнула ещё более поганая мыслишка. А что, если реально крыша потекла? Я второй раз отчётливо понимаю, в моей башке присутствует посторонний. Пусть не сам, пусть в виде эмоций, но все же. Вернее, даже не посторонний, а конкретный товарищ. Бывший владелец тела.
А мы так не договаривались.Тут свое чудесное воскресение кажется чем-то муторным, а уж воскресение Жорика… Не знаю, переживу ли...
— Я бы не хотела, чтоб ты путался с дочерью председателя. — Выдала вдруг маман.
Вот так номер…Даже не знаешь, что ответить на такое заявление.
— Слушай, а тебе не кажется, немного неуместно говорить все это? Во-первых, я не маленький. Во-вторых, сейчас дико извиняюсь, прозвучит грубо, но…Не пойти ли тебе, мама, к черту? Твои прошлые мутки меня вообще мало касаются. Ясно? И выбирать себе людей для общения буду тех, кого сочту нужным. А не тех, кому ты не успела нагадить. Таких, наверное, и не разыскать...
— Господи…Ну, что за жаргон…Где ты всего этого нахватался? — Милославская слегка поморщилась. — Мои … как ты это назвал? Мутки? Вот они не просто так произошли. Ясно?
—
Светланочка Сергеевна шла несколько минут молча. Думала, наверное. Но потом все же ответила.
— Нет, Жорик. Говорить об этом мы не будем. Не за что оправдываться. Ещё раз повторяю, для всего имеется объяснение. Просто не считаю нужным объясняться. Тем более, с тобой. Ясно? Ты должен верить своей матери на слово.
— Блин… У меня есть удивительная новость. Прикинь, я вообще никому ничего не должен. Ты своим поведением сняла с меня все долги. Отказываешься рассказать правду? Хорошо. Пусть так. Тогда не нужно требовать от меня какого-то понимания.
Маман снова замолчала. Да и я особо больше не рвался к разговорам. На контакт она не идёт, упорно продолжает считать сына идиотом, которым может легко управлять. Смысл любой беседы в данном случае теряется.
К счастью, или к горю, уж и не знаю, как точнее, мы подошли к дому председателя.
— Жди меня здесь. Хорошо? Понимаю, что искушение подсмотреть и подслушать будет очень велико, но предупрежу сразу. У них имеется пёс. Мухтар. Ты давно не была в Зеленухах и, возможно, не знаешь о нем. Собака — зверь. Не рекомендую соваться во двор.
Будто в подтверждение моих слов, Мухтар, который, похоже, учуял знакомый запах, с радостным лаем долбанулся о ворота. Ну, это я знал, что лай радостный. Как и то, что пёс обычно не лает и вообще не смотрит даже на посторонних, пока они не решат выйти со двора. Просто на меня он так среагировал, потому что мы, вроде, кореша. А уж после ночных прогулок по кладбищу, тем более.
Светланочка Сергеевна об этом была, конечно, не в курсе. Для нее реально всё выглядело так, будто в ворота бьётся какой-то немыслимых размеров, бешеный зверь. Она даже отскочила в сторону, а потом, немного подумав, вообще зашла в полисадник и закрыла за собой калитку.
— Тут подожду. Ты же не против?
Честно говоря, я подумал, что гораздо больше был бы рад, если бы госпожа Милославская прямо сейчас, вот в эту секунду, провалилась сквозь землю и оказалась где-то очень далеко. Хоть в столице, хоть за столицей, хоть у черта на рогах. Лишь бы расстояние между нами было максимально большим. Но вслух ответил вежливо.
— Не против. Там лавочка есть. Хочешь, посиди. Я быстро.
После этого с чистым сердцем нырнул во двор. На улице уже смеркалось. Мухтар, виляя хвостом, подбежал совсем близко, встал на задние лапы, передние шлепнул мне на плечи, и попытался лизнуть лицо.
— Ну, хорош! Куда лезешь?!
Входная дверь скрипнула и в проёме появилась темная фигура. Судя по ширине плеч, это точно была не Наташка. Так сильно измениться за несколько часов она не могла.
— Кто здесь? — Председатель сонно хлопал глазами.