Коллапс. Почему одни общества приходят к процветанию, а другие – к гибели
Шрифт:
Помимо вышеуказанных, существует еще одна проблема, связанная с местоположением острова, – это количество выпадающих осадков: в среднем всего около 50 дюймов в год – обильное увлажнение для Средиземноморья или Южной Калифорнии, но недостаточное для Полинезии. Недостаточное поступление влаги в виде осадков усугубляется тем, что выпавший дождь очень быстро впитывается пористой вулканической почвой. Как следствие, источников пресной воды на острове мало: всего один периодически наполняющийся водой ручей на склонах горы Теревака – во время моего визита он был сухим; мелкие озерца либо топи на дне трех вулканических кратеров; колодцы, вырытые в местах неглубокого залегания грунтовых вод; родники, бьющие со дна океана неподалеку от берега или между линиями прилива и отлива. Тем не менее местные жители добывают достаточно воды для питья, приготовления пищи и полива, но это требует некоторых усилий.
И Хейердал, и фон Дэникен напрочь отметают все очевиднейшие свидетельства того, что обитатели острова Пасхи – типичные полинезийцы, прибывшие скорее из Азии, чем из Америки, и что их культура, включая даже уникальные статуи, также произрастает из культуры островов Полинезии. Их языком был полинезийский, как заключил капитан Кук во время своего краткосрочного пребывания на острове Пасхи в 1774 году, когда сопровождавшие его таитяне оказались в
Доисторическая полинезийская экспансия была ярчайшей вспышкой в истории покорения океанских просторов и освоения далеких земель первобытными людьми. До 1200 года до н. э. расширение ареала обитания древнего человека с азиатского материка через индонезийские острова к Австралии и Новой Гвинее не продвигалось в Тихий океан далее, чем за Соломоновы острова, лежащие восточнее Новой Гвинеи. Примерно в это же время занимавшиеся земледелием и мореплаванием обитатели, предположительно архипелага Бисмарка (расположенного северо-восточнее Новой Гвинеи), производившие гончарные изделия, известные как «керамическая культура Лапита», расселились на восток от Соломоновых островов в радиусе примерно тысячи миль, достигнув берегов Фиджи, Самоа и Тонга и став прародителями полинезийцев. Несмотря на то что полинезийцы не имели компасов, письменных приспособлений и металлических инструментов, они хорошо владели искусством навигации и мореходства на каноэ. Датировка радиоуглеродным методом многочисленных археологических находок – керамических изделий, каменных инструментов, остатков жилищ и святилищ, пищевых отходов, человеческих скелетов – показала примерные даты и пути экспансии предков полинезийцев. Уже к 1200 году н. э. полинезийцы добрались практически до всех пригодных для обитания клочков суши на гигантских водных просторах, представляющих собой треугольник с вершинами на Гавайях, Новой Зеландии и острове Пасхи.
Раньше историки считали, что все полинезийские острова были открыты и обжиты случайно, в результате блужданий по морям сбившихся с курса рыбацких каноэ. Однако сейчас тем не менее очевидно, что и поиск новых земель, и их заселение тщательно планировались. Вопреки предположению, что открытия могли произойти во время случайных дрейфов, большая часть Полинезии была заселена с запада на восток, в то время как преобладающее направление течений и ветров здесь – с востока на запад. Новые острова могли быть открыты путешественниками, продвигавшимися в неизвестность в заранее установленном направлении – либо против ветра, либо дожидаясь временного изменения господствующего направления ветров на противоположное. Колонизация открываемых территорий производилась хорошо снаряженными людьми, везущими с собой из родных мест запас жизненно необходимых вещей именно с целью освоиться и выжить на новых землях. Они брали с собой множество видов растений и скота – от таро до бананов и от свиней до собак и кур.
Первая волна экспансии людей эпохи «керамики Лапита» – предков полинезийцев – распространялась через океан на восток и достигла лишь Фиджи, Самоа и Тонга, которые лежат всего в нескольких днях пути друг от друга. Но гораздо больший участок океана отделяет эти западно-полинезийские острова от островов Восточной Полинезии: Кука, Общества, Маркизских, Аустрал, Туамоту, Гавайских, Новой Зеландии, группы островов Питкэрн и Пасхи. Лишь после долгой паузы, растянувшейся на 1500 лет, эта гигантская водная пустыня между островами была преодолена – произошло ли это по причине развития навигации и улучшения технических характеристик каноэ, изменения океанических течений, появления новых промежуточных островов из-за понижения уровня моря или просто в результате счастливого стечения обстоятельств – никто не знает. Где-то около 600–800-х годов н. э. (точные даты пока не установлены) острова Кука, Общества и Маркизские – самые доступные из Западной Полинезии восточно-полинезийские острова – были заселены и, в свою очередь, сами стали плацдармом для колонизации оставшихся. С достижением Новой Зеландии примерно в 1200-х годах н. э., что потребовало преодоления как минимум 2000 миль лишенного какой-либо суши водного пространства, заселение всех пригодных для жизни островов в Тихом океане было в конце концов завершено.
И все же – с какой стороны пришли первые поселенцы на остров Пасхи, затерянный на далеком востоке Полинезии клочок земли? Ветры и течения должны были препятствовать прямому пути к нему с Маркизов, где имелось многочисленное население и откуда, по всей видимости, происходило заселение Гавайских островов. Вместо этого, вероятнее, будущие колонизаторы острова Пасхи стартовали с островов Мангарева, Питкэрн и Хендерсон, которые лежат примерно на полпути между Маркизами и островом Пасхи; о судьбе их жителей мы будем рассказывать в следующей главе. Родство языков аборигенов острова Пасхи и раннего мангареванского, похожесть статуй острова Питкэрн на некоторые статуи острова Пасхи, подобие стилей изготовления ручных инструментов острова Пасхи с таковыми на Мангареве и Питкэрне, а также сходство черепов острова Пасхи и двух черепов с острова Хендерсон – более близкое, чем с маркизскими черепами, – все свидетельствует о том, что трамплином для колонизации острова Пасхи послужили Мангарева, Питкэрн и Хендерсон. В 1999 году реконструированное полинезийское парусное каноэ «Хокуле’а» успешно достигло берегов острова Пасхи с Мангаревы после плавания продолжительностью в 17 дней. Нам, сухопутным жителям начала третьего тысячелетия, кажется совершенно невероятным, чтобы экипаж каноэ, плывущего на восток с Мангаревы, мог с такой удивительной
У аборигенов острова Пасхи есть предание, что морской поход в поисках новых земель, в результате которого был открыт и заселен их остров, возглавлял вождь по имени Хоту Мату’а (Великий Отец), прибывший на одном или двух больших каноэ со своей женой, шестью сыновьями и прочими родственниками. (Европейцы, побывавшие здесь в конце 1800-х и начале 1900-х годов, записали много устных преданий туземцев, и эти предания содержали много очевидно достоверных сведений о жизни на острове за столетие или около того до появления там европейцев; но кажется сомнительным, чтобы в преданиях так же подробно сохранились детали событий, происходивших на тысячу лет раньше.) Позже мы увидим (часть 3), что население многих других островов Полинезии уже после их открытия и заселения продолжало поддерживать взаимные контакты между собой посредством регулярных визитов. Происходило ли нечто подобное и на острове Пасхи, приплывали ли сюда каноэ и после прибытия Хоту Мату’а? Археолог Роджер Грин допускает такую возможность, учитывая сходство некоторых орудий труда, бывших в употреблении на острове Пасхи через несколько веков после колонизации и применявшихся в тот же самый период на острове Мангарева. Однако против этой гипотезы свидетельствует тот факт, что на острове Пасхи традиционно не было свиней, собак и некоторых типично полинезийских зерновых культур, которые, как можно было бы ожидать, последующие пришельцы привезли бы с собой, если эти животные и растения по каким-либо причинам не выжили во время плавания Хоту Мату’а или погибли вскоре после высадки на острове. Кроме того, как мы рассмотрим в следующей главе, инструменты, сделанные из каменных пород, химический состав которых на каждом из островов имеет свои отличительные особенности, обнаружены в большом количестве и на других островах, а не только на тех, где они были изготовлены. Это однозначно подтверждает существование в прошлом сообщения между Маркизами, островами Питкэрн, Хендерсон, Мангарева и Общества, но ни одного камня с острова Пасхи не было найдено на других островах, как и на острове Пасхи нет камней, завезенных туда извне. Таким образом, обитатели острова Пасхи могли оставаться практически полностью изолированными на краю света, без каких-либо контактов с внешним миром, приблизительно в течение тысячи лет, разделяющих время прибытия Хоту Мату’а и Роггевена.
