Колумб
Шрифт:
За Поррасом последовали почти все здоровые люди экипажа — сорок восемь человек. Они захватили лодки, купленные Колумбом у туземцев, и двинулись в сторону пролива, отделявшего Ямайку от Эспаньолы. В лагере остались только тяжело больные да несколько преданных адмиралу людей.
Попытка мятежников пересечь пролив кончилась неудачей. Море было неспокойно, и челны смогли отойти от Ямайки только на четыре лиги, а затем вынуждены были повернуть обратно. Бунтовщики решили дождаться полного штиля и тогда возобновить попытку.
Через месяц, когда погода, казалось, совсем благоприятствовала, пустившиеся в море лодки Порраса попали недалеко от берега в полосу сильной
Теперь люди Порраса окончательно оставили свой план, бросили челны и отправились в глубь острова. Здесь они начали разбойничью жизнь. Грабя туземцев, отбирав у них продовольствие, они всюду говорили, что действуют по приказанию адмирала, и предлагали отправиться к нему за получением платы.
Восемь месяцев протекло со времени отплытия Мендеса и Фиеско. В лагере никто уже не сомневался в их гибели. Среди оставшихся после ухода Порраса снова нашлись люди, склонявшие матросов на путь возмущения, захвата лодок и новых отчаянных попыток добраться до Эспаньолы.
Развязка пришла неожиданно. В один из вечеров на горизонте показался парус. Когда с каравеллы заметили лагерь Колумба, судно стало на якорь на расстоянии пушечного выстрела от затопленных судов и спустило шлюпку. К лагерю подплыл Диего де Эскобар, участник мятежа Ролдана, в свое время приговоренный Колумбом к смерти и спасенный от казни Бобадильей.
Эскобар холодно приветствовал Колумба, передал ему письмо Овандо и подарки губернатора — бочку вина и окорок. Вслед за этим шлюпка немедленно отплыла от лагеря и стала на некотором расстоянии от него. Отсюда Эскобар сообщил Колумбу, что его превосходительство губернатор Эспаньолы узнал от Мендеса и Фиеско о бедствии, которое терпит экспедиция адмирала, и направил его, Эскобара, изъявить Колумбу участие и сожаление по поводу того, что не мог до сих пор направить судов для перевозки адмирала и его экипажа на Эспаньолу. Как только в Сан Доминго прибудут каравеллы из Испании, они будут посланы к Ямайке. Эскобар просил поскорее приготовить ответное письмо, так как он намерен тотчас сняться с якоря.
Странное поведение Эскобара поразило Колумба. Он заподозрил Овандо в умышленной посылке врага, от которого нельзя было ожидать никаких проявлений сочувствия. Губернатор, по всей видимости, хотел убедиться, живы ли еще Колумб и его люди.
В своем ответном письме Колумб никак не выказал своего недовольства поведением Эскобара. Он просил губернатора оказать поскорее помощь и сообщал о бунте Порраса.
После ухода судна Эскобара Колумбу предстояла трудная задача успокоить людей, пораженных жестокостью соотечественников. Он сказал им, что Эскобар не мог забрать на свою маленькую каравеллу всех потерпевших кораблекрушение. Эскобар предлагал, рассказывал Колумб, увезти его одного на Эспаньолу, но адмирал отказался, желая остаться до конца со своим экипажем. Спешное отплытие каравеллы он объяснил стремлением Эскобара не терять ни минуты, чтобы поскорее подготовить их перевозку в Сан Доминго.
Слова адмирала немного успокоили экипаж. Все стали с нетерпением ожидать прибытия спасителей.
Колумб попытался также добиться примирения с Поррасом. Он отправил к нему двух парламентеров, предложивших участникам бунта полное прощение, если они немедленно прекратят грабежи и вернутся в лагерь. Но Поррасу удалось убедить свою шайку, что предложение Колумба — только ловушка.
Поррас предложил своим людям напасть на лагерь и умертвить адмирала. Колумб узнал о планах бунтовщиков и послал им навстречу Бартоломео с отрядом. Бартоломео начал было переговоры с Поррасом, но главарь бунтовщиков, глядя на изнуренных сторонников Колумба, напал на прибывших.
В сражении Бартоломео удалось взять в плен Франсиско Порраса. Бунтовщики, лишенные главаря, обратились в бегство. На другой день они принесли Колумбу повинную. В письме к адмиралу они клялись не выходить больше из повиновения.
Наконец, прибыли с Эспаньолы два корабля. Один был снаряжен Мендесом на личные средства адмирала, другой — губернатором Овандо. 28 июня адмирал и его спутники после года жизни на обломках судов у ямайского берега отплыли к Эспаньоле. Так закончилось последнее и самое бедственное плавание Колумба.
На растерзанной Эспаньоле
Плавание адмирала из Ямайки в Сан Доминго было исключительно тяжелым и длилось около двух месяцев. Когда Колумб добрался, наконец, до Сан Доминго, его ожидал здесь очень любезный прием. Овандо вышел ему навстречу, с большим почетом проводил в свой дом, где Колумб, его брат и сын прожили до конца их пребывания на острове.
Несмотря на исключительную предупредительность и знаки почтения со стороны Овандо, между вицекоролем и губернатором сразу же возникли несогласия и споры. Когда Овандо собственной властью освободил Парраса, Колумб потребовал немедленной отмены этого распоряжения. Он указывал губернатору на данное ему королями право суда над взбунтовавшимися подчиненными. Овандо, в свою очередь, ссылался на свои полномочия правителя и верховного судьи. С трудом Колумбу удалось добиться отсылки Порраса в Испанию для суда над ним.
Колумб разглядел за подчеркнутой вежливостью Овандо скрытую враждебность. Овандо не выполнил приказаний королевы о выплате адмиралу причитающейся ему части доходов. Колумб не мог добиться от губернатора даже отчета. Представитель его интересов на острове дважды жаловался королеве на умышленную запущенность расчетов.
За короткое свое пребывание на Эспаньоле Колумб мог видеть, к какому бедственному положению привело туземцев хозяйничанье испанцев на острове в течение двенадцати лет, со времени их водворения на нем.
Угнетение индейцев Эспаньолы началось еще во времена правления Колумба, когда адмирал, раздав землю в собственность колонистам, прикрепил индейцев к участкам, обязав работать на земле своих белых господ.
В 1502 году, при замене Бобадильи Овандой, королева велела объявить туземцев свободными, но эта королевская милость длилась недолго. Ованда заявил королям, что освобождение индейцев приведет к тяжелым последствиям для колонии. Индейцы, доносил он двору, ленивы и беспечны и не пойдут на работу по найму.
Уже в 1503 году последовало разрешение Изабеллы «занимать индейцев работой, если это необходимо для их пользы». Пользуясь этим разрешением, Овандо снова восстановил крепостную систему. Он определил продолжительность работ индейцев в рудниках и на полях белых сначала в шесть месяцев в течение года, а затем увеличил этот срок до восьми месяцев.
Современник Колумба Лас Касас очень ярко описывает жизнь туземцев в эти годы.
«Испанцы обременяли индейцев тягчайшими работами и обращались с ними бесчеловечнее и более жестоко, чем во времена Бобадильи. Их часто отсылали в места, удаленные от их жилищ и семейств, и удерживали там на изнурительных работах. Если кто-нибудь из этих несчастных, утомившись, оставлял на минуту работу, его осыпали ударами плети. Пища их состояла из одного кассавного хлеба, недостаточно питательного при чрезмерно тяжелом труде.