Колыхание Времен
Шрифт:
– Короче Лилит - это мука тебя слушать.
– Короче ты его потомок, значит потомок Навны. Даже они не знают.
Вот теперь задумался Кощей надолго. Лилит не мешала переваривать ему.
– Так это ж получается - Роська, которую я хочу убить, родила Нину, которая и Навна, но Навна сына родила, который породил меня. Кошмар!.. Такое приснится - жить не захочешь... Выходит, если Роську я убью, значит убью Нину, значит Навну, значит себя и... кошмар - весь род свой уничтожу.
– Во-во! Теперь ты понял, на кого ты замахнулся?
Кощей затылок почесал:
– На самого себя!.. Всё - я пошёл, какая тут любовь - послушаешь такое - импотентом вовсе можно стать.
– Постой! Ответь, кто владыка в зоне?
– Я! Яросвет создал, а я нырнул и здесь остался, потому и стал бессмертным.
– Ты это - отправь всех по местам... ну партизан и дикарей...
Волну почувствовала, к Агу прижалась и стала ждать. Когда волна накрыла партизан почти, расколдовала всех... Навна услышала Кощея.
– Навну люблю!.. До встречи в Яром Свете!
Глава двенадцатая.
Венера усадила Яросвета на софу, сама возле него крутилась, будто плавала, играя телом и лёгким платьем, что звонкими цветами переливалось в бликах света.
– Что витязь хочет?
– его спросила.
Яросвет недоуменно посмотрел:
– Покушать, есно.
Она села рядом, грудь достала - в том месте платье растворилось просто.
– Тогда иди ко мне на ручки грудничок, накормлю тебя небесным молочком.
Возмутился Яросвет:
– Венера! Я тебя уже люблю, и вовсе не как маму, а как женщину любимую свою, но и кушать иногда... тоже люблю.
– Фу! Какой противный эгоист, ведь не Венера только я сейчас - почти что Немезида - ведь все мы вместе, а ты - Венера!
Яросвет лукаво посмотрел и тяжело вздохнул:
– Э-эх - видно помру голодный.
Он начал подниматься, но почему-то взгляд его притягивал сосок груди Венеры, который откровенно и нагло звал к себе, предлагая прикоснуться, но не руками, а губами, словно обещал действительно нектаром напоить.
Венера это понимала, чуть грудь свою приблизила к нему, при этом улыбалась, глядя прямо в глаза:
– Иди ребёнок - сегодня Немезида я почти - любовь меня на небеса подняла.
– Мне бы богиню или просто человека, - помолчал, не отрывая взгляда - Такую, чтобы на стол накрыть умела, а не только прелести показывать свои могла.
Венера засмеялась весело.
– Какой ты интересный - Яросвет! Как будто знаешь всё и ни чего не знаешь.
– Так и есть! Только-о...
Венера отклонилась чуть, назад всем телом подалась, будто хотела лечь, но не легла, а замерла в прекрасной полу лежачей позе. Грудь обнажённая манила, и понял он - это не похоть, а что-то другое - скорее желанье грудничка прильнуть к соску губами, чтобы насытиться нектаром, что называют - материнская любовь. Глазами ему на стол Венера показала. Он посмотрел - увидел
– Выбирай!
– произнесла - Или нектар любви самой, или все яства мира, но земные.
Она звала его к себе, сердце трепетало материнским ожиданием, волнами света окружая Яросвета. Он наклонился к ней немного.
– Ты чего?
– спросила, увидев в его глазах огонь озорной.
– Вот думаю, можно ли платье твоё порвать, как у Лилит. Этот вопрос покоя не даёт мне с тех пор, как тебя увидел.
Венера улыбнулась.
– Я знаю, только тогда ты думал о другом.
– О чём же?
– Этим желанием ты оскорбить меня хотел, унизить.
– А сейчас?
– В небеса поднять.
– Венера, ты играешь - в роль вошла жены любвеобильной!
– Роль? Почему!.. Нет! Вот подумай, почему так люди трудно на Земле живут?
– Потому что многого не знают и не понимают, есно.
– Не только, они одели себя в серость, обыденность, мещанство, а сверху нацепляли "украшения", в виде денег, славы, канонов и похоти не только сексуальной, но и интеллектуальной, и эмоциональной и прочие стекляшки нацепляли. С таким грузом не только жить - ползать тяжко.
– И как же быть? Чё, голышом ходить и жить?
– Зачем голышом - можно любовь одеть, можно радость, можно свободу...
– Это голышом, когда свобода?
– Гм-м!
– Тогда хочу, чтоб ты переоделась - платье любви сменила на свободы платье.
– Какой ты хитрый!
– Не хочешь, сам сменю.
– Как это?
– Раздену и одену, но уже другое платье - это когда совсем без платья.
– Ха-ха-ха!
– Венера засмеялась, - А кушать? Ты же только что слёзы проливал, а...
– Нектар любви меня вполне устроит.
Он быстро наклонился к ней, грудь, обнажённую руками сжал, к соску прильнул губами и... закружилась голова!..
– -------------------------------
Нектар небесный охватил всё естество, проник в глубины тела и не только, проник в сознанье Яросвета, окрасив цветом золотым, горячим, нежным. И в этом свете он увидел всех, кого хоть раз назвал, иль назовёт - любимая моя и не только, как Яросвет, но и другие, быть может, воплощения его или просто грани сознанья Яросвета.
Без материи, то бишь, без Немезиды - он просто чистое сознание имел, а с ней сознанье стало наполняться смыслом, что в красоту переходило, а далее всё чётче формы стало обретать, и чистая любовь образ Немезиды обрела. Сознание его дробиться стало, а Немезида в каждом осколке, в каждой грани отразилась, будто хотела, да так и было, явить себя везде, где только можно... и где нельзя, себя явила. Стала ниточкой, которая связала грани радости в кристалл великолепный. И сознанье Яросвета мельчайшими частичками проникло в глубь Немезиды, окрашиваясь радугой тысячи цветов.