Коллапс
Шрифт:
— Ты… Ты!!! — только и успела выдохнуть она, после чего плюхнулась на колени.
Увы, весь ревностный задор Княжны довольно быстро иссяк.
— Спасибо за представление, но надеюсь, что этого не повторится.
— Я тебе устрою день освобождения Бастилии! Ты у меня получишь! — фырчала она, пытаясь укусить меня за руку: — Стоит мне только отвернутся, как всё! Сразу заводишь роман на стороне… Я не поеду в Токио.
— Правда? Ну, тогда я оставлю тебя во дворце.
— НЕЕЕТ!!! Ты неправильно отвечаешь!!! Ты должен сказать — ни за что! Я увезу тебя обратно силой! Взрослый же мужик… А, уроки по девичьему сердцу проводить надо. Я-то думала, чего это мне с тобой так интересно… Кстати, тебе самому не льстит, что у тебя такая молодая девушка? — гнев тут же превратился в подозрительное ехидство.
— Нет. Я люблю молоденьких. — злобно усмехнулся я, и подхватив нахохлившуюся Принцессу, понёс обратно в спальню уже на руках.
— Значит, всё-таки Минами?
— Она предложила мне дружбу.
— Дружбы между мужчинами и женщинами не существует! Она поймает и сделает с тобой всякие неприличные вещи… Она мелкая и тупая! Ей это всё интересно…
— Ты старше её всего на один год. Да и к тому же… Разве тебе самой не интересно? — поинтересовался я.
— Интересно! — и вдруг, мне показалось, что в глазах Княжны закипела ещё большая ревность: — А… Я могу задать вопрос?
— Задавай.
— Вместе с сознанием ко мне вернулись воспоминания о том, что я делала. Правда… выглядят они, как кино. Ощущение, словно они и не мои вовсе… В общем, когда ты прошёл в торнадо и показал мне суть своей души, я увидела там твою прошлую семью. Ты был очень похож на Палача… Но ещё я видела там её. Ту, другую Ларису. И у вас тоже была дочь…
— И? Что с того? — если честно, этот разговор мне уже ни капельки не нравился. Не хотелось потрошить душу и объяснять Княжне ещё и за свою прошлую жизнь.
— Ты так сильно её любил… Я это почувствовала. Вы были связаны… Как будто пришиты друг к другу… Не в моих силах что-либо сделать, но… могу я рассчитывать хотя бы на часть из того, что было к ней? — осторожно спросила она.
— Издеваешься? — моему возмущению не было предела: — Ты вообще понимаешь, что значит «полюбить» человека от всего сердца? Думаешь… это каждый раз одно и тоже?
— Понимаю, но просто там было так тепло… Это такие высокие чувства… Что мне стало немного завидно. Ай! Прости, я сама не понимаю, что несу… Всё! Давай не будем об этом, ладно?
— Всё может быть. — вздохнув, произнес я: — Но одно знаю точно — можно сделать ещё лучше! Да, мы чтим память о тех, кто больше не с нами… Но я уверен, что они были бы рады, узнав, что мы вновь стали счастливыми.
— Согласна. — Княжна улыбнулась и крепко прижалась ко мне: — Ни за чтобы не подумала, что ты умеешь так любить… И очень жаль, что я не увидела, насколько сильны твои чувства ко мне.
— Увидишь. — усмехнулся я, и открыв дверь, зашёл в спальню.
Аккуратно положив Княжну на кровать, я сделал два шага назад. Какие странные мысли роились в моей голове после её признания… И что важнее, Принцесса приняла меня таким, какой я есть. Она продолжала смотреть на меня таким же ласковым и тёплым взглядом, который заставлял меня реально превращаться в малолетнего пацана. Видать не врали, про то, что любви все возрасты покорны.
— Но учти, Ичиро. Я всё ещё помню про Настю… И буду помнить. Долго. — Княжна мило надула щечки.
— Ей бы ещё немного отдохнуть… Уж слишком много пережила для одного дня. — с грустью вздохнула Императрица, бережно накрыв дочь одеялом: — Все дрязги оставьте на потом. Сейчас самое главное — отдых.
— Не уверен, что это хорошая идея, но может быть ей хотя бы неделю отлежаться здесь? — немного подумав, спросил я: — Уверен, что Император осознал свою ошибку и больше не будет идти на такой риск. Ещё пару часов назад я бы такого не сказал, но… увидев его взгляд, понял, что в нём ещё остался человек.
— Человек? — усмехнулась Анастасия: — Да какой из него человек?! Единственный полноценный представитель расы людей среди нас только мама. И больше никого… Даже немного жутко.
— А чего жуткого? — удивился я, придвинув табурет и сев, случайно обломал ножки: — Ой… Я про то, что в этом мире есть люди, волшебники, Хранители, планетоиды и полупланетоиды. Да, количество представителей разных рас много, но как я понял — они живут тут довольно давно. Так что ничего нового, за исключением того, что да… Мы узнали нечто странное про себя. Но ведь как-то раньше жили, верно? Значит сможем жить и дальше.
— Ичиро, боюсь, что Император немного не тот, за кого ты его принимаешь. — мне показалось, что Императрица произнесла это извиняющимся тоном: — Поэтому я не хочу, чтобы Саша оставалась здесь. Я подготовлю специальный модуль, чтобы ей не было плохо во время полета!
— Мам… Давай без этого? — жалобно простонала Княжна: — Посижу в салоне, ничего со мной не станет!
— Перепады давления очень негативно воздействуют на ослабленный организм. — предупредила Императрица и взяла дочь за руку: — Ты уверена, что справишься? Вот ты даже не представляешь, как сильно я за тебя волновалась… Очень повезло, что ваш отец сделал меня седой ещё несколько лет назад. Чувствую, что в противном случае мне бы точно пришлось изменить стиль… Да и к тому же, я больше не хочу, чтобы наша семья доставляла проблемы Ичиро.
— Вы и не доставляете. В любом случае, я буду рядом с ней. Главное подготовить в Токио номер или палату в госпитале, чтобы она смогла отдохнуть после всего. — ответил я, сев в позу лотоса: — То, что сегодня было — хороший урок для нас всех. Посмотрите друг на друга… и подумайте, а стоит ли в следующий раз врать?
— Ой, кто бы говорил. — отмахнулась Княжна: — Сам-то любитель… недосказать до конца.
— Ты бы не поверила. — я вновь посмотрел на Императрицу: — Так что там с палатой или номером?
— Я всё сделаю. Не переживай! — кивнула она, и поднявшись с кровати, плавно направилась в сторону двери: — Мне необходимо сделать парочку звонков…
— Мам! Ты же не хочешь… уйти из семьи? — взволнованно спросила Княжна.
— Поздно уходить. Да и к тому же… Несмотря на всё, он тоже наша семья. И если мы от него отвернемся, то он просто останется один. — вздохнула Госпожа Романова, с грустью опустив взгляд: — Ваш отец очень долгое время жил один. И вся его семья сейчас отвернулась от него… Остались лишь мы.