Колыбельная для бронехода
Шрифт:
Единственный стоящий апгрейд, как выяснилось, провел сам Густаво силами своей бывшей бригады. То, что я поначалу принял за коробки динамической противокумулятивной защиты, на деле оказалось тонкими пластинками из «слоеного пирога», где снаружи три миллиметра цементированной стали, а внутри — три миллиметра титанового сплава. И все эти пластинки приварены к броне на «ножках» длиной в три сантиметра.
— Противопульные накладки, — пояснил Густаво. — Наша разработка, дешево и сердито. Бронебойная пуля крупного калибра это дело, конечно, пробивает, но у нее при этом сдирается носик, что сильно снижает бронепробитие. Не бог весть что, но усиление.
— Да ладно? — недоверчиво сказал я. — Даже подкалибер из тринадцатки это прошьет и не заметит.
— Он-то не заметит, зато заметит его пластинка. Присмотрись, видишь, что они все «гнутые»?
— Хм… И?
— Пластинки стали и титанового сплава выгнуты и спаяны так, чтобы направление напряжения материала было перпендикулярным, — пояснил Густаво. — Спаяны легчайше, ровно настолько, чтобы держать пластинки вместе, но удар пули пайку ломает. Обе пластинки распрямляются с большой силой и скоростью, работая по принципу ножниц. Перерезать БОПС не могут, но выпрямление происходит еще когда дротик прошел пластинку только наполовину. И в результате происходит перекос.
— Вау… и это действительно работает?
Густаво кивнул.
— Да, работает. Мы проверяли — вот эти же «тринадцатки» ловит. То есть, я-то знаю, что это далеко не лучшее решение, есть недостатки, в том числе и одноразовость: одна пластинка может остановить только одно попадание. Но мы пытались «прокачать» бронеходы на случай пиратского налета своими силами, так сказать, потому что новейшая навесная броня стоит дорого и весит много, к тому же ее оказалось почти нереально купить без выхода на серьезные легальные рынки. А тут какой-никакой, а дополнительный слой бронирования на самых уязвимых местах. И общий вес — примерно четыреста килограммов.
Я, конечно, быстро убедился, что броня наварена не оптимальным образом и сама изобилует слабыми местами, но вслух говорить не стал. Все же, броня это хорошо, и если бронеходчики Саламанки тоже думают, что пластинки наварены на самых уязвимых местах — то их понимание плюсов и минусов бронирования «Мародера» далеко от идеала.
Из задумчивости меня вырвал зуммер рации: конвой показался на дороге в нескольких десятках километров дальше. Слева и справа от меня пришли в движение бойцы ПЛА.
— Выдвигаемся на позиции для атаки, — сказал я и опустил бронеколпак кабины.
Ну, начинается.
17. Бой
Разведка сообщила состав колонны: двенадцать грузовиков в середине, шесть бронемашин с солдатами во главе колонны, причем две оборудованы сканерами мин, две — пулеметами. Замыкают четыре бронехода и еще две бронемашины. Скорость невысокая — сорок в час: она и не может быть выше, потому что сканеры мин точно древние и сканируют максимум метра на три перед машиной. Ну и «мародеры», двигающиеся на своих собственных гусеницах, вмонтированных в подошвы, тоже больше не развивают.
Я прикинул расклад: до пятидесяти солдат в машинах, при них четыре крупнокалиберных пулемета — и все. У них-то могут быть противотанковые средства, если чисто теоретически, но на практике сильно вряд ли: Саламанке невыгодно попадание оружия, эффективного против бронехода, в руки повстанцев, а на случай появления бронехода он послал аж четыре своих. С другой стороны, раз их так много, то угрозу диктатор явно воспринял всерьез.
На моей стороне — восемьдесят повстанцев и шесть ручных пулеметов. То есть, по людям силы примерно равные, если считать, что правительственная армия немного лучше по качеству личного состава. Плюс в лесу заложены взрывные заряды и команда взрывников не входит в боевой отряд, их задача остановить противника, если атака провалится и враг начнет преследование. Но это вряд ли, потому что бронеходчики Саламанки будут опасаться снова наскочить на мины.
Что до бронеходов — я один против четверых, но на моей стороне эффект внезапности, плюс есть возможность отступить в лес.
— У нас готово, — затрещала рация голосом Кастильо, — мы перекрыли дорогу впереди и сзади.
— Вас понял, приступаем.
Так, появление машин штатских исключено, можно разгуляться на полную.
Вот гул приближается. Смотрю в сторону дороги в тепловизор и вижу только мелькающие сквозь густые заросли кустарника белые пятна: это едет автотранспорт. Меня же с дороги не видно, потому что бронеход в режиме покоя не производит тепла. Ну, пора.
Я двинул вперед рычаг и пополз вперед на гусеницах, благо, выезд из зарослей на дорогу ровный, место специально выбрали такое. Выезжаю из кустов на скорости в тридцать с гаком, в режиме, оптимальном для стрельбы на ходу, в двадцати метрах позади последней автомашины, и жму гашетку.
Бронемашина, способная выдержать максимум обстрел из ручного стрелкового оружия, но никак не бронеходного, буквально взрывается ярким странным пламенем, не багрово-пурпурным, а красным, и выбрасывает столб черного дыма. Дым в данном случае мне на руку, потому что заслоняет обзор противнику, а я легко поражаю и второй броневик даже сквозь дым и пламя и поднимаю автомат выше и чуть в сторону, не отпуская гашетку. На все ушло две секунды.
Мне не нужно видеть противника, я просто стреляю сквозь дым. Враг занимает всю правую полосу, справа у него лес, слева — чистая встречная полоса, а я просто стреляю в огонь, не прекращая движение вперед, то есть поперек дороги.
Мастерство — сила, особенно смешанная с удачей. Мой расчет в том, что идущий последним бронеход идет «на автомате» в режиме следования за своим ведущим, а его пилот обозревает заднюю полусферу, а его ведущий ведет их обоих в строю. В тот момент, когда появляюсь я, замыкающий орет что-то в радиоканал и начинает разворачиваться, но его ведущий теряет примерно две секунды, которые проходят между тем моментом, когда замыкающий видит меня, и тем, когда ведущий осмысливает вопль своего ведомого. Но я за эти две секунды успеваю пройтись длинной очередью по двум машинам, по ведомому — и в самом конце по ведущему. И если мне немного повезет, то ведущему я попаду в спину, где самая тонкая броня.
И, в общем, мне повезло, ровно настолько, чтобы расчет оправдался и на пути моего мастерства не встало никакое непредвиденное препятствие. И хотя «мародеры» очень редко вот так сразу взрываются от попадания бронебойной пули или двух, но иногда такое случается, что и произошло.
Грохнуло будь здоров, с клубами пурпурного пламени и брызгами горящей ПКЖ.
Как только третий бронеход в строю взорвался, на меня из дыма и пламени выкатился, стреляя прямо вперед перед собой, пылающий замыкающий. Но я уже укатываюсь с дороги в заросли на другой стороне, замыкающий проносится мимо по прямой, не разбирая дороги. Горит на самом деле не бронеход, а полимерно-кольцевая жидкость из взорвавшегося бака его ведущего, но пилот явно в шоке и растерянности.