Команда, которую создал я
Шрифт:
«…только этот компьютер (из числа наиболее дешевых) способен обеспечить поддержку необходимого в данном случае программного обеспечения…»
Я заметил, что Игнатюк написал резолюцию не только благодаря нашим товарищеским отношениям. Ему было приятно, что его мнением интересуются. И это утвердило меня в верности выбранной тактики. Как ни скрипело все у меня внутри, но пошел к Бабаеву со служебной запиской:
– Прошлый раз ты был прав, что зарубил мою просьбу. Я тогда не очень разобрался в вопросе. Поэтому сейчас обратился сначала к твоему Игнатюку.
Бабаев так и расплылся, отложил даже какой-то телефонный разговор:
– Сейчас посмотрим, разберемся… Так, ну вот на мощности и надежности экономить не стоит… Давай, получше машину бери, я думаю, агентство на этом только выиграет…
И он наложил свою резолюцию, поменяв марку компьютера (на лучшую!). О таком я раньше и заикнуться боялся. Пожал руку Бабаеву:
– Спасибо, чувствовал, что без тебя мы бы что-нибудь не то выбрали…
– Заходи, советуйся.
– Обязательно.
С двумя резолюциями пошел к Шишкину:
– Вот… Бабаев, сказал, что вы знаете очень хитрую схему то ли расчетов, то ли взаимозачетов с фирмой, торгующей компьютерами…
Не знаю, была ли у Шишкина какая-нибудь хитрая схема, но он подписал «За»…
С Карекой все было еще проще:
– Здесь Бабаев с Шишкиным уже подписали…
Карека, не глядя, написал «За»…
В приподнятом настроении я зашел к Протасову:
– Вот учел ваше замечание о том, насколько эффективны наши вложения. Проработал вопрос с компьютерщиком. Бабаев, Шишкин и Боголюбов, в принципе, «за», но ждут вашего решающего слова…
Протасов для проформы прочитал записку и тоже написал «за».
На дирекции мой вопрос по компьютеру даже не обсуждали, просто записали в решения «Профинансировать закупку компьютера для комплексной службы…»
Также я взял на вооружение игру на регулярно возникающих разногласиях Протасова, Шишкина и Боголюбова. Получив отказ у Кареки, я, используя то, что в деле как бы присутствуют интересы отделов Шишкина, обращаюсь к нему:
– Здесь для Чуркина неплохой вариант получается. А Боголюбов тормозит почему-то это дело. Может, вы подпишете?
И он подписывал. А Кареке я говорил:
– Спасибо, что утрясли это дело с Шишкиным.
Тот изумлялся:
– Я же ничего ему вроде не говорил…
– Не знаю. Вот, он утвердил. Сказал, что у меня начальник очень правильно мыслит…
Карека хмыкал. На этом дело и кончалось. Зачем ему разгребать то, что уже одобрено начальством, да и с его, вроде, подачи. А мне только этого и надо.
Теперь я старался постоянно действовать на стыке интересов и ответственности разных людей. В процессе подготовки, согласования они отправляли меня друг к другу, и зачастую я действовал, вообще не спрашивая разрешения ни у кого. Шишкин думал, что это согласовано с Карекой, Карека – с Протасовым, Протасов – с Шишкиным, подчиненные – с начальством. О положительных результатах своих действий я сообщал наверх, и все было в порядке. Каждый начальник приписывал успех себе и был доволен – не лез в расспросы: кто разрешил, когда разрешил…
Так я докладывал Протасову:
– Ту
– Не очень…
– Ну, что вы, мы получили солидную прибыль с вашей легкой руки. Вот финансовый отчет…
– Ах, та операция… Да-да, припоминаю, мне тогда в голову пришла неплохая мысль…
Меня иногда подмывало поблагодарить за одно и тоже действие нескольких начальников. Но я боялся, что они начнут хвастать друг перед другом, и так моя хитрость вскроется. Конечно, в таких моих маневрах был определенный риск. В случае неудачи все легко всплывало. Но нужно было очень быстро развиваться, и я шел на риск. И меня так ни разу и не раскусили.
Наблюдая за развитием наших отношений с начальством, я заметил, что оно предпочитает получать от меня хорошие новости. Услышав что-то неприятное, руководство морщится. Решил докладывать только о положительном. А отрицательные новости пусть узнают от другого человека. Как правило, таким становился Носов. Он не мог молчать, когда видел, что что-то идет не так, и прямо шел к начальству:
– Я ведь говорил не делать этого. И вот – сплошные убытки…
Нет, я должен ассоциироваться с хорошими новостями. Когда же их нет, то стоит что-нибудь просто придумать. Так, Карека ляпнул как-то:
– Черт его знает, может быть, расходы на сувенирную продукцию или на медиабаинг вырастут…
Я вспомнил об этой фразе, когда анализировал свой финансовый отчет за месяц. Гляжу, – за этот период выросли расходы на медиабаинг. Это никак не было связано с тем, что говорил Боголюбов. Произошло по сугубо субъективным причинам и не отражало ситуацию на рынке. Но я тут же сообщил Кареке:
– Вы говорили, что следует ожидать увеличения расходов на медиабинг. Вот отчет, полностью подтверждает ваш прогноз…
Надо было видеть счастливейшую рожу Кареки в этот момент. Он был очень доволен. Собой, наконец-то профессионально проявившимся. И, разумеется, мною, принесшим такую хорошую новость…
Было и еще над чем в себе поработать. Я уже привык, что к моему мнению прислушиваются не только коллеги в агентстве, но и в других компаниях. Хорошо знал рекламное дело и не скрывал этого. Раньше, не считаясь с должностью или авторитетом, спорил с Протасовым и остальными, считая, что так принесу больше пользы агентству. Теперь понял, что всем принесу больше пользы, если не буду спорить, но при этом постараюсь делать так, как считаю нужным. Ведь руководству важно его собственное лицо, важно осознание собственного величия. Начальник is always right, как говорил Заратустра.
Я перестал обижаться. Снисходительно читал пометки Протасова на моих документах. Последний раз он написал «Мамонтов, раз ты такой умный, то мог бы сообразить, что начинать кампанию надо со вторника». Еще месяц назад я бы бросился объяснять, что действительно такой умный и почему так важен именно четверг. Но теперь просто постарался забыть об этой приписке. Распечатал себе чистую копию. А экземпляр с пометками Протасова выбросил в мусорную корзину. Кампанию мы, конечно, начали с четверга. Вероятность того, что Протасов за всеми своими делами через несколько дней вспомнит про вторник, настолько мизерна…