Коллекция
Шрифт:
Спустя десять минут Стас, умытый и посвежевший, плюхнулся на кухонный табурет, вожделенно глядя на весело шипящую на сковороде яичницу с колбасой. Закипающий чайник призывно погромыхивал желтой крышкой. Стас постучал ногтем по краю пустой тарелки, благодушно посмотрел на Киру, нарезающую хлеб, потом отодвинул занавеску и взглянул на утренний двор.
— Никого нет, — заметил он, — только вон, тетя Тоня бродит со своим чудовищем.
— Мне на это наплевать, — равнодушно отозвалась Кира, откладывая нож, и Стас похлопал ее по руке.
— Да ладно, подумаешь, цветы завяли. Я тебе другие куплю.
— Просто
— Кир, ну значит такие цветы… Брось! — Стас нацелился вилкой в яичницу, дожидаясь, пока Кира поставит сковородку и сядет. — Как спалось?
— Отлично, — отозвалась Кира, почти не кривя душой — тень на стене почти позабылась, и она уже вполне допускала, что это могло быть всего лишь обрывком мимолетного сна. — Никто не вздыхал и не бряцал цепями, не бродили по комнате фигуры в белых саванах, я не слышала замогильного шепота, и ничьи ледяные пальцы не сжимали мое горло… Уж не знаю, к чему адресовались косые зловещие взгляды местных старух. Никакого полтергейста здесь нет… хотя говорят, что в Украине барабашки живут практически в каждой квартире.
— Ха, полтергейст! — Стас презрительно фыркнул, выковыривая вилкой из яичницы кругляшок зажаренной до хруста колбасы. — Звуки, которые издает здешняя сантехника, распугают любой полтергейст. Хотя, наверное, я бы предпочел парочку призраков, чем общую разваленность этой хаты! Одни полы чего стоят! А проводка! У-у-у!
— Ну, ничего. Если мы свяжем эту квартиру веревочками, то вполне сможем протянуть шесть месяцев, — бодро сказала Кира. — Интересно все же, к чему такие условия? Забавно, что указанный срок истекает аккурат в мой день рождения. Вот уж, подарочек!
— Как мы уже рассуждали, скорее всего, бабулька просто впала в маразм, вот и все.
— Тогда бы ей не позволили писать завещание.
— В любом случае, мне на это наплевать! — заявил Стас. — Так или иначе, по семнадцать тысяч на лицо — по-моему, очень неплохо для тех, у кого ничего нет. А если мы потом ее хорошенько освежим, то и больше выйдет. Я лично займусь ремонтом, а от тебя потребую множество мелких услуг, например, обед или, там, подача гвоздей и разведение клея.
— Дурацкие условия, — проворчала Кира, не желая оставлять эту тему. — Мы могли бы хотя бы поменять проводку. Очень глупо выключать холодильник, чтобы включить пылесос. Или сушить волосы феном в полной темноте.
— Ну, у тебя есть полный шкаф свечей, — насмешливо напомнил брат, и она раздраженно передернула плечами.
— Много я увижу при таком свете! Ладно, доедай, а я пойду собираться, — Кира встала. Стас потер щеку.
— Я успею побриться?
— Раза четыре, — Кира заглянула в щель между раковиной и стеной. — Мышки не видать.
— Вылезет. Ночью уж точно кто-то вылезал — стащил шоколад, который я забыл на столе… если только это не ты.
— Не я. Нет, точно придется завести кошку.
Стас возвел глаза к потолку, но на сей раз возражать не стал.
Когда они вышли на лестничную площадку, в подъезд торопливо вошла — почти вбежала Антонина. Казалось, все это время она тихонько стояла за дверью и караулила — слишком плохо укладывалась на ее лице безмятежная приветливость, слишком смятой была утренняя улыбка и слишком ярко блестело в глазах жадное любопытство. Буся, подхваченная под мышки и накрепко прижатая к хозяйской груди, заходилась задушенным истеричным лаем.
— А, доброе утро! — воскликнула тетя Тоня, тяжело поднимаясь по ступенькам. Ее взгляд, словно суетливый зверек, метался с лиц Киры и Стаса на приоткрытую дверь квартиры и обратно, стараясь ничего не упустить. — Ну, как на новом месте спалось?
Кира хлопнула дверью с такой силой, что вздрогнул даже Стас, хотя внутренне уже был готов к этому.
— Здравствуйте, — бросила она, проскальзывая в узкую щель между стеной и массивным телом Антонины Павловны.
— Спалось неплохо, — сказал Стас, следуя ее примеру, — только знаете, эти цепи…
— Какие цепи? — моментально насторожилась тетя Тоня.
— Как какие — которые на призраках, — охотно пояснил Стас. — Ржавые… бряк-звяк… ужасно противно. Пока еще привыкнешь. Конечно, в этом есть и положительные стороны — издалека слышно, и можно не опасаться, что тебя неожиданно застанут в деликатной ситуации.
Тетя Тоня засмеялась, закинув голову, и все ее тело заколыхалось.
— Ну, раз шутите, значит все нормально.
— Только очень холодно, — неожиданно подала голос Кира, стоявшая на последней ступеньке, и Антонина Павловна кивнула.
— Да, у нас во всем доме еще с января не топят. Дом старый, трубы старые, никому это не надо, мы уже устали с рэповцами ругаться. Все равно без толку! Ну, доброго вам дня.
Отвернувшись, она начала отпирать дверь своей квартиры. Кира и Стас, обменявшись насмешливыми взглядами, вышли из подъезда и сразу же наткнулись на двух пожилых женщин, которые, как бы между прочим, стояли возле розовых кустов и перебрасывались фразами. На вышедших они посмотрели с таким беспредельным равнодушием, что Киру начал разбирать смех, но она сразу же внутренне ощетинилась, узнав в одной из женщин кудрявую Нину, которой вчера так увлеченно выражала свое недовольство. Но к ее удивлению та приветливо заулыбалась, словно ничего и не было.
— Здравствуйте.
Вторая просто кивнула, теребя в пальцах ручку пустого молочного бидона. Стас и Кира, поздоровавшись, прошли мимо, чувствуя на своих затылках внимательные изучающие взгляды. Навстречу им медленно шла еще одна женщина — из тех, кого они видели вчера во дворе, старательно глядя куда-то в сторону. Кира подтолкнула Стаса локтем.
— Господи, интересно, они очередь занимали или как? Может, уж все в ряд выстроятся, чтоб времени не тратить!
— Перестань, она просто тут живет. Может, ей до нас и дела нет…
Прошедшая женщина поздоровалась тихим голосом. Не выдержав, Кира оглянулась и столкнулась с ее удивленно-испуганным взглядом. Женщина тотчас отвернулась и заспешила к двум старушкам, все еще стоящим возле подъезда и глазеющим им вслед. Дворовые скамейки еще были пусты, и только на одной сидел вчерашний старичок, кроша хлеб изнемогающим от сытости голубям и бросая в сторону Киры и Стаса вороватые взгляды.
— Вот и говори после этого… — начала было Кира, но ее слова оборвал задорный свист, долетевший откуда-то сверху. Задрав головы, они увидели Софью Семеновну, которая стояла на балконе третьего этажа, покуривая сигаретку. На ней был теплый спортивный костюм, волосы стягивал яркий полупрозрачный платок. Сейчас она выглядела моложе, чем вчера.