Колыбель цивилизаций II. Книга 8. Стиратель
Шрифт:
– Но у него нет тех способностей, которые есть у меня, у воинов, у Аномалии…
– Откуда ты это знаешь?
– Предполагаю, потому что ни разу не видел проявления такой силы. Разве что спонтанные переходы из одного состояния в другое. Из энергии в материю и обратно. Но такая способность не может считаться силой такого порядка, о которой ты говоришь.
– Ты, Иерарх, предполагаешь. А я видел и знаю! Мощь Стирателя огромна, он может уничтожить любой универсум одной мыслью.
– Получается, что Стиратель не первая такая личность в твоем пространстве?
– Не первая, естественно.
– Где же теперь прошлые?
–
– Не понимаю. При такой мощи и погибли?…
– Тебе многое неизвестно. Можешь мне поверить, сущности, с которыми вам предстоит сражаться, намного сильнее и мощнее Энтропии. Я общаюсь с тобой как с самым разумным из команды, ты должен стать опорой Стирателю и первым помощником. Ему скоро будет нелегко, как и всей команде. Сейчас время адаптации и раскрытия ваших способностей. Они вырастут кратно. В связи с этим, меня беспокоят два воина: Адамал и Серден, они вносят диссонанс в команду, в них нет уверенности.
– Во всем виноваты биологические корни и пережитки социума, они мыслят прошлыми категориями и не могут проникнуться грандиозностью предстоящей задачи. Могу тебя заверить, в нужный момент они не подведут. Все они одна слаженная команда, способная на многое.
– Я услышал тебя – будущее покажет. Мне самому интересно. Вижу, есть еще вопрос?
– Есть еще один.
– Задавай.
– Почему ты сам не разберешься со своим Мультиверсумом? Зачем тебе для этого нужна сущность Стирателя, в котором ты не уверен?
– Вопросов два, и оба верные. Отвечаю по порядку: с Мультиверсумом я разбираюсь в соответствии с теми задачами, которые передо мной стоят. В мою задачу не входит борьба с инородными включениями, моя энергия на них не действует. Тут и нужен Стиратель, чья энергия действует на всех нарушителей безотказно. Что касается второй части твоего вопроса, отвечу так: не я выбираю Стирателя, но знаю, что нужно Стирателю для успешного выполнения стоящих перед ним задач, – Непостижимый замолчал, а Иерарх не удержался и спросил.
– А кто выбирает? Кто его создает?
– На этот вопрос у меня нет ответа, он просто появляется, а я знаю, где и кто это.
– У меня больше нет вопросов, я готов к работе… – Непостижимый его перебил.
– Ну как же нет, Иерарх, а вопрос о том, знает ли Стиратель все, о чем я только что тебе сообщил? – тот подивился его осведомленности и ответил.
– Посчитал этот вопрос некорректным.
– Я все же на него отвечу. Знает все и даже больше чем я, потому что я не знаю, откуда и как он формируется. Знания к нему скоро придут, период адаптации быстро закончится. Но то, что я сообщил тебе, только для тебя. В команде Стиратель решает, кто и что должен знать. Ты особый член команды, поэтому будешь знать больше, чем другие.
Общение закончилось и Иерарх просто наблюдал за пространством, заметив как жались к станции Ксор и Хранитель. Оно и понятно, межуниверсумское пространство особое и отличается от вселенского и межвселенского. Рядом красиво дрейфовала в новом пространстве Боевая планета.
Пока ее мощь дремала внутри, внешне слегка теплились маневровые секции, стабилизируя положение в пространстве. «Надежда», расположившись рядом с великаном, поблескивала обшивкой, отражая свет универсумов. Золотистая обшивка создавала иллюзию новогодней игрушки. Иерарх несколько удивился такой аналогии, потому что никогда не оперировал человеческими понятиями и не праздновал Нового года.
Эти две смертоносные системы парили в пространстве Мультиверсума, собираясь изменить его будущее. Почему-то именно так показалось Иерарху. Он размышлял и анализировал беседу с высшей сущностью, превосходящей, да что превосходящей, стоящей над Всетворцом. Его откровенность импонировала Иерарху, не понимал он одного: чем вызвана такая откровенность с ним, а не с Георгием, который является, собственно, Стирателем? «Почему он, непонятно. Полуэнергетическая сущность с биологическими корнями и, соответственно, со всем букетом присущих биологическому существу психологических факторов. Почему не я или, например, Алекс? В конце концов кто-то из операторов первого уровня, но Георгий?! Несомненный перебор с выбором такой сущности…», – додумать не успел, пространство перед ним буквально взорвалось мощнейшей энергией, его даже отбросило.
Посреди пространства возникла чистая энергия, как будто само Мироздание слилось в единую точку, излучающую энергию, которая тут же начала трансформироваться. Из хаоса проступали контуры, складываясь в фигуру, одновременно знакомую и внушающую благоговейный трепет. Это был человек, по крайней мере, так можно было предположить по форме, полностью сотканный из ослепительного энергетического полотна. Его фигура излучала вибрирующую электрическую ауру, а голову венчало голубое пламя.
От светящегося тела исходила энергия, пульсирующая в ритме «бьющегося сердца», отбрасывая потоки света во все стороны, освещая пустоту своим сиянием. В руках он держал два шара – один белый, как нетронутые снега далеких миров, другой глубокого, завораживающего синего цвета, отражающий бесконечные глубины океана. Эти сферы пульсировали неукротимой энергией, и каждый удар посылал рябь по самой ткани пространства-времени.
Силуэт фигуры имел поразительное сходство с кем—то, кого они знали. Иерарх, не осмелился поверить своим глазам и призвал Алекса, мыслью, которая была быстрее света.
– Кто это? – спросил иерарх, и его голос прозвучал едва слышным шепотом на фоне симфонии космических энергий.
– Я не знаю, – ответил Алекс с ноткой неуверенности в голосе. – Боюсь ошибиться, но я думаю, что это… – слова замерли, когда его осенило осознание, яркое и отчетливое, как энергия, которая окутывала их.
– ОТЕЦ! ЭТО ТЫ?! – воскликнул он, и его голос эхом разнесся по астральному плану.
Существо остановилось, вибрирующие энергии закружились вокруг него подобно буре. Оно медленно повернулось к ним, и сомнений больше не осталось. Это был Георгий, состоящий из чистой энергии. Глаза его горели ярко-синим светом искрящихся молний, вспышки молний пронизывали его взгляд, как игривые пальцы судьбы.