Колонисты Пандоры 3

— Мара, направь всю энергию из резерва в контур разгонных модулей, — приказал Акос.

— Нет больше у меня энергии в резерве. Поток с дополнительного блока накопителей, только что перекрыли вручную. А те мощности, до которых я смогла дотянуться, задействованы на все сто, — раздражённо ответила зарканка.

После этого её механические руки начали быстро перелистывать голографические закладки со схемами доступных энергосистем дредноута, в поисках незадействованных мощностей. Она в ручном режиме управляла системой

Активную зону очистили от остатков изотопов несколько часов назад. После этого капсула с антиматерией заняла своё законное место в чреве реактора. И пока процесс не запустился, сердце космического корабля питалось от накопителей и вспомогательных генераторов.

— Судя по тому, что я вижу на схеме, кто-то вручную перекрыл доступ к блоку резервных хранилищ. Сейчас попытаюсь узнать, что там случилось, — сказал я и переключился на сканирование нужного уровня.

— Это командор. Я чувствую его лютую злобу. Похоже, он не смирился с проигрышем, и пытается нам помешать, — заявила Ветка, а все находящиеся у пульта управления реактором дружно закивали.

— Ярик, пожалуйста, попытайся что-то сделать в удалённом режиме, — попросил Акос, — Нам необходимо увеличить поток энергии хотя бы на два — три процента и всё должно получиться.

Во время запуска я внимательно следил за тем, что делают космотехи, и был согласен с оценкой ситуации. Сложная система антигравитационных полей пыталась более двух часов запустить капсулу с антиматерией, гоняя её внутри активной зоны реактора. Но из-за отсутствия таблицы калибровки, привязанной к элементу, процесс слишком затянулся.

Зарканцы рассказали, что технология удержания антиматерии не позволяет создать точные копии капсул. Поэтому каждое изделие имеет индивидуальные характеристики. Из-за этого старые параметры калибровки не подходят, и приходится прямо на ходу вырабатывать новые. Конечно, нам мог помочь корабельный процессор, но сейчас его активность замерла на отметке семи процентов. А в спящем режиме он может обслуживать только систему жизнеобеспечения.

Я пытался оживить узлы цифровой жизни корабля дистанционно. Но мешали многочисленные контрольные системы, оставленные прежним экипажем, которые не позволяли действовать быстро. К каждому узлу управления приходилось подбирать индивидуальный алгоритм доступа, на что уходило драгоценное время.

По просьбе Акоса, я переключился на нужный кластер, контролирующий системы энергообеспечения одного из уровней дредноута. Затем запросил срочный доступ, используя права члена экипажа.

Дежурный скрипт узла управления ответил на запрос положительно, но тут же начал долгую процедуру тестирования и перезагрузки всех систем, в соответствии с заложенной таблицы действий. В результате мне пришлось войти в программную оболочку нужного узла памяти и поочерёдно отменить все детективы. Это значительно повышало скорость перехода узла управления под мой контроль.

— Ярик, ну что там?! Ещё пара минут без притока энергии, и мы потеряем контроль над капсулой.

— И что случится потом?

Отвечать на мой вопрос, как всегда, взялась Нейла.

— После дестабилизации гравитационного контура капсула начнёт метаться по активной зоне на скоростях, близких к одной десятой скорости света. В результате давление и температура в ядре реактора начнёт скачкообразно повышаться. Оболочка капсулы испарится, а содержимое переродится в подобие нестабильной звезды. У родившегося образования не хватит веса, чтобы сдержать расширение, из-за этого сверхновая начнёт коллапсировать и взорвётся, превратив несколько уровней дредноута в сгусток плазмы.

— Короче, умрём быстро и ничего не успеем почувствовать, — подытожил я, а дочка Мары нервно хохотнула.

Убрав виртуальные препоны, мне удалось добраться до очередного узла электронного мозга и пустить в ход программу-активатор, пробуждающую от спячки эту часть процессора. Реаниматор смог запустить обработку информации, и я, наконец, начал получать телеметрию всех систем сектора.

Отринув лишнее в сторону, я добрался до управления энергосистемой и тут же выяснил, что прямо сейчас, кто-то стоит у терминала управления, и вручную отклоняет все запросы, отказывая в предоставлении доступа к накопителям.

Устройства объективной фиксации показали знакомого парня в белом комбинезоне. Именно он сопровождал техника, пытающегося пару раз меня убить.

— Вот гад! — воскликнул я, когда понял, что с ходу ситуацию не изменить.

Прямо сейчас можно выйти на связь, и попробовать уговорить зарканца прекратить мешать. Однако я не стал этого делать, потому что заметил двух военных, стоявших на пороге отсека. Они целились в него из плазмобоев.

Мигом оценив обстановку, я подал на все датчики системы жизнеобеспечения уровня поддельный сигнал о разгерметизации оболочки корабля и снижении давления дыхательной смеси. Среагировав на это, система отдала приказ на экстренную герметизацию отсеков.

После этого толстенная переборка без предупреждения ухнула вниз. Одного из зарканских военных отбросило в коридор, а второго буквально разрубило пополам. Увидев это, парень в белом отскочил от терминала и прижался к стене. Как только он это сделал, узел управления смог принять запрос и подключить космотехов к блоку резервных накопителей.

— Начинаю получать энергию! — удивлённо воскликнула Мара, — Направляю всё на гравитационный контур.

— Фиксирую рост мощности. Не стойте столбами, загоняйте долбанную капсулу на стабильное направление движения, — Акос резко оживился, начав раздавать приказы, а я осмотрел пункт управления.

Сейчас у терминалов стояли все космотехи. И только бывшие капитан с сержантом новгородской дружины возились с ранеными.

— Кажется, получается, — неуверенно проговорила Нейла.

И в этот момент неожиданно исчезла прерывистая тряска палубы. Её сменили мерные колебания.

— Ещё пара минут, и реактор обнулит все резервные накопители, — предупредила Мара.

— Ничего, нам хватит, — ответил Акос, а я заметил, как с мёртвой точки сдвинулся цифровой показатель выработки энергии реактором.