Предполагая, что основные острова в Восточной Полинезии могли быть заселены в 600–800-е годы н. э., попробуем дать ответ на вопрос, когда был заселен остров Пасхи? Существует большая неопределенность относительно этой даты, как, впрочем, и относительно даты заселения основных островов. Имеющиеся публикации часто ссылаются на возможное доказательство заселения в 300–400-е годы н. э., основываясь главным образом на вычислении времени языковой дивергенции (расхождения) – этот метод известен как глоттохронология, – а также на трех радиоуглеродных датировках образцов древесного угля, обнаруженных при археологических раскопках Аху Тепе на Поике, и анализе озерных отложений, показывающих вырубку леса. Как бы там ни было, специалисты по истории острова Пасхи все больше сомневаются в правдоподобии столь ранних датировок. Глоттохронологические вычисления считаются ненадежными, особенно когда применяются к языку с такой запутанной историей, как у аборигенов острова Пасхи (он дошел до нас лишь благодаря таитянским и маркизским посредникам, при этом, возможно, в искаженном виде), и мангаревскому языку (несомненно, впоследствии повторно модифицированному новыми поселенцами, прибывшими с Маркизских островов). Все три ранние датировки, определенные радиоуглеродным методом, получены с использованием в качестве точки отсчета одного-единственного образца, датировка которого произведена устаревшим методом, в настоящее время не применяющимся. Также нет никаких доказательств, что датированные куски древесного угля в действительности имеют отношение к человеческой деятельности.
Напротив, куда более заслуживающей доверия выглядит полученное радиоуглеродным способом датирование начала заселения острова 900-ми годами н. э. Эту дату палеонтолог Дэвид Стедман и археологи Клаудио Кристино и Патриция Варгас получили при исследовании древесного угля и костей дельфинов, которых люди употребляли в пищу. Кости были найдены в самом древнем археологическом слое на пляже Анакена, где уже явственно различимы следы присутствия человека. Анакена, несомненно, самое удобное место на острове для высадки на берег и, по всей вероятности, именно здесь и обосновались первые поселенцы. Датировка дельфиньих костей была проделана современным, самым передовым на сегодняшний день радиоуглеродным методом, известным как ускорительная масс-спектрометрия, с учетом коррекции так называемого морского резервуарного эффекта. Подобная коррекция применяется для устранения значительных погрешностей при радиоуглеродной датировке костей морских животных, вызванных несколько иным течением физико-химических процессов по сравнению с останками наземных существ. Итоговые данные, вероятно, более близки к истине, поскольку получены при исследовании археологических слоев, которые содержат кости местных наземных птиц, исчезнувших на острове Пасхи и других тихоокеанских островах сразу после появления там человека. Кости дельфинов также указывают на довольно ограниченный промежуток времени, поскольку каноэ очень скоро стали бесполезны для охоты на этих животных. Следовательно, самая точная в настоящее время оценка даты заселения острова Пасхи – немногим раньше 900 года н. э.
Чем питались здешние аборигены и какова была их численность?
Ко времени прибытия европейцев они занимались преимущественно земледелием, выращивая батат, ямс, таро, бананы и сахарный тростник, а также разводили кур. Отсутствие близ острова коралловых рифов и лагун означало, что рыба и морепродукты занимали в рационе местных жителей гораздо меньшее место, чем у остальных обитателей Полинезии. Дельфины, морские и наземные птицы первоначально имелись в достаточном количестве, но в результате активной охоты их численность резко уменьшилась либо они исчезли совсем. В итоге в пище стали преобладать углеводы, что усугублялось обильным употреблением сока сахарного тростника по причине ограниченности ресурсов питьевой воды на острове. Ни один стоматолог не удивился бы, узнав, что в результате у здешних туземцев самый высокий уровень поражения зубов среди всех известных первобытных народов: у многих детей кариес наблюдался уже к 14 годам, а после 20 лет он встречается практически у каждого.