Колыхание Времен
Шрифт:
...Навна вздрогнула, вздохнула,.. потихонечку начала уравнивать дыхание, глаза открыла, Рода увидела и расплылась в улыбке:
– Скоро Яросвет придёт! Я знаю.
– Как мне называть тебя сейчас?
– её Род спросил.
– Навной называй меня, ведь именно сейчас, как Навна, я становлюсь кристаллом силы творческой, силой самой Любви. Яросвет придёт и отшлифует в красоте сиянья Истины и осознанья сущего.
– Да Навнушка!.. Ты отняла Дану у меня, ту, что была сестрой!.. Ну что же сделаешь, нашёл тебя и Яросвета. Мир тебе и скатертью дорога.
Вышли во двор. Солнце к закату клонилось, и Навна увидела,
К ней подошёл Тимоха.
– Здравия тебе! Навнушка душа!
– И тебе здравия Тимоха! Как чувствуешь себя?
– Хорошо-о! Вылечила знахарка одна, Туей зовут её.
– А спасибо ей сказал?
– Не-ет! Что же это я? Такой неуклюжий,.. забыл. Пойду я Навнушка, найду её, скажу спасибо...
– Не ходи Тимоха, она знает, что ты сокрушаешься.
– Нет, нет, по-о?.. Навна-а!.. Это ты?
– Не задавай вопросов больше, понял и хорошо, ни кому и ни чего не говори об этом.
– Ладно, ладно, Навнушка душа-а наша-а. А Яросвет? Он...
– Придёт, обязательно придёт! Дела сделает и нас догонит, а ты всем укажи, что завтра в путь. Пойдём сначала,.. посмотрим вообщем. Ждут нас дела большие, копите в себе бога, чтобы настоящими богатырями стать, чтобы равных Россам не было на всей Земле от края и до края.
Навна-Дана-Яра-Нина и ещё сотни или тысячи других наслаждались осознанностью единения многообразия в единстве.
Глава вторая.
" Столкновения драконов двух не выдержать" - подумал Яросвет. Оставалось всего одно мгновение, чтоб что-то предпринять. Да и что там думать, он знал что делать. Хватило всего мгновения, чтобы отбросить мысли все и чувства. Всё исчезло вдруг, осталось, и он заметил это, красота сознанья его. Сознанье было белым, белым - ни вспышек, ни движения, просто ровный белый свет. И этот белый, белый свет не лучился вовсе, не вибрировал, а просто был и не где-то вне или внутри!..
Он потерял себя, как Яросвета, стал светом просто, чистым светом - бесконечным, всеобъемлющим, вездесущим, но неподвижным будто. Не стало ни кого и ни чего, что вне его могло бы быть или внутри. Всё было и ни чего небыло.
Исчезла и Земля, как планета и всё на ней, что развивается - растёт, летает, ходит. Исчезло даже солнце, звёзды и бесконечный космос весь, растаял словно в белом-белом свете единого чего-то, что не имело имени, ни как не называлось, ни чем не проявлялось.
О чём-то Яросвет решил подумать, что-то вспомнить, но это не удалось ему. Он прекрасно понимал, что должен вспомнить, но не понимал, кто должен и зачем и как он может вспомнить, если нет его!.. Вдруг где-то рядом в белом-белом свете стал кто-то проявляться, всё чётче стал формироваться большой дракон. Будто свет сознания стекался к этой форме и в тех местах сознания, от куда свет стекался - тускнело и чем чётче и быстрее дракон формировался, тем быстрее тускнело на периферии бесконечного.
Яросвет сообразил, что если не начнёт себя формировать, то в следующее мгновенье станет тьмой и тьма его охватит в круг со всех сторон и не в пространственном трёхмерном измерении, гораздо больше - во всех частотах колебаний,
...Он увидел свои руки, в них засиял пурпурным светом меч. Тело почувствовал своё, взъерошил огненную шевелюру, улыбнулся радостно, и оглянуся, наслаждаясь тем, что есть.
А на него таращился дракон огромный. Вокруг кончика хвоста, как показалось Яросвету, кружились сотни две галактик или... метагалактик, понять желанья не было, да и времени, какая разница - галактики или метагалактики. Они появлялись, как просто вспышки, мотыльки, быстро исчезали, а на том месте вспыхивали новые, но такие же однодневки-мотыльки.
"Где же усмотреть там жизнь Земли" - подумал Яросвет: - "Не говоря о жизни на Земле цивилизации или тем более конкретного человека?.. Тогда зачем всё это, зачем жизнь человека, когда и солнца жизнь не усмотреть! Или усмотреть?.."
На дальнейшие размышления времени уже не оставалось. Интересно, как может не быть времени, если нет его?.. В бесконечности начало формироваться чёрное облако, которое втягивало в себя, как вакуумная бочка, звёзды-искры, да и не только звёзды, целые галактики, которые выбрасывались где-то в бесконечности диапазонов бес форменными туманностями, которые вновь создавали или пытались создать новые созвездия, новые галактики, планетарные системы.
Дракона стало втягивать в чёрную дыру вместе со всеми галактиками. Он начал сопротивляться, смотрел на Яросвета, казалось, что просил защиты. Яросвет же не заставил долго ждать себя, прыгнул на спину дракону и направил его прямо к центру чёрной головёшки.
Яросвет взмахнул своим огненным мечём по облаку, разрубив его на две рваные части, из которых вывались пара огненных шаров, которые, взорвавшись, рассыпались на миллионы звёзд в пространстве бесконечности. И понял Яросвет, что шары и есть те сущности, что мы называем Миром или человеком и он - Яросвет освобождает их из плена тьмы.
Облако сжималось в нечто недоступное для понимания - чёрная-чёрная тьма или тёмная-тёмная чернота. И эта тьма или чернота начала формироваться в пасть огромную, которая нависла над Яросветом и драконом, пытаясь проглотить.
Вспыхнул Яросвет лиловым светом, яркости такой, что в пасти тьмы послышались стоны, даже вопль. И тьма не выдержала - начала отступать. "Навна!" - вспомнил он и обернулся, надеясь увидеть свою любаву и... чёрная пасть, воспользовавшись тем, что луч внимания ослаб, сомкнула челюсти, поглотила Яросвета и драконами с сотнями галактик или метагалактик.
– -------------------
Всеобъемлющая тьма давила сильно, сознанье прессовала в камень или что-то гораздо твёрже. Яросвет хотел о чём-то вспомнить, но мысль спрессовалась до состоянья камня, который, шевельнувшись в сознании, таком же твёрдом, невыносимой болью всё внутри у Яросвета разорвал. Он застонал, но стон отдался ещё большей болью.
– А-а-а!
– закричал Яросвет, не выдерживая боли.
– Навна-а!..
Вспомнились слова, которые он часто говорил витязям своим: -
"Чтобы сильным стать, надо сильным быть!" Он думал, что он сильный, но сейчас он не хотел быть сильным. Кем угодно стать хотелось, только бы не чувствовать ту боль, не испытывать тех мук, он хотел стать гусеницей, бабочкой, листиком на дереве, просто облачком, но только не в этой спрессованной тьме.