Колыбельная для Титана
Шрифт:
— А люди обязательно должны быть при этом живыми?
— Э-э-э… — опешила Алия, очевидно не ожидавшая, что я захочу уточнить этот нюанс. — Нет…
— Отлично! — хлопнул я ладонью по столу. — Тогда это просто знак свыше!
— Чего именно?
— Ну, блин! Никогда не думал, что соглашусь на это, но я же, считай, работаю в твоей личной продуктовой лавке!
Господи, что несу… и все ради любви! Кому скажи — не поверят…
Лиса, кстати, тоже вытаращилась как на полоумного.
— А что?! — всплеснул руками, пытаясь не выглядеть совсем
Какое-то мгновение Алия молча буравила меня взглядом. Потом спросила:
— Тебя что, совсем не пугает моя демоническая сущность?
Мягко улыбнулся в ответ:
— Тебя же не испугало то, что я — некромант?
— Да лиса с девятью хвостами с любым некромантом на раз справится! — воскликнула Алия так, что влюбленная парочка за соседним столиком подпрыгнула от неожиданности.
Девушка бросила на них испуганный взгляд и густо покраснела. А я протянул руку, осторожно коснулся пальцами ее запястья и подмигнул:
— Ну вот видишь. У каждого свои недостатки. Но мы стоим друг друга.
На меня подняли совершенно обалделые глаза, на секунду замерли, словно обдумывая ответ, потом опустили взгляд на свою ладошку в моей руке… и мир снова вспыхнул фейерверком.
Потому что она мне улыбнулась.
Той ночью мне так и не удалось поспать, но я об этом нисколько не жалею. Мы с Алией сидели в кафешке до закрытия, потом, взявшись за руки, гуляли по ночному городу, ближе к рассвету забрели на кладбище. Там как раз стайка юных сатанистов пыталась оживить кошку, так мы заняли места неподалеку и поржали от души. Сатанисты недальновидно решили на нас обидеться и с помощью грубой силы объяснить, как опасно бывает ссориться со «слугами Тьмы», но Алия небрежно махнула рукой, и их энтузиазм подупал. А когда она махнула второй раз, четверка воскресителей ломанулась от нас с такой прытью, что только пятки засверкали.
А кошку я потом сам оживил. Почему нет? Животные молодое, на вид чистое, симпатичное, и Алии понравилось — она всегда хотела себе именно такую вот черную Клеопатру. Тут сам Бог велел даму сердца порадовать.
— Будет за тобой по пятам ходить, — пообещал, выпрямляя кошке в двух местах сломанный хвост и размышляя: нормально ли это, что у нее глаза светятся как два прожектора. С одной стороны, они же у кошачьих всегда в темноте сверкают, а с другой — ну не на полтора же метра?! — И еще кормить не надо…
— Правда? — мурлыкнула Алия, с довольным видом принимая подарок. — А выглядит совсем как живая.
— Я старался, — ответил не без гордости, словив себя на мысли, что понимаю доктора Франкенштейна. Причем даже лучше, чем хотелось бы…
Но моя лиса не видела в этом проблемы. Она ласково прижимала кошку к груди, гладила по морде и даже вполне профессионально вправила ей вывихнутую лапу (здорово, что умертвия не чувствуют боли, а то мы к рассвету оба были бы «зелеными человечками» — у меня с собой из антисептиков имелся только бриллиантовый зеленый раствор). Короче, дала лишний шанс понять, как мне повезло с девушкой. И я решил воспользоваться этим в полной мере.
Потому утром, около девяти, мы вежливо постучались в палату к Реммао.
«Зачем приперлись?» — спросите вы.
Ну, лисе хотелось извиниться за то, что уложила мистика на больничную койку. А мне — сказать сакральное «ты не прав!» и посмотреть на реакцию. Пускай познакомится с Алией, поймет, какая она чудесная, и потом говорит, что мне с нечистью не по пути. Кошку, кстати, прихватили с собой: как наглядный пример отличной совместимости наших взглядов на мир.
Дебильная, в общем, была идея.
Вы когда-нибудь видели, как человек, тело которого травмировано чуть меньше чем на две трети, срывается с кровати и бросается к окну с явным намерением доломать оставшуюся треть? И еще прыткий такой оказался, мистик мумифицированный! Мы его в четыре руки минут пять по палате ловили — поймали на подоконнике, когда он уже одну створку распахнул.
— Реммао, сволочь, прекрати лягаться! — не выдержал я, получив второй удар в живот. — Пока я на тебя санитаров не натравил!
— Тихо ты! — встала на защиту больного Алия. — Не пугай бедняжку. Видишь, как он дышит натужно?
— А ты с него встань — может, ему полегчает! И вообще, Реммао, — с возмущением уставился на друга, — я же тебя только подлечил. Чё за на фиг?!
— Это я у вас должен спросить, — с трудом поднялся на ноги мой припадочный друг. — Что вам здесь нужно? Обоим?!
— Ну, я пришел тебя обследовать, — сказал, пожимая плечами. — И похоже, зафиксировать пару новых ушибов. Ты чего в окно ломанулся, придурок?
Мистик задумался на мгновение и решительно ответил:
— Адреналин.
Я скептически выгнул брови:
— Думал, он подарит тебе крылья?
— Нет! — так же серьезно мотнул головой мистик. — Спасение. От нее!
И метнул строгий взгляд в Алию. Та вздохнула и, встав рядом со мной, мягко сказала:
— Кстати, об этом. Реммао, я приношу свои искренние извинения за то, что так сурово обошлась с тобой в прошлый раз. Я не хотела. Просто вы застали меня врасплох.
Лицо мистика стало отражать большой знак вопроса.
— Странно. Я бы поступил так же и после этого не извинялся.
Алия задумалась, хмыкнула и обернулась ко мне.
— Он всегда такой… непоследовательный? — спросила шепотом.
Пожал плечами.
— М-да… — протянула девушка. — Тяжелый случай.
— И все же, Реммао, — вмешался я, — если ты понимаешь и даже признаешь правильным поступок Алии, почему тогда сейчас так испугался?
Пациент приподнялся на локте, посмотрел на меня очень внимательно, словно спрашивая, в своем ли я уме, но, так и не получив ответа, повторил уже набившее оскомину:
— Потому что она — нечисть!
— Это правда, — не стала отпираться девушка. — Но это не ответ на вопрос.