Шрифт:
Глава 1
Прошедший оживленный день, был полон многими событиями – ведь в ходе которого вначале чуть не убили Ваську Филатова, а потом появился страшный кентавр – местное чудо–юдо – и заставил меня поторопиться. Так ведь помедлишь, так самого ненароком убьют! Кому потом жаловаться?
В этой магической / немагической реальности я был на вторых ролях и совсем ничего не значил. И, соответственно, ничего не решал. Постановил местный Магический Совет считать все нововведения признаком вмешательства третьих сил, значит, так и будет. И нечего тут рвать на
Экспедицию я немедленно свернул, объявив ее неудачной. Армейцы в большинстве согласились, очень уж страшный и могучий оказался кентавр при ближайшем рассмотрении. Если их будет экземпляров хотя бы с десяток, то мы превратимся в добрый фарш, не больше. Немногих воинственных забили свои же. Словами, конечно. Дальше и не требовалось – коллективный иммунитет!
Уже на обратном пути я мысленно поговорил с Гжее. Артефакт обиняком, а в последнее время и напрямую, постоянно мне надоедал необходимостью привязки с Россией. Услышав мое долгожданное телепатирование об активных действиях, он только обрадовался и немедленно полез ко мне с советами. Кто бы их ожидал, петушок в яблоках!
Варианты связи выбрали быстро. Физически я из острова выбраться не могу. Просто убьют. Радио- и прочей связью не наморочивались. Во-первых, техники у нас такой нет, во-вторых, какая у них техника?
А вот с магией все было гораздо проще, как с гравитацией. Все одно, без колебаний. И маги есть и тут и там.
Но вот адрес у нас отсутствовал. Хорошо сказать, мне в Россию. А куда там? И Москва не Москва. Ведь не столица же?
Даже Гжее понимал, что я не могу знать специфику параллельных миров, а конкретно особенности параллельной России. Если уж она оказалась в отличие от моей страны империей, то дальше в мелочах разница будет еще больше. Столица, ее расположение, отличие в структурах власти, даже процедуры императорской аудиенции были для нас совершенно непонятны. А ведь информация всегда была высшей ценностью в человеческом (и не только) обществе. И особенно на нашем уровне.
Как быть? Пришлось сдаваться на милость своей женщине, прелестной Наташе. Красивая-то она красивая, но такая же нудная и любопытная. Прямо-таки тележурнал «Хочу все знать!» советской эпохи. Но тот хоть интересный был, а тут одни вопросы, как на допросе у Миллера.
Пришли на стоянку, все злые и усталые. А я еще и озабоченный своими проблемами. Пользуясь тем, что все насели на кухню, а точнее, на котлы с едой, умыкнул Наташу. Это не трудно, надо лишь поговорить с ней, обозначив многое интересное и новое. И все, она твоя с мордашкой информационного вампира, не получавшего долго еды / новостей.
Пояснил, что в эту ночь буду сознанием отсутствовать в магической реальности и меня лучше не беспокоить. А то будет плохо и мне, и всем остальным.
Зря я так сказал. Она вежливо (равнодушно) все пропустила, кроме одного – есть свежая информация, которая может быть окажется у нее, если она
Пришлось отбиваться всеми имеющими у мужчины пятью конечностями. При чем пятой конечностью был язык, а не то, что вы подумали. Кое-как отболтался, прижав ее к себе в ближайших кустарниках.
Нет, конечно, Наташа бы, скорее всего, от меня бы отбилась. Она женщина крепкая и даже сильная, явно тренированная в своем мире, что-то типа самбо или джиу-джитсу. И главное, я ее бить не мог. Во-первых, она красивая женщина, во-вторых, мне от нее нужна была информация.
Но Наташенька и не собиралась от меня отходить. Как же можно отрываться от коллектива, ха-ха! Наоборот, тесно прижималась своими прелестями, надеясь меня соблазнить. Смогла, я же обычный сильный, но бестолковый мужчина, на это дело очень слабый и легко привлекательный.
В общем, как в любой семье, началось все с секса или плотской любви, кто как хочет это называть. Главное, без грубости и всем было приятно, в то числе Гжее, который получил дополнительную порцию биоэнергии.
Потом началась тяжелая дипломатия. Но тут я был прочный, как камень, то есть, как окаменевший и потребовал, чтобы поначалу рассказала она о своем мире в качестве приятных воспоминаний прошлой жизни, а уже потом я, может быть, расскажу о вероятном плане.
Ха, Наташа, скорее всего, настояла бы на своем, но у меня (у нас с Гжее) еще ничего не было. Наметки наших действий намечались бы в зависимости от ее сведений.
Поняв это и поторговавшись над будущими преференциями, Наташа, еще и повздыхав на публику, которой было здесь мало, в одном лице – меня (у Гжее лица не было), стала монотонно рассказывать.
Россия в этом параллельном мире, как уже она мне сообщала, существовала в виде империи. Теперь же она конкретизировала. Нынешний монарх – императрица Анна V – зимой изволила быть в Санкт-Петербурге, где занималась разными государственными делами. Летом же, по традиции, уезжала со своими родными – принцем-консортом Алексеем и двумя дочерьми, в том числе цесаревной Ольгой – и, разумеется, компактной свитой всего лишь несколько сот придворных.
Хотя сейчас, вроде бы, была зима, черт бы побрал эти тропики, которые не позволяют уточнить время года. Анна должна быть в Зимнем дворце, вертясь белкой между балами и различными придворными развлечениями.
Важных повседневных забот у нее, кажется, не было. На это были совет министров, сенат и, на крайний случай, государственная дума. Хотя безвластной монархиней Анна V все же не была. Во всяком случае, Наташа на уточняющий вопрос задумалась и робко предположила, что императрица наиболее важные проблемы все же разбирает сама, что успевает, конечно.
На еще один вопрос, прямой, как здоровенный биллиардный кий, с кем из представителей тамошнего российского руководства ему надо связываться по своим деловым вопросам, Наташа уже твердо ответила, что, естественно, к августейшему монарху. С кем еще можно встретиться в империей. А уж потом Анна, как сподобится, может отправить в один из высших государственных органов. А может и рассмотреть сама.
В общем, как я понял со слов моей супруги, урожденной местной жительницы, императрица здесь до сих пор оставалась абсолютной правительницей, предел власти которой становился не государственными органами, а уровнем лени самой императрицы Анны.