Колония
Шрифт:
— Давай, смотри уж, начальник, — хохотнул Кастет, доставая свой модерновый черный «кабар».
А чего смеяться: пригляд за подходами нужен, тут не Сочи. Впрочем, и там на пляже…
Но я же не отлыниваю втупую. Или отлыниваю?
Ленни вчера ночью сказала мне, что Потапов с каждым днем матереет, — слово мне очень не понравилось. Расту, понимаешь, над собой, как руководитель. Меньше допускаю ошибок, меньше сомневаюсь, реже лезу сам во все дыры.
— Ты стал чаще говорить «я» вместо «мы», чувак, — сообщила сильфида, прикуривая после сладости. — Теперь слышу «я получил» и «мне
Есть такая проблема. А что делать, на работе и язык рабочий. А у нас сплошная работа. Шершавый казенный оборот в три слова сразу отрабатывает мысль и смысл. Если же ты хочешь на планерке выразить производственное литературно — трать секунд пятнадцать на тургеневщину, не меньше, повесели людей.
Или переходи на блатату, она тоже емкая — послушайте вон Гоблина.
Коротко — что я получил в последнее время каналом:
1. В топливных танках «Клевера» — больше тонны солярки.
2. Турбину взял, новую, «сименсовскую».
3. Чертовы яйца. Точнее, куриные. Показали мне девки график, я все понял.
4. Новый «Эвинруд» на лодку. Старый пойдет на запчасти.
5. Колючую проволоку, «путанку» на все 120 кг.
6. Почти 120 кг бензина. Пока есть в бочках, но пусть еще будет.
7. Патроны для ППШ. А что делать?
8. Краску по металлу в шести канистрах. Накопилось что покрасить.
9. Армированную пленку. Парники, курятник и прочее.
На завтра точного плана заказа еще нет, вечером решу.
Теперь о полевых итогах. Вернее, водных. Еще точнее: водно-полевых.
Вспомнилось легко…
…Сразу после известной на весь залив Цусимы Маурер поставил на месте затопления последней во вражьем строю надувной лодки буек. Просветил дно гидролокатором — и поставил достаточно точно. Начали мы разбираться со случившимся и с итогами боестолкновения.
По поводу свежеубиенных братков я не парился. Я никогда этим не парюсь — чай, не звери в лесу, чего их беречь. Могли остановиться и поговорить… Теперь уже ясно — не могли, они себя считали хозяевами низовий, да и еще были причины: локалка, например. Захотели повоевать — получили. А вот то, что и мы от них чуть не получили, реально напрягало. Непривычно как-то, в лесу я себя чувствую гораздо уверенней, чем на воде. Там бы Федя, оттянувшись на четыреста для сохранения приемлемой точности, делал с ними что хотел.
Раскуривая трубку, я, перегнувшись через борт, честно поделился нервозностью с Сомовым, дождавшись, когда Данька ловко прижмет уцелевший «Зодиак» к мотоботу.
— Ты просто не привык еще на перехват ходить, — успокоил меня Гоблин, глядя снизу вверх. — Всегда так, брателло… Нормальный человек, который не прочь быть в твоем отношении хотя бы нейтральным, остановится и нормально познакомится. Остальные — вот так… Лучше близко не подходить, если чуйка за пояс держит, тут мы все правильно сделали. Коли по-худому идут, то нервишки у них не выдержат. Главное, чтобы дистанция в этот момент была.
Да какая там чуйка… После подробных рассказов ростовчан о том, как к ним наведывались разведчики-эмиссары, на
— Ну че, командир, прыгайте в лодку, поедем итоги смотреть.
«Клевер» на якоре еле качался на слабой волне возле буя, продолжая контролировать акваторию. Мауреру я с ходу и горячо вставил за самовольное оставление береговой зоны форта без охраны. А если бы из «нашего» рукава реки выскочила скоростная лодчонка и дернула к бухте? Вдруг это был отвлекающий маневр?
Я понимал, что Ули не мог поступить иначе. Шкипер же понимал, что я не могу не высказать претензий. Все всё понимают, елки… как просто жить!
Закинув лопаты, мы погрузились и быстро долетели по почти притихшей, словно испуганной, воде к тому месту, где Мишка останавливал убегающую лодку.
— Зачем они вообще стали уходить вперед? — спросила меня Zicke.
— Да потому что нас растягивали вдоль берега. Удобней бить.
— Сразу понял?
— Нет. Данька! Давай за Кастетом — и пулей сюда!
Люди нужны: дел будет много. Представляю, как Костя там сейчас подпрыгивает: самая война, а у берега ни единого плавсредства. «Королева» не в счет — она пока лишь экспонат, не больше.
Лодка гоблиновского «крестничка» затонула буквально возле берега. Я зашел в воду, зацепил тросовый леер рукой — и мы совместно и без особого труда вытянули легкую китайскую надувнуху на сушу. Побита крепко. И так-то латаная-перелатанная «китайка», я бы на такой своих людей не выпустил, да еще новые дыры… Брать, нет? Возьмем, на лоскуты пригодится. Двухтактник «TOHATSU 18» с удлиненной ногой, такой же, как на алюминиевой лодке, — наверное, на всех трех судах стояли одинаковые двигатели. Думаю, в час он жрет не больше шести с половиной литров. Ни единой дырки, целехонький! Что ж, поработаешь еще, тебя «Королева» ждет. В самой лодке не было ничего ценного — остатки снаряжения где-то в воде, если их уже не унесло на глубину.
На песчаном берегу, ближе к обрезу травы, лежал труп европейца средних лет. Подошли, посмотрели. Невысокий, чуть полноватый. Я поднял и взглянул на кисти рук — признаков частого использования лопаты или пилы не обнаружено, очень плохо.
— Чего интересного на теле?
— «Моторола» старенькая… Мокрая. Пусть Юра смотрит. Фонарь взял, ножик. Личные вещи, обыденка всякая. Небогатый пацанчик.
— А второй?
— Потоп боец, — сожалеюще вздохнул Сомов, — раньше с борта свалился. Его Сухов хлопнул.
Первый раз на моей памяти сталкер назвал пацана по фамилии. Все, приняли.
— У того какой-то гладкий ствол был, нет смысла… — продолжил мысль Михаил. — По ходу, «нарезняка» они всего три штуки имели, два винта и «штурмовуха» на катере.
— Согласен. У этого что конкретно?
— Болтовая лялечка «Sauer Standart 202» под патрон «.308 Win». Без оптики. Кастет студнем заколышется: самая охотничья вещь.
— С патронами как?
— Только то, что на мужчине было, восемнадцать штук, они у меня… Да вон она, пустая, к дереву прислонил пока, на ветерок.