Команда, которую создал я
Шрифт:
Японцы – восточные люди – все решают, не торопясь. Больше месяца пришлось мне сидеть, как на иголках, ждать. Но дождался. Проект кампании был окончательно утвержден. Японцы приглашали к себе в Токио на официальное подписание договора.
Я хмыкнул и сказал об этом начальнику отдела. Тот хмыкнул и сказал, что доложит Протасову. «Вот так, – думал я, – вкалываешь-вкалываешь, а в Токио полетит начальник отдела с генеральным директором…»
Но вышло по-другому. Катя рассказала:
– Обсуждали на дир’екции твой договор’. В Токио полетит Пр’отасов…
– Конечно, –
– И ты… – ткнула она мне пальчиком в грудь.
– Я?!
Да, действительно, полетели мы с Протасовым. Он – как начальник, подписывающий договор. Я – как менеджер, его исполняющий.
Это оказалось непросто – провести несколько дней вместе со своим начальником. Быть с ним рядом с утра до вечера. Я думал о том, что вдруг ему не понравится, как я ориентируюсь в чужом городе. Он тогда подумает, что плохо у Мамонтова с аналитикой и памятью. Или заметит, что зеваю вечером. Решит – ленив, неуважителен Мамонтов. Или, может быть, я для него окажусь плохим собеседником. Или, или, или…
Конечно, я не потерял сон и аппетит из-за таких мыслей. Но все же не хотелось, чтобы общение со мной было начальнику в тягость. Неприятно, если какие-то мелочи смогут негативно отразиться на моей дальнейшей карьере. Надо было провести эти дни подтянуто, по-деловому, не расслабляясь. В конце концов это же деловая поездка с шефом, а не путешествие с другом детства.
Когда мы взлетели, я, чтобы показать себя вежливым человеком, попытался завести разговор:
– Вы в Японии первый раз?
– Нет, в третий… И не отвлекай меня, мне нужно поработать…
На этом весь разговор и закончился. Протасов достал бумаги, стал читать их, что-то чиркать. Мне же смотреть свои документы не было никакого смысла. То, что я взял с собой, было абсолютно готово. Все, не имевшее отношения к этой поездке, я оставил в офисе. Но со мной был русско-японский деловой разговорник. Им-то я и занялся. В конце концов пусть Протасов видит, что не он один не теряет времени даром.
В Токио все прошло как по маслу. Нас встретили. Договор был подписан. Что мы и отметили вместе с хозяевами в шикарном местном ресторане. Все вокруг было необычайно интересно. То, что на столе – необычайно вкусно. И даже Протасов как-то раскрепостился, стал менее официальным, разговорился. Он учил меня есть суши и пить сакэ. Объяснял японский деловой этикет. Его отличия от китайского…
Я с искренним интересом слушал и запоминал. Вот придется мне быть в Пекине без Протасова – пригодится.
Вечером он сказал, что ляжет пораньше. Я прошел в свою комнату. Но потом решил зайти к нему: спросить договор, который остался в его кейсе. Еще раз просмотрю, порадуюсь. Протасов вряд ли успел уже лечь спать.
Подхожу к двери его номера. Хотел тихонько постучать, но слышу тонкий смешок и следом знакомый голос:
– Девчонки, девчонки… А, все равно вы ни черта не понимаете по-русски… Как же это по-вашему?… Come here на кукан… Ага, вот так…
Сюрприз… Беспокоить своего начальника я не стал.
В общем, наш визит прошел удачно. Думаю, что произвел на шефа благоприятное впечатление. Он летел в прекрасном расположении
Но больше я думал о том, что получил новую порцию опыта сотрудничества с рекламодателями. И о том, как нам заполучить следующую фирму. И о том, как выполнить все текущие дела, не останавливая постоянного развития моего «временного» отдела. По возвращении, конечно, нужно было приниматься за выполнение подписанного с «ТNТ» договора. Но справиться с ним в одиночку было нереально. И привлечь к нему своих временных работников я не мог – они ведь формально работали над проектом стажировок. И отдать выполнять договор кому-то еще из спецотдела тоже было нельзя, не для того затевал весь этот сыр-бор.
– Видимо, пора, – сказал сам себе по возвращении. Написал служебную записку Протасову:
«В связи с открытием нового перспективного направления по работе с рекламодателями…»
В тексте этого моего послания я изложил практически все то же самое, что было у меня в предыдущей записке. В той самой, прочитав которую Протасов сказал «…прожекты… фантазии…» Я все так же предлагал создать новый отдел. Но в этот раз, как бы между прочим отмечал, что люди под это подразделение уже есть. Они уже реально работают, реально приносят прибыль. Нужно просто признать их официально.
И было еще одно отличие. Я выстроил свои предложения таким образом, чтобы у читающего их родилась мысль: а не уйдет ли в случае отказа этот фактически существующий отдел в другое агентство вместе с приносимой им прибылью? Кто откажется взять себе в штат готовое подразделение с готовыми клиентами, с постоянной прибылью, да еще и с дальнейшими перспективами ее увеличения?
Да, в моей записке был незримый элемент шантажа. Такой случайный намек на этот элемент… Читающий должен был вздрогнуть: «Хорошо, что я продумал возможное развитие событий дальше. Не хватало, чтобы и Мамонтов сам до этого додумался…»
Не знаю: вздрогнул Протасов или нет. Но он вынес мою записку на обсуждение дирекции.
Расчет оказался верным. Я действительно пробил брешь в бронированном корпусе штатного расписания «Лидер Интернешнл». Дирекция после совсем формального, по словам Кати, обсуждения приняла решение:
«… создать отдел специальных зарубежных проектов.
Утвердить следующее штатное расписание:
Заведующий отделом – 1;
Менеджер – 1;
Референт – 1.
Назначить на должность заведующего отделом Мамонтова С. П…»
Все точь-в-точь по моим предложениям в служебной записке.
Новость быстро облетела агентство. Меня поздравляли, как всегда, одни и те же люди. Менеджер отдела филиалов Носов, заведующая отделом исполнения заказов Аверина, заведующая первым отделом исследований Цацкевич, юрист Мандрова, компьютерщик Игнатюк:
– Молодец… Молодчина… Молодчик…
Позвонил из Уфы Козин:
– Поздравляю.
Я удивился:
– Как ты узнал?
– Хорошие новости, хотя и доходят медленнее плохих, но, как видишь, все-таки доходят…