Колонна императора
Шрифт:
Свист, что свалил летунов, сослужил им добрую службу. По открытым небом, лишь отмахиваясь от кровососов и обходя встречных змей, они прошли рощу, миновали каменную площадь, на которой контурами квадратов росла трава, и достигли места, где на железных полосах стояли огромные повозки. В одной из них, крытой, они передохнули. Петруса удивило, что за время пути Ия - она просила продолжал называть ее Кассандрой - не заметила медведя и кормящегося кабана с выводком подсвинков.
– Как же ты у себя по лесу ходишь?
– Одна и не хожу, - коротко ответила девушка,
Для себя Петрус отметил - после пережитой опасности она добрела, становилась разговорчивей. Наверное, так от испуга отходила. Допив остатки воды из походной фляги, и сжевав горсть орехов, юноша обеспокоился возобновлением запасов. В лесу он легко справлялся, но как быть здесь? Девушка, казалось, готовая обходиться без воды и пищи, ничем ему помочь не могла. Неожиданно Петрус схватился за самострел:
– Готовь арбалет. Сюда идет человек. Один.
Шаги раздавались слабо, но нетрудно определить - человек шел без груза, знакомой дорогой, энергично, и при этом без спешки. Кассандра сдвинулась ближе к широкий двери, держа оружие наизготовку. Стоило Петрусу дать команду, и она выглянет наружу и спустит тетиву. А он пока не мог определить, опасен ли приближающийся незнакомец.
– Эй, молодые люди! Не прячьтесь, я не злодей. Медведя поблизости не встречали?
Движением руки вниз Петрус указал девушке, что оружие можно убрать. Сам высунулся наружу. Незнакомец, в бледно-зеленой рубахе и таких же штанах, остановился возле их повозки, поправил круглую шапочку на голове, глядя на указующую руку юноши.
– За оградой небольшая роща. Медведь кормился там, нас он не заметил.
– Это он прикинулся, чтобы вас не смущать, - рассмеялся незнакомец.
– Ты вот эмпат, и он тоже.
– Ручной?
– заинтересовался Петрус, свешивая ноги из повозки. "Эскулап" - шепнула на ухо присевшая рядом Кассандра.
– Кому ручной, кому убийца, - хмыкнул эскулап.
– Вам, думаю, попутчик. Подождете здесь, пока я его приведу? Не пожалеете.
– Подождем, - согласилась Кассандра.
– Здесь воды набрать негде?
– Рядом, -подсказал эскулап, кивая вдоль ряда повозок.
За водой пошли вместе. Неподалеку из земли торчала металлическая изогнутая труба. Следовало нажать рычажок на изгибе и подождать, пока сольется плохая, мутная вода. Они напились сами и наполнили фляги.
Вскоре эскулап привел медведя. Действительно, путники не пожалели, согласившись подождать. Эскулап быстро начертил план местности и указал, куда идти - через ряды повозок, ограду, к насыпи. За насыпью, утверждал эскулап, на них никто охотиться не будет. Но преодолевать насыпь следовало в темноте, за ней наблюдали. Потом медведю надлежало указать путь налево, к лесу, а самим, раз они хотели попасть к колонне императора, повернуть направо.
– Как же я ему это объясню?
– недоумевал Петрус.
– Он же слов не разумеет.
– Тебя не учили, эмпат, - вздохнул эскулап.
– Достаточно, если ты вначале ты будешь уверен, что медведь должен идти с вами, потом - что на насыпи опасно, а после - что ему надо уйти влево.
Эскулап ушел, напоследок посоветовав Петрусу выбросить шлем и поножи - мятые, они лишь натерли бы тело. Сохранный левый наруч он посоветовал намазать грязью, дабы не блестел. Юноша послушался, поймав одобрительный взгляд Кассандры. Стало легче. Медведь, забравшись в вагон-повозку, лег у стенки, предварительно обнюхав поврежденный шлем.
Время тянулось медленно. Кассандра задремала. Правильно делает, им, судя по всему, придется часть пути проделать ночью. К тому же разговаривать в присутствии медведя Петрусу не хотелось. Мало ли, какие чувства он испытает при разговоре с девушкой. Однако медведь-то эмпат, то есть его состояние прочувствует. Что из этого получится, не предскажешь. От скуки он проверил запасы - медведь при том слегка шевельнул носом. Еды, скудно питаясь, на два дня хватит. Воду, как объяснил эскулап, можно брать в таких вот устройствах - они встречаются там, где дома маленькие, и все работают до сих пор. Трангил, права Кассандра, жил своей жизнью.
Раздававшееся жужжание не сразу озадачило юношу. Отметив мельком, что живое существо таких звуков издавать не может, он продолжал размышлять. Навязчивое жужжание перемещалось, временами приближаясь. Медведь не шевелился, и Петрус решил не тревожиться. Он не беспокоился, погрузившись в воспоминания о родных местах, пока раздавшийся резкий свист и громкий хлопок не заставили его вскочить с пола. По крыше вагона что-то зашуршало, запахло горелым. Высунувшись, юноша обнаружил неподалеку дымящийся кусок металла.
Кассандра уже вскочила и собиралась, распихивая мелочи по карманам своего пояса. Медведь тоже высунулся наружу, шерсть на его загривке встопорщилась и Петрус понял - медведь видит в произошедшем явную угрозу. Не куска же железа он испугался - значит, тех, кто за этим куском может придти.
– Уходим, - решил юноша и полез под вагон.
Спутники последовали за ним, и они поспешно преодолели с дюжину вагонов и открытых повозок, внимательно поглядывая на небо. Летуны не заставили себя ждать: первого, внезапно вынырнувшего из-за вагона, Петрус сбил выстрелом самострела, второго и третьего мощными быстрыми ударами прикончил медведь, четвертого, увернувшегося от его лап, застрелила Кассандра. Огневой заряд оторвал летуну крыло, и однокрылая птица с криками заметалась между вагонами.
Спутники наблюдали за ней, укрывшись под открытой повозкой. До насыпи уже недалеко - пересечь еще три ряда повозок, зияющую проломами стену - и вот он, зеленый склон, за которым охота на них остановится. Хотя - как верить эскулапу? Он же обещал, что летуны к медведю приблизиться не рискнут. Обманул... или ошибся? Петрус задумался. Хоть так, хоть этак, получалось, что и за насыпью придется держаться настороже. Если опасно там, где обещана безопасность, то что ждет их на насыпи?
– Эскулап многомудрый!
– в сердцах проворчал юноша.