Коллапс
Шрифт:
Другая проблема — загрязнение воды металлами, химическими веществами, кислотными соединениями и осадочными породами. Содержащиеся в руде металлы и подобные им элементы — особенно медь, кадмий, свинец, ртуть, цинк, мышьяк, сурьма и селен — токсичны и отравляют грунтовые воды. Достаточно вспомнить волну заболеваний опорно-двигательного аппарата у людей после попадания кадмия в японскую реку Дзиндзу из рудника, добывающего свинец и цинк. А недавно было признано, что отвод кислых соединений из сульфидсодержащих пород, контактирующих с водой или воздухом, влечет серьезное загрязнение воды и насыщение ее растворенными металлами. Осадочные породы, сливаемые со сточными водами, наносят вред водной флоре и фауне — например, они уничтожают места нереста рыб. Да и само потребление воды на рудниках весьма велико, что представляется значительной проблемой.
Кроме того, существует проблема утилизации образующихся в процессе добычи руды отходов. Эти отходы состоят из четырех компонентов: покрывающего слоя (снимаемого для того, чтобы добраться до руды), пустой породы (содержащей слишком мало минерального сырья, чтобы быть рентабельной для переработки), остатков измельченной руды после извлечения минерального сырья, а также породных подушек после кучного выщелачивания. В зависимости от законодательства той или иной страны, где ведутся горные разработки, такие отходы либо сбрасывают в реку или океан, либо сваливают
С некоторыми из вышеуказанных проблем связана ситуация вокруг четырех наиболее прибыльных рудников на Новой Гвинее и соседних островах, где я провожу свои изыскания. Медный рудник Пангуна на острове Бугенвиль в Новой Гвинее был когда-то крупнейшим предприятием в стране и источником дохода в иностранной валюте, а также одним из крупнейших медных рудников в мире. Отходы с него сбрасывались прямо в приток реки Джаба, создавая непосредственную угрозу окружающей среде. Когда правительство оказалось неспособным разрешить ситуацию и возникшие вместе с ней политические и социальные проблемы, население Бугенвиля восстало. Разразилась гражданская война, унесшая тысячи жизней и чуть не расколовшая народ Папуа — Новой Гвинеи. Через пятнадцать лет после начала войны мир на Бугенвиле полностью так и не восстановлен. Естественно, рудник Пангуна был закрыт. Перспектив того, что он вновь откроется, нет, а его владельцы и кредиторы (включая банк Америки, Экспортно-импортный банк Соединенных Штатов, а также австралийских и японских пайщиков и кредиторов) потеряли свои инвестиции. Вот почему компания «Шеврон» столь тесно сотрудничает с местными землевладельцами на Кутубу и добивается их расположения.
Отходы с золотого прииска на острове Лихир сбрасываются прямо в океан через закопанную глубоко в землю трубу (кстати, экологи считают такой способ утилизации отходов крайне вредным для окружающей среды). Впрочем, владельцы говорят, что применяемый способ безопасен. Но какими бы ни были последствия для морских обитателей близ острова Лихир, мир столкнулся бы с большими проблемами, если бы и другие рудники сбрасывали отходы своего производства в океан. На Новой Гвинее расположен медный рудник Ок-Теди. Отходы с него использовались для строительства дамбы. Эксперты, проверявшие ее конструкцию перед строительством, предупреждали, что она скоро разрушится. Спустя несколько месяцев так и случилось. Теперь ежедневно в реку Ок-Теди попадают двести тысяч тонн отходов, уничтожая ее рыбное богатство. Река Ок-Теди впадает в реку Флай — крупнейшую реку Новой Гвинеи, где водятся наиболее ценные породы рыб. В результате концентрация взвешенных твердых частиц в реке Флай увеличилась в пять раз. Во время разливов реки отходы остаются в пойме, убивая растительность на площади более двухсот квадратных миль. В довершение всего в реке Флай затонула баржа, везшая на рудник бочки с цианидом. Химикат теперь просачивается в воду сквозь коррозирующий металл. В 2001 году «Би-эйч-пи», четвертая по величине горнодобывающая компания в мире, разрабатывавшая рудник Ок-Теди, решила его закрыть. Она заявила: «Ок-Теди не отвечает установленным нами экологическим стандартам. Компания никогда не пойдет на их снижение». Однако, поскольку рудник обеспечивает двадцать процентов всего экспорта Папуа — Новой Гвинеи, правительство его не закрыло, впрочем, более не удерживая компанию. А огромный медно-золотой прииск открытого типа Грасберг — Эртсберг, расположенный в индонезийской части Новой Гвинеи, сбрасывает свои отходы непосредственно в реку Мимика, откуда они попадают в мелководное Арафурское море между Новой Гвинеей и Австралией. Так что Грасберг, Ок-Теди и еще один золотой прииск в Новой Гвинее — единственные три крупные рудника в мире, разрабатываемые транснациональными компаниями и сбрасывающие свои отходы в реки.
В отличие от угледобывающих компаний, практика горнодобывающих компаний такова, что они очищают и восстанавливают район добычи только после того, как рудник закрылся. Ими проводится так называемое косметическое восстановление, предполагающее минимальные затраты. Сроки такого восстановления варьируются от двух до двенадцати лет (между прочим, за это время компания может ретироваться из района добычи и снять с себя все дальнейшие обязательства). Само восстановление заключается не более чем в репрофилировании утраченного рельефа местности с целью предотвращения эрозии, реставрации верхнего слоя почвы для стимулирования роста растений и проведении в течение нескольких лет очистки воды в районе рудника. На самом деле для любого современного крупного рудника такого косметического восстановления совершенно недостаточно. При этом стандарты качества воды никогда не соблюдаются. Наоборот, совершенно необходимо восстанавливать растительность на всей территории, с которой могут отводиться кислые воды, а также собирать и очищать всю загрязненную грунтовую и поверхностную воду в районе рудника в течение того времени, пока вода остается загрязненной, что часто означает — в течение неопределенного времени. Фактически прямые и косвенные затраты, связанные с очисткой и восстановлением местности, в полтора-два раза превышают оценки горнодобывающей промышленности для рудников, где отвод кислых вод не производится, и в десять раз — для рудников, где такой отвод производится. Самая большая неопределенность в подсчете таких затрат зависит от того, будет ли рудник проводить отвод кислых вод или нет, что еще практически никому не удавалось предсказать наверняка.
Чаще всего горнодобывающие компании стараются избежать затрат на восстановительные работы: они объявляют о собственном банкротстве и переводят активы другим корпорациям, подконтрольным одним и тем же лицам. Одним из таких примеров является упомянутый в первой главе золотой прииск Цортмана — Ландуски в штате Монтана, разрабатывавшийся канадской компанией «Пегасус голд». После открытия в 1979 году он стал первым крупным золотым прииском открытого типа в США и крупнейшим в штате Монтана. Золото добывалось с помощью выщелачивания цианидом. На прииске часто случались утечки этого вещества, а кислые воды отравляли местность, что усугублялось отсутствием требований как со стороны федерального правительства, так и со стороны правительства штата о прохождении проверки на отвод кислых вод. К 1992 году государственная инспекция установила, что прииск также загрязняет тяжелыми металлами и кислотами реки. В 1995 году «Пегасус голд» согласилась заплатить 36 миллионов долларов и удовлетворить все судебные иски, вчиненные федеральным правительством, правительством штата Монтана и индейскими племенами. Наконец, в 1998 году — а в это время восстановительные
Более тяжким бременем для налогоплательщиков стал золотой прииск Саммитвилл-майн, разрабатывавшийся канадской фирмой «Галактик ресорсиз» и расположенный в гористой части штата Колорадо, где ежегодно выпадает почти десять метров снега. В 1992 году, через восемь лет после того как штат Колорадо выдал «Галактик ресорсиз» разрешение на разработку прииска, компания менее чем за недельный срок объявила себя банкротом и закрыла прииск. Она не заплатила большую часть налогов, уволила своих работников, свернула работу по восстановлению окружающей среды и покинула место выработки. Через несколько месяцев, когда начались снегопады, разлившийся цианид уничтожил все живое в реке Аламоса на протяжении восемнадцати миль. Позже обнаружилось, что в качестве одного из условий выдачи разрешения на разработку месторождения штат Колорадо предварительно потребовал у «Галактик ресорсиз» финансовые гарантии на сумму всего 4,5 миллиона долларов, тогда как стоимость очистки в итоге составила 180 миллионов долларов. После процедуры банкротства правительству удалось получить еще 28 миллионов долларов, так что на плечи налогоплательщиков легли оставшиеся 147,5 миллионов долларов, которые и были выплачены Агентством по защите окружающей среды.
Основываясь на полученном опыте, американские штаты и федеральное правительство стали требовать от горнодобывающих компаний предварительных финансовых гарантий того, что в случае неспособности этих компаний заплатить за восстановление окружающей среды такое восстановление тем не менее будет иметь финансовое обеспечение. К сожалению, расчеты величины финансовых гарантий обычно основываются на оценке затрат на очистные мероприятия, сделанной самими горнодобывающими компаниями, поскольку правительство не располагает достаточным временем, знаниям и подробным планом разработок, необходимыми для вынесения данной оценки самостоятельно. Во многих случаях, когда горнодобывающие компании не проводили очистных мероприятий, а правительство было вынуждено положиться на предложенные гарантии, реальные затраты на восстановление окружающей среды оказывались в сто раз больше оценки, приведенной компаниями. И это не удивительно: компании регулярно занижают цифры, ведь какие-либо стимулы или жесткие требования правительства провести оценку в полном объеме отсутствуют. Гарантия предоставляется в одной из трех форм: в форме эквивалентной суммы наличными или аккредитива, что является наиболее надежной формой; в форме долговых обязательств, которые компания приобретает у страховой компании; в форме гарантии самой компании, когда компания торжественно обещает провести очистные мероприятия и поручается своими активами. Однако частые нарушения данных обещаний сделали гарантии, исходящие непосредственно от компаний, бессмысленными. Такие гарантии теперь не принимаются на федеральном уровне, однако до сих пор имеют силу в Аризоне и Неваде — штатах, наиболее расположенных к горнодобывающей промышленности.
Сегодня налогоплательщики Соединенных Штатов столкнулись с дополнительными расходами в размере 12 миллиардов долларов, необходимых для восстановительных работ. Откуда же столь значительная сумма, если правительство требует от компаний финансовых обязательств по обеспечению очистных мероприятий? Во-первых, как уже говорилось, горнодобывающие компании часто занижают гарантированную сумму. Во-вторых, в двух штатах — Аризоне и Неваде, — налогоплательщикам которых приходится платить больше всех, принимаются частные гарантии и не требуется страховка. Даже когда заниженная, но реальная, предоставленная страховой компанией страховка существует, на налогоплательщиков все равно ложатся дополнительные расходы по причинам, вполне понятным тем, кто когда-либо пытался получить у страховой компании страховку, например за сгоревший дом. Страховые компании в таких случаях обычно занижают страховые выплаты, прикрываясь следующим суждением: «Если вы считаете наши выплаты заниженными, раскошельтесь на адвокатов и ждите решения суда пять лет». (Один мой друг, у которого случился дома пожар, ругался со страховой компанией целый год.) Следует учесть и то обстоятельство, что страховая компания выплачивает страховую или договорную сумму по прошествии нескольких лет, когда очистные меры и восстановительные работы уже проведены. Однако страховка никак не предусматривает неизбежного с течением времени роста цен. Кроме того, не только горнодобывающие, но иногда и страховые компании становятся банкротами, что, опять же, ударяет по кошельку налогоплательщиков. Из десяти рудников, являющихся самыми обременительными для налогоплательщиков США (а бремя это составляет примерно половину от 12 миллиардов долларов), два принадлежат горнодобывающей компании «АСАРКО», долг которой оценивается в 1 миллиард долларов, шесть — компаниям, проявившим особое нежелание выполнять свои обязательства, и лишь две — компаниям, которые более или менее выполняют свои обязательства. При этом все десять рудников загрязняют окружающую среду кислотными соединениями. Очистка же почвенных вод в районах рудников растянется на долгое время, если не навечно.
Неудивительно, что общественность Монтаны и ряда других штатов, вынужденная нести на себе бремя столь высоких расходов, выступает против горной промышленности. Ее будущее в США представляется безрадостным, если не считать золотых копей плохо управляемой Невады и платиновых/палладиевых приисков Монтаны (о которых надо говорить особо и к которым я вернусь позже). Только четверть выпускников американских колледжей (а именно 578 студентов во всех Соединенных Штатах) от числа таковых в 1983 году готовились к карьере в горной промышленности, несмотря на общий рост числа студентов в последующие годы. С 1995 года общественность все активнее блокирует законопроекты, исходящие от политического лобби горной промышленности, так что более та не может рассчитывать на лояльных законодателей, которые отстаивали бы ее интересы. Горная промышленность — показательный пример ведения бизнеса, когда превалирование собственных краткосрочных интересов над общественными обрекает в долгосрочной перспективе на провал и ведет к отмиранию отрасли как таковой.