Коллеги
Шрифт:
А Сергей заболел. Именно тогда пришло к нему озарение. Всегда неприятно сознавать, что в погоне за синей птицей ты уже успел потратить целую четверть века. А птица так и улетела, не оставив в твоей руке ни одного синего перышка. Однако Сергей не падал духом. Найдя наконец цель в жизни, он отступать от нее не собирался ни на йоту: слишком дорогим удовольствием было бы искать еще одну такую цель. Сергей стал печататься в одной из второстепенных московских газет, куда его скоро взяли в штат, но этого ему было мало: слишком честолюбивый для того, чтобы довольствоваться таким скромным местом, он решил во что бы то ни стало пробиться на телевидение. Его лицо должны запомнить миллионы! После нескольких неудачных
Многие находят себя сразу и умеют открыть нужную дверь, за которой их ждет то, к чему они стремились. Сергей же лез в форточку, обдирая бока. Но все-таки пролез, осмотрелся и понял, что с телевидения никуда не уйдет. Сменив несколько мест, напрочь рассорившись с непосредственным и не очень непосредственным начальством, он получил наконец место в отделе «Новостей» на ТВР. Начальнику отдела, Борису Алексеевичу, этот гордый, честолюбивый и нагловатый человек сразу понравился: будучи опытным специалистом, перевидавшим на своем веку немало удачливых и еще больше неудачливых журналистов, он нутром чувствовал, что из Сергея может получиться хороший специалист. И Воронцов в короткий срок оправдал все чаяния шефа. Через несколько месяцев после поступления на ТВР Сергею стали давать достаточно ответственные задания, а спустя полтора года на его сюжетах уже держалась добрая половина информационных передач канала.
И все бы ничего, да вторая половина прочно держалась на Анне Черкасовой — журналистке со стажем, чья карьера в тележурналистике складывалась до противности гладко и ровно — ни разу не споткнулась. Вот этого-то в ней и не любил Воронцов, девизом которого было известное латинское выражение: «Per aspera ad astra» — «Через тернии к звездам». У него самого терний хватало и до звезд было уже не так далеко, но эта молодая женщина с идеальной фигурой, густыми волосами и загадочными зелеными глазами, да к тому же еще и умная, постоянно отравляла ему жизнь. А ведь красота и ум не должны сосуществовать — это закон природы! На своем веку немало повидал Сергей красивых дурочек и умных дурнушек, что давно было привычным и нормальным, а тут какой-то уникум.
Впрочем, до сих пор все удачные сюжеты Анны Сергею удавалось быстро перехлестнуть каким-нибудь ярким, запоминающимся репортажем, так что хвалить начинали его. Удавалось ему и обойти ее, действуя более оперативно, как это случилось с выставкой компьютерной графики. Но шеф, похоже, одинаково ценил их обоих. И вот сегодняшний сюжет. Взять интервью у Дэна Смирнова, который органически не переносит журналистов! Как же она этого добилась?
Не дойдя до дома, Сергей неожиданно для самого себя повернул в другую сторону, к тренажерному залу. Там отмотал немало километров на велотренажере, но горечь поражения так и не прошла. После этого уже ничего не оставалось делать, как идти домой.
В информационном отделе ТВР все прекрасно знали, как Ворон проводит свой досуг. Если он не качался в тренажерном зале, то сидел в баре или ресторане, большей частью затем, чтобы снять какую-нибудь девчонку. А то прыгал с парашютом, лихачил на машине или же носился по водной глади на катере. Если же оказывался вечером дома, то это означало лишь одно, — он изрядно устал и хочет «восстановиться». И никому не было известно, что это случалось именно тогда, когда Сергею приходило очередное письмо от матери из Саратова. С прилежностью, какой от него, казалось, трудно ожидать, он трудился над ответами, обстоятельно рассказывая о своих успехах и ни слова не сообщая о неудачах, потому что мать из-за них очень расстраивалась. Вот и сейчас Сергей придвинул к себе лист бумаги, взял ручку и начал писать.
«Дорогая мама, у меня все в порядке. На работе меня ценят. Возможно, что в скором будущем я вновь получу повышение. Надеюсь, ты видела меня в „Новостях“, когда я рассказывал о выставке компьютерной графики. Напиши, понравилось ли тебе, как у меня это получилось. У меня совсем не осталось конкурентов на ТВР: теперь-то я точно набираю обороты, так что за меня не беспокойся»…
«Если бы все было так на самом деле, — подумал он, дописывая письмо. — Ладно, пусть у матери найдется лишний повод порадоваться за сына. Надо будет выпросить отпуск и поехать ее навестить. Хотя нет, в ближайшее время не получится, а то Черкасова опять перебежит мне дорогу. Тьфу ты, черт!»
Алексей все-таки пришел. Анна, прибравшись в квартире, приготовив нехитрый ужин (кулинарное искусство вообще не было ее коньком) и наведя скромную красоту, с нетерпением ждала его прихода. Даже с полчаса бродила по коридору туда и обратно, хотя прекрасно знала, что пунктуальный Алексей придет минута в минуту. На этот раз все вышло иначе: он опоздал на двадцать минут, чего раньше на памяти Анны не случалось никогда.
До того как Алексей пришел, Анна, которая чувствовала, что ей придется взять инициативу в свои руки, подспудно рассчитывала на то, что неприятный для обоих разговор можно будет как-то оттянуть: поговорить о том, как дела у него на работе, посмотреть вместе программу «Лица» с тем самым сюжетом про Дэна Смирнова, которым она, даже еще не увидев его в эфире, очень гордилась. Это была, конечно, иллюзия, но Анна хваталась за нее, как за спасительную соломинку, будто несколько выигранных минут в конечном счете что-нибудь дадут.
Иллюзия разбилась вдребезги, когда она наконец увидела Алексея. Лишь взглянув на него, Анна поняла, что этого серьезного разговора не только не избежать, но и состояться он должен как можно быстрее. Таким своего школьного друга она не видела никогда.
Куда-то абсолютно исчезли вся его подтянутость и аккуратность. Алексей никогда не позволял себе так выглядеть. Он всегда тщательно стирал и утюжил свою одежду. А тут… Анна с удивлением узнала светло-серый костюм, который был на нем в их последнюю встречу. Только теперь он был нещадно измят, на пиджаке не хватало пуговицы, и весь его перед был в подозрительных пятнах, слишком явно похожих на винные, чтобы в этом можно было усомниться. Рубашка тоже была той самой, что и в день их встречи, причем, похоже, вообще с тех пор не снималась. Небритые щеки вносили дополнительный мрачный штрих в общую картину. Было видно, что сейчас Алексею не до своей внешности.
Но хуже всего было то, что от него разило какой-то невообразимой смесью из запахов спиртного и табака. И это притом, что Алексей никогда много не пил, позволяя себе разве что бокал вина, да и то редко. А курил он еще реже, в отличие, кстати, от самой Анны, которая, если выдавалась напряженная работа, иной раз дымила как паровоз. В общем, впечатление было такое, что с момента как они расстались, Алексей курил сигарету за сигаретой и пил бокал за бокалом, причем не только вина, но и водки.
Взглянуть ему в глаза Анна не решалась: она знала, что не увидит в них сейчас ничего, кроме страдания, а это было для нее невыносимо.
— Проходи, — тихо сказала она, не глядя на него.
— Спасибо, — так же тихо отозвался он.
Они прошли в гостиную и некоторое время сидели молча, не глядя друг на друга.
— Красивое платье, — наконец выдавил Алексей.
В другой ситуации эта реплика, наверное, показалась бы Анне смешной, потому что на ней было не платье, а легкий домашний сарафанчик на пуговицах, да и то тот, который Алексей не раз подвергал жесточайшей критике за совершенно невообразимую расцветку. Но Анне была слишком ясна природа этой рассеянности, чтобы она позволила себе хотя бы улыбнуться.