Колонизаторы
Шрифт:
— Да не печалься ты так. Это наш билет в новый мир, данная девочка хранит в своей голове карту окружающего нас пространства на целых 1000 км. Понял, о чём я?!
Взглянув удивлённо на меня, он наконец растаял и заулыбался.
— Тьфу ты, а я-то подумал!
— Вот-вот, не надо никогда думать раньше времени, всему своё время. Правда, Тайка?!
Та только кивнула головой и, подойдя к нему, протянула руку.
— Меня зовут Тайка, — прочирикала она.
Посмотрев на неё сначала как на привидение, тот всё-таки протянул ей для пожатия свою руку и вдруг завис. Теперь это был уже совсем другой человек. Если бы она сейчас
Полюбовавшись на эту счастливую парочку ещё минуту-другую, я выпил свои сто грамм и тут же растворился в дверях, оставив их наслаждаться этим дивным моментом одних.
«Надо же сегодня составить список всех потенциальных бесхозных женихов среди своих бойцов», — подумал я по дороге. А то эти наши озабоченные пленницы скоро начнут грызть зубами двери в своих темницах. Тем более и охрана освободится для других дел, и куда они, чёрт возьми, вообще сбегут из этого закрытого со всех сторон зоопарка.
Через полчаса я был уже на месте строительства новых укреплений вдоль побережья у реки. Именно этот участок меня беспокоил больше всего, у Кайров пока не было достаточно кораблей, чтобы провести подобное успешное нападение по воде, но это только пока, опыт-то у них для подобных вещей, по сведениям, полученным от Хейны, был предостаточный. Я бы лично на их месте так и сделал. Поэтому, пока есть время, я и решил укрепить все наиболее опасные участки для высадки десанта. В первую очередь сейчас копался ров вдоль берега, усеянный на дне острыми кольями. Во-вторых, чуть дальше от него строился забор с площадками на нём для стрелков. Ну и в-третьих, скрытые смотровые огневые точки, на которые можно было разместить снайперов и гранатомётчиков в случае необходимости. Они делались прямо в лесу на деревьях вдоль берега в подконтрольной нам зоне. Корабли всё равно поплывут мимо них, а когда они выйдут к нам, мы уже будем знать заблаговременно. Мины же на какую-то ерунду я тратить не хотел, они ещё нам пригодятся в будущем для блокады кайровских портов. Ну и про старые доисторические катапульты естественно не забыл, только над их сборкой сейчас трудилось не менее сотни человек.
Пролазив вдоль всего берега более трёх часов и поговорив с руководителями строительных участков, я остался вполне доволен ходом работ и отправился к Фрее, так как эта рыженькая стерва почему-то не брала трубку. Видно, опять чего-то вздумала учудить или уже учудила. Во всяком случае, у меня всё больше к этому склонялось нехорошее предчувствие. Тем более что с неё станется. Подъехав к её дому я ещё раз на всякий случай позвонил чтобы проверить свои предположения но результат был прежним. Поэтому пришлось идти так сказать наощупь в надежде на то что вдруг у неё возникла аллергия просто на телефон а не на меня. Но дверь на мой стук в дверь она всё же открыла. Проявившись посреди дверного проёма в своей умопомрачительной полупрозрачной сорочке она с удивлением взглянула на меня и с недоумением спросила:
— Тебе чего, хлопчик?!
— «Понятно!» — подумал я. Можно разворачиваться обратно. Но на всякий случай поинтересовался:
— Вы, сударыня, ничего не забыли?!
— Я?! — задумалась на некоторое время она, оглядывая меня с головы до ног, как какого-то бомжа
— А ты кто такой, сударь?!
— Хватит паясничать! — не вытерпел я.
— Или я пошёл нахрен отсюда!
— Ну ладно, дружочек, хочешь зайти — заходи, поговорим! — прошипела и, повернувшись, пошла в комнату чуть ли не по стенам.
Только сейчас я понял, что она ужралась в стельку. Чувствуя, что мои неприятности на сегодняшний день только начинаются, я всё же, как полный кретин, проследовал вслед за ней. Хотя, по уму, лучше бы было смотаться отсюда по-добру-по-здорову, оставив её и дальше изгаляться надо мной в одиночестве. Но страх за то, что она начнёт играть со спичками на бочке с порохом без моего мудрого руководства, вынудило меня всё же переступить через здравый смысл и броситься под поезд. Проследовав в кухню, я посчитал, что пить в одну ей явно не с руки, и направился прямиком к буфету, где у меня была своя заначка с выпивкой. Достав оттуда открытую бутылку водки, я сделал большой глоток прямо из горла и проследовал опять мимо неё прямо к столу.
— А ты не охренел случаем вконец, Маклик? Ты чего сюда пороть припёрся?! — Прошипела она, сверля меня уже раскалённым взглядом и нависнув надо мной чуть ли не всей своей грудью.
— Да нет, ещё на тебя, дуру пьяную, полюбоваться! — заявил я нагло, наливая себе очередную дозу и заодно пристально наблюдая за её свободной рукой, которая уже медленно тянулась к моей бутылке.
Как только дистанция до неё стала уже явно опасной, я быстро схватил её и засунул под стол. После чего вежливо заметил:
— Свою бормотуху пей, дорогая!
Посмотрев на свою почему-то пустую руку, она перевела обиженный взгляд уже на меня и тут же попыталась ухватить ею меня за волосы. Правда, безуспешно, потому что, вовремя среагировав, я схватил её в охапку и потащил в ванную, где и разместил её голову на некоторое время под холодный душ. Дождавшись, когда она наконец перестала перечислять, что она мне оторвёт за это, я наконец выключил воду и, обзаведясь полотенцем, начал тщательно вытирать ей волосы. После чего, взяв на руки, потащил на кровать, где благополучно и оставил мечтать о моей будущей каре. После чего вернулся за стол и стал ожидать дальнейшего развития событий.
Впрочем, они не заставили себя долго ждать. Некоторое время там сначала стояла гробовая тишина, затем что-то упало и послышались проклятия в мой адрес, а потом и выплыла она сама собственной персоной. Правда, уже в другом халате, тот я, видимо, порядочно намочил. Не глядя на меня, она молча села за стол и, выпив ранее недопитый бокал своего вина, наконец решила со мной заговорить.
— Я тебя всё же когда-нибудь убью, скотину! После чего закурила сигарету и уставилась мрачно в тёмное окно. Видимо, посчитала, что высказала всё.
Я, естественно, промолчал, скотина же не умеет разговаривать, зато умеет смотреть, а смотреть, естественно, было на что. Всё-таки она была самой красивой женщиной, которую я когда-либо видел и главное имел в своей жизни.
Почувствовав на себе мой взгляд, она повернулась и заметила:
— Смотри, глазёнки свои похотливые не сломай, любитель заморских лягушек.
— Почему именно заморских?! — поинтересовался удивлённо я, вставая и подходя к ней.
— Мне до одного места, какая она там у тебя! — заметила она справедливо, пытаясь скинуть заодно мою руку, спускающуюся по её плечу в направлении её же груди.