Командир Красной Армии
Шрифт:
— Товарищ лейтенант?
— Ах да, — отвлекся я от размышлений. — Значит, так, в этих бочках топливо, пусть водители начнут заправку, а то там баки фактически пустые. Ручных насосов нет, но ничего, с ведрами побегают. Эти восемь тюков — маскировочная сеть. У нас семь машин. За каждой закрепить одну сеть, водители должны отвечать за них. Одна в запасе. Крепить можно к заднему борту. Ящики со снарядами вскрыть, снарядить по десять обойм к каждому орудию. Пять обойм с калиберно-бронебойными. Пять с осколочно-трассирующими гранатами. В этих
— По сорок, товарищ лейтенант, — ответил командир первого взвода.
— Выдайте каждому еще по сто. Теперь насчет шанцевого инструмента. За каