Колояр. Дилогия

Гуминский Валерий Михайлович

Старенький «орион» стоял за раскапываемым курганом, и Федьке нестерпимо хотелось прыгнуть в него, дать газу и умчаться к переправе. Пока темно, можно успеть доехать до Волги, смешаться с местным населением, проживающим по берегу реки, и без лишнего напряга вернуться в Торгуев, где можно сплавить древние вещички прикормленному антиквару. Ох, чует сердце беду, а напарника не бросишь. Кирюха всегда был упертым, как баран. Пока не пробьет ход в сердце кургана – не вытащишь его из шахты. Ладно, что уже докопался до чего-то. Молчит, не матерится. Даже оживление какое-то пошло. Пыхтит, но работает.

Еще раз вздохнув, Федька

перехватил потными ладонями веревку, для страховки и надежности обвязанную вокруг пояса, и снова кинул взгляд в опасном направлении. Именно оттуда, с той стороны обычно дружина начинает утренний объезд. Чуть дальше, на северо-востоке лежат земли Волоцких, но туда копатели еще не добирались. Знающие люди, которые следят за состоянием степи и продают важную информацию, предупредили, что туда направилась целая экспедиция. Грузовики, автобусы, внедорожники, миниатюрные экскаваторы и прочая земляная техника. Не иначе масштабные раскопки затеял молодой дворянин, вернувшийся на родовые земли. Деньги нужны для строительства порушенного имения. Федька прекрасно понимал его. За найденные и вырученные артефакты можно взять прилично золота. Вот только не рухнули бы цены из-за этого.

Сердце екнуло. Федьке показалось, что в густо-фиолетовой темноте, клубящейся на закатной стороне, сверкнула вспышка. Не иначе, едут. Из-за холмов плохо видно, но рано или поздно любой транспорт можно заметить. Федька вперил взгляд в черноту ночи и увидел то, чего и ожидал со страхом. Сюда мчались княжеские дружинники, егеря. Два луча, вспарывающие темень. Багги, шустрые машинки с открытым верхом и пулеметной турелью. Самих пулеметов, слава Небесам, нету. Не разрешает князь гоняться за нарушителями с серьезным оружием. Но Федька знал, что его люди вооружены помповиками и автоматами. Да еще у каждого пистолет. В общем, на любой случай.

А у них только двустволка. Но Федька не дурак применять оружие против егерей. Один-единственный выстрел в их сторону – враз посекут свинцом. В своем праве. Надо просто валить, валить до Волги.

Федька со злости дернул веревку, и не скрываясь, громко крикнул:

– Вылезай уже! К нам гости на двух тачках!

Кирюха, чертыхаясь, выбросил на поверхность лопату, а потом и сам поднялся, упираясь ногами в осыпающиеся стенки шахты. Федька напрягся, помогая другу быстрее вылезти из ямы. Наконец, показалась лысая продолговатая голова напарника, на которой блестели мелкие песчинки сырой земли.

– Где? – хрипло спросил он, вставая с четверенек.

– Вон, туда смотри! – вытянул руку Федька. И в этом момент, как по заказу, снова сверкнули фары приближающихся машин. Они никуда не торопились, спокойно совершая объезд по давно намеченному и знакомому маршруту. Копатели уже изучили его досконально, и знали, куда в случае шухера сваливать.

– Ладно, не повезло сегодня, – сплюнул в сторону Кирюха и снова ругнулся. – На полчаса раньше пошли, да? Ладно, валим!

– Нашел хоть что-нибудь? – не выдержал Федька, смешно подпрыгивая на ходу.

– Потом, потом! Кидай лопату в багажник и прыгай в тачку. Я за руль! Сам поведу!

– Только фары не зажигай, – клацая зубами от нервного напряжения, Федька ввалился в салон и вжался в кресло. – Так поедем. У меня глаз зоркий.

– Не учи ученого, – Кирюха сжал губы и повернул ключ зажигания в замке. Двигатель, остывший за ночь, что-то буркнул и затих.

Копатель снова попробовал завести его, даже не матерясь, и на этот раз мотор схватился, довольно заурчал. Выждав еще пару минут, пока его напарник нервно дрыгал ногами, Кирюха стронул с места машину и направил ее по колее, которую успел изучить за последний месяц, чтобы ехать по ней даже с закрытыми глазами.

Заброшенная дорога пролегала между холмами на север, потом сворачивала налево и шла мимо мертвой деревушки, в которой никто не жил лет сорок, не меньше. Она был всего лишь ориентиром, выводящим каждого любителя нелегально покопаться в древних захоронениях на Курганные земли. Дружинники об этом ответвлении знали, и частенько устраивали засады в самом начале пути, чтобы подловить неосторожных «археологов» с поличным.

Кирюха напрягся, и даже подался вперед, едва не наваливаясь грудью на руль, чтобы разглядеть всевозможные проблемы в сереющих предрассветных сумерках. Федька смотрел назад и комментировал увиденное по ныряющим то вверх, то вниз столбам света.

– Я их вижу. Едут спокойно, никуда не торопятся. Иначе бы уже давно из-за курганов выскочили.

– Да хватит же! – не выдержал друг. – Все! Оторвались! Теперь можно не дергаться.

Он не снижал скорости до тех пор, пока не показались осевшие от старости дома, брошенные своими хозяева. Это и была та самая деревенька, минуя которую, копатели могли спокойно пить пиво, не отвлекаясь на происходящее. Но ослепительный свет мощных фар, ударивший им по глазам, ошеломил. Кирюха резко, совершенно не соображая в данную минуту, повернул руль направо, и раздолбанный «орион» улетел с накатанной колеи, пропахал днищем сухую землю, сдирая с нее травяной покров, и врезался в трухлявый палисадник. Развалив его на мелкие щепки, машина пошла дальше, ломая высохшие кусты и деревца, после чего влетела в угол покосившегося дома.

– Приехали, его маму! – зарычал Кирюха. Он перегнулся через кресло и достал с заднего сиденья двустволку. – Ходом из машины! Чего прилип? Обосрался?

– Дверь заклинило! – всхлипнул Федька, отчаянно дергая ручку. – Не могу открыть?

– Давай за мной! – водитель рывком вывалился на улицу, освещенную как главная площадь Торгуева во время новогодних торжеств.

Коротко рявкнула сирена, будоража спящие окрестности. Какие-то изломанные тени на фоне стены дома, странно дергаясь, приближались к «ориону», постепенно уменьшаясь в размерах. Замирая от ужаса предстоящей расправы, Федька кое-как перелез через рычаг сцепления, зацепился за него карманом, и дергаясь, вывалился на улицу. Подчиняясь инстинкту самосохранения, энергично пополз на коленях куда-то за машину, от страха потеряв ориентиры. Внезапно оказалось, что впереди торчали чахлые заросли кустарника, за ними сразу же виднелась стена разрушенного дома.

Звонко стукнул выстрел, показавшийся громовым раскатом. Над самым ухом, сука! Федьку словно приморозило к земле.

– Стоять, мышь! – рявкнули над ним грубым голосом. – Упал мордой вниз! Живо!

Пинок под зад придал нужное ускорение Федьке, и он благоразумно выполнил требование, вытянув руки впереди себя и затих, вдыхая сухую пыль вперемешку с горечью полыни.

– Второй где? – голос еще одного человека шел откуда-то сбоку.

– За угол уполз. Не лезь на рожон, может пальнуть. Я у него ствол заметил. Дробовик, кажется.