Коллонтай. Валькирия и блудница революции
Шрифт:
22 июня 1944 года, через 12 дней после начала советского наступления на Карельском перешейке, генеральный секретарь министерства иностранных дел Швеции Эрик Бухеман беседовал с Коллонтай на предмет переговоров о выходе Финляндии из войны. На ее запрос ответ из Москвы последовал на следующий день: переговоры возможны, но правительство Финляндии должно заявить о своей капитуляции. Финнов это не устроило. Финские войска упорно сопротивлялись, хотя и отступали, и разбить их не получалось. 20 июня пал Выборг. Однако финны, получив помощь от немцев штурмовыми орудиями и авиацией, нанесли поражение советским войскам в сражении при Тали-Ихантала в период с 21 июня по 15 июля. По оценке финских историков, по данным советских архивов, советские войска потеряли 15 тыс. убитыми и пропавшими без вести и 53 тыс. ранеными
14 июля Москва согласилась на переговоры без требования капитуляции. Но в целом советское наступление на Карельском перешейке, которое финнам удалось остановить только после взятия Красной армией Выборга, заставило финских представителей быть сговорчивее. Летом Паасикиви сменил финский посол в Стокгольме Грипенберг. Профессор Свартц нашел у Александры Михайловны предынсультное состояние: кровяное давление доходило до двухсот сорока, новый удар мог последовать в любую минуту. Финская делегация подписала в Москве перемирие 19 сентября 1944 года, но боевые действия прекратились еще 4–5 сентября. Стороны возвращались к границе 1940 года. Кроме того, Советскому Союзу передавался район Петсамо, а полуостров Порккала сдавался в аренду для создания советской военно-морской базы. Перемирие было заключено на условиях, которые были согласованы в ходе переговоров с Коллонтай и гарантировали Финляндию от оккупации Красной армией. "Я поплатилась во время переговоров параличом левой ноги и руки, — вспоминала Александра Михайловна, — но продолжала работать и оставалась на поле брани до отъезда делегации финского правительства в Москву, после чего слегла от истощения и воспаления легких".
Коллонтай получила указание лично поблагодарить шведского короля Густава, который в ходе затягивавшихся переговоров с финнами сам обращался к президенту Финляндии Ристо Рюти с рекомендацией как можно скорее идти на мир с Москвой. Но на приеме у короля полагалось стоять, а левая нога все еще не слушалась Александру Михайловну. Пришлось устно передать благодарность через навестившего ее премьер-министра.
8 июля 1944 года Президиум Верховного Совета СССР издал указ, согласно которому отныне признавался только зарегистрированный, а не фактический брак. Развод теперь был сопряжен с судебной процедурой, а рожденные вне брака дети лишались прежних прав. Было также запрещено установление отцовства по суду и взимание алиментов с отца, который не признавал отцовства. Коллонтай была очень огорчена, так как новый закон, как она считала, вновь закрепощал женщину, за раскрепощение которой она боролась всю жизнь.
Она первой информировала Москву о специальной миссии, с которой направлялся в Будапешт молодой шведский архитектор, племянник Маркуса, Рауль Валленберг, получивший дипломатический пост. Назначенный сотрудником шведского посольства в Венгрии, он получил задание спасти как можно больше венгерских евреев, предназначенных оккупировавшими страну немцами для депортации в лагеря смерти. Деньги для выполнения миссии, в том числе на взятки венгерским и германским чиновникам, дали американские финансисты еврейского происхождения и благотворительные фонды. Александра Михайловна не могла предполагать, что по приказу Сталина Рауль Валленберг будет арестован в занятом советскими войсками Будапеште, а в 1947 году убит.
Теперь Коллонтай взялась за мемуары. Их первоначальный текст она отправила Молотову и Майскому, который стал заместителем Молотова. Нарком не ответил, а Майский 9 марта 1945 года отзыв прислал: "Воспоминания стоит напечатать, безусловно, как за границей, так и у нас. Правда, судя по вашему письму к т. Молотову, Вы как будто собираетесь для СССР написать другую версию Вашей работы. <…> Вы выступаете резко против Англии, Франции и США. Правда, одновременно Вы выступаете не менее резко и против Германии. <…> Удобно ли Вам это, поскольку Вы посол на посту? А во-вторых, вообще верно ли то, что Вы пишете?"
Коллонтай получила письмо Майского неделю спустя. А 17 марта Молотов известил ее телеграммой о том, что утром следующего дня за ней прилетит специально посланный советский самолет. В самолете ее будет сопровождать представитель Швеции и шведский врач. Лететь согласилась Нанна Свартц.
В середине февраля личной встречи с Коллонтай попросила жена министра иностранных дел Ингрид Гюнтер. Она просила прояснить судьбу пропавшего Рауля Валленберга. Александра Михайловна отправила в Москву соответствующую шифровку. Ей ответили, что он находится в безопасности и за его судьбу можно не волноваться. Сразу после этого из Стокгольма был отозван Владимир Семенов, а вскоре и сама Коллонтай.
Этому предшествовали следующие события. 28 февраля дядя Рауля Маркус Валленберг встретился с Коллонтай в советском посольстве и просил сообщить, где племянник и как себя чувствует. Коллонтай пообещала. А затем с ней встретилась мать Рауля, баронесса Май фон Дардель, но ничего нового не узнала. Коллонтай сообщила о своей беседе в Москву В ответ Молотов потребовал больше не вести разговоров о судьбе Рауля Валленберга.
И как раз 12 марта 1945 года советские представители в Бухаресте сообщили шведским дипломатам, что Москве ничего неизвестно о судьбе Рауля Валленберга. Разумеется, в этих условиях нельзя было оставлять в Стокгольме Коллонтай, которая совсем недавно сообщала шведам прямо противоположное, причем со ссылкой на сведения, полученные из Москвы. И когда во второй половине апреля 1945 года шведская сторона в Стокгольме и Москве пыталась узнать о судьбе Валленберга, советские представители им врали, что ничего о нем не знают.
Последние годы
В 1945 году депутаты норвежского стортинга и шведского риксдага, женский секретариат Норвежской рабочей партии, социал-демократический и радикальный союзы женщин Швеции, а также многочисленные общественные деятели двух стран выдвинули кандидатуру Александры Михайловны Коллонтай на получение Нобелевской премии мира. Но лауреатом Нобелевской премии мира 1946 года стал Джон Рэлей Мотт — видный американский протестантский деятель и председатель Христианского союза молодых людей (Young Men Christian Assotiation — YMCА), который в 1921 году основал в Праге знаменитое издательство YMCA-PRESS. Он был удостоен премии "за миссионерскую деятельность". Премию разделила с ним американка Эмили Грин Болч, которую наградили "за многолетний, неутомимый труд на благо мира". Коллонтай решением Нобелевского комитета была уязвлена.
5 сентября 1945 года ее наградили орденом Трудового Красного Знамени за успешное выполнение заданий советского правительства во время Великой Отечественной войны.
А в 1942 году она получила орден Трудового Красного Знамени в связи с 70-летнем со дня рождения.
10 июня 1946 года в норвежском посольстве в Москве Коллонтай вручили Большой крест ордена Святого Олафа 1-й степени с лентой. А в 1947 году она была удостоена мексиканского орден Ацтекского орла.
Коллонтай продолжала числиться советником МИДа СССР в ранге Чрезвычайного и Полномочного Посла, Во Внукове Шуру встретил внук Владимир. Петр Маслов умер своей смертью 4 июля 1946 года. Посмертно, в 1947 году, вышла его последняя книга "Опыт изучения работы машинно-тракторных станций", которую сегодня вряд ли кто будет читать. Все- таки он всегда был "ее любовником". И в истории осталась полпред Коллонтай, а не академик Маслов.
Постаревшая Александра Михайловна писала своему старому другу Боди: "Ни у кого, ни к кому нет доверия, все следят друг за другом и друг на друга доносят. Это не жизнь, это пытка… Мы проиграли. Идеи рухнули, друзья превратились но врагов, жизнь стала не лучше, а хуже. Мировой революции нет и не будет. А если бы и была, то принесла бы неисчислимые беды всему человечеству. Но все равно надо жить…"
Коллонтай предоставили трехкомнатную квартиру № 149 в доме 11 по Большой Калужской. Это был престижный дом, построенный руками немецких военнопленных. Александра Михайловна навестила Елену Стасову, но былой близости уже не было. Зоя Шадурская умерла еще в 1939 году. Из подруг часто навещала Коллонтай только Татьяна Львовна Щепкина-Куперник. Изредка приходил Семен Мирный. Он намного пережил ее и умер в 1973 году, в возрасте 77 лет. Уйдя из органов, Семен Максимович с 1955 года трудился главным библиографом в библиотеке имени Ленина.