Колыбель тяготения
Шрифт:
Тот послушался и сразу завертел головой:
— Не помню такого места. Куда ты меня притащил?
— Через горло с водой мы пройдем в Грот Тишины и там на сухих лепестках ты останешься. Будешь беседовать со своими жужелицами и ждать моего возвращения.
— Боты пока не нашли ничего подозрительного. И долго я должен буду ждать?
— Не дольше чем Чага своего хозяина, — не удержался Ирт. — Оголодать не успеешь. Я сам проверю сердце Стен. А потом мы уйдем. Вместе с роботами и данными.
Сзади с сомнением булькнули, но промолчали. Возможно, не только Чага, но и Тим поддается воспитанию. Вода обхватила конечности и стала покалывать прикосновениями энергии. Растревожено и жадно. Ирт посылал ответные вибрации, уговаривая успокоиться водяную змею, что защищала вход в Грот Тишины. У него получилось. Колючая энергия стала отступать, оставляя чистый, ласковый поток влаги. Ирт распустил настороженные ростки и не успел удивиться на крик за спиной.
Дернулся назад и на него самого рухнула боль.
Тело, конечности — все загорелось разом. Мгновенная реакция вырастила кору, но и она, полыхая, растворялась, смывалась в потоке ядовитого огня. Ростки взвыли. Гнилой медергом, их нес поток яда всех тварей Орфорта. И пожирал заживо.
Последним усилием Ирт выгнулся и обернул собой, как коконом, прилипшего сзади Тима. Втянул к центру ростков. Тот был жив, трепыхался. Слава богам человеческих скафандров и прочей мертвичины. Пока тело Ирта не растворит яд — его человек будет в безопасности. Куда запропастились тупые механизмы, раздери офур!
Боль накрыла чернотой, вымывая все мысли, убивая…
Глава 5
Трансформации
Боль вздернула сознание, и Тим вынырнул из темноты. Перед глазами запрыгали сообщения о повреждениях. Ожоги, фрагментарная потеря кожного покрова, химическое отравление, нарушение целостности скафандра второй степени. Стоило пошевелить рукой, как силовой шлем яростно мигал предупреждением, а боль расплескивалась сразу из нескольких жарких очагов. Он сфокусировал взгляд на потоке данных. Больше десятка химических ожогов по телу. Хорошо голова и живот никак не пострадали. Умная экипировка во время атаки отправляла максимум энергии на защиту жизненно важных мест.
На дисплее шлема человеческая фигурка подсвечивалась оранжевым. Угрозы для жизни нет, но лежи и не дергайся. Эмергентная ткань скафандра затянула раны, встроенные нанороботы впрыскивали обезболивающие и регенерирующие препараты. Вот только где он теперь загорает и куда подевался полоумный изоморф? В переделы всю эту орфортскую чертовщину! Подождет. Тим расслабил тело, прикрыл глаза, позволяя автоматике диагностировать и лечить. А сам погрузился в последовательность событий в каменной гробнице рода проклятых Флаа.
С момента высадки Ирт вел себя странно. Как брутальный морпех, которому пришло в голову доказывать, что он кончал университеты и за словом в карман не полезет. Перемежал обычную злобность и яд с добродушной иронией и невесть откуда взявшейся заботой. Не стал возить Тима мордой по пыльным ботам, когда тому привиделось, что он Чага, заблудившийся и не угодивший хозяину. Привел в чувство и потащил следом. Даже инструкции раздавал в манере сержанта, которого запарили новобранцы. Но их обоих накрыло в безопасном с виду полусифоне. Поток ударил Тима в спину, бросил на идущего впереди Ирта. Сразу резанула боль, скафандр ожил, запищал, не успевая стянуть прорехи. А дальше — обернула темнота.
Только примолкла медицинская автоматика, как он сел и осмотрелся. В полуметре валялось нечто похожее на комок грязных тряпок с обломками не пойми чего и проломленной грудью морского пехотинца в центре. Ну вот и допрыгалась в очередной раз, дубина стоеросовая. Сусанин гротов и полусифонов. Проводник, мать его, орфортских спелеологов. Придется теперь вдвоем лежать на бережке и ждать помощи запропавших где-то роботов. Тим сцепил зубы и медленно, чтобы сильно не вредить поутихшим ранам и не злить занятый регенерацией скафандр, пополз в сторону ошметок изоморфа. Пугал их объем и цвет: грязный и неопределённый. В этот раз Ирту досталось по полной. Ядовитый поток, что дал им обоим под задницы, растворил Ирта почти на треть. Похоже, последнее, что тот сделал — прикрыл Тима собой. Чертов изоморф-извращенец. И на какую часть ошметков у них принято посмертные ордены лепить?
Тим всмотрелся, пытаясь уловить хоть какое-то движение в груде плоти. Ничего. Теперь им торопиться некуда. Останки, как и в прошлые разы, отлежатся, а там глядишь, и вылупят пару молоденьких листочков. Обстановка для возрождения к новой жизни весьма располагала: просторный подземный зал выглядел впечатляюще. Исчезли омерзительные фиолетовые жилы. Песочная долина грела нежно золотистым цветом, над головой грудились голубые пузыри сводов с гигантскими гипсовыми люстрами. Там, где стены спускались к поверхности, разрастались юбки будто бы древесных грибов с желто-черной плиссировкой породы. Полусифон, из которого их, по-видимому, и вынесло, открывал темную гортань и выбрасывал на песок короткий язык голубовато-медной воды. Инстинктивно хотелось от нее отползти, хотя выглядела она вполне мирной. Готовой охладить и утолить жажду.
Интересно, что плен в Стенах Флаа никогда не вызывал у Чаги воспоминаний о подземных пещерах Марса. На Земле Тим под горы не лазил, а дома под камни — очень даже. Там можно было получить отменное удовольствие — зажигать с приятелями на гидробобслее. Четыре часа мчаться по уходящей в глубину плите, градусов в сорок наклона. Покатушки с орбитальных горок, конечно, тоже круто, но слишком похоже на прыжки из космоса в силовухе. Другое дело — подземные сани на чешуйчатых крыльях с антипарусами. Скользят по смоченной поверхности и даже парят за счет гидроудара.
В последний памятный раз они с Валькой накатались по полной. Тот гнал впереди. И стоило обогнуть очередную километровую опору, как победно задирал худосочные грабли, Не велика лихость, когда все щели утыканы датчиками безопасности. Но друг всегда любил хвастаться выдуманными победами, выдвигал челюсть этак вперед, на манер древнего полководца. Типа крутой.
Тогда вместо того, чтобы вернуться после часовой гонки, они притормозили перекусить. С собой жратвы не захватили, но в слоистых осадочных пещерах Марса она и не нужна. Там на каменных опорах, на их верхних и нижних блинах, росли укореоты. Тим подцепил край укореота и отломил, вспомнил, как бородатый, похожий на унылую грушу, учитель биологии объяснял, что укореоты — это нечто среднее между мицелием грибов и одноклеточными растениями типа хлорофиллы. Аппетит сразу пропал, и Тим без особого интереса наблюдал, как Валька хрумкал эту бурую с белой начинкой штукатурку. Не зная, чем себя занять, как выплеснуть распирающую после покатушек энергию, от душа саданул по заросшему укоротом столбу. Ох, как он замигал тогда. Световая реакция фотосинтеза смотрелась не хуже домашних фейерверков. А потом отодрал еще кусок и кинул ненасытному Вальке. Тот ржал с набитым ртом и тыкал пальцев вверх: мегалоцептер неспешно полз по верхней плите, вращал глазками, но фиг достанешь. И не стоит, на гидробослей в следующий раз не пустят. Не дождешься водяной струи, если выяснится, что потревожил представителя фауны. А до зуда хотелось потискать многоглазика. Прошлось вцепиться зубами в укореот. Вообще-то вкуснейшая штука, кисло-сладкая, сочная. Укореоты прокармливали целую экологическую цепь между марсианских подземных плит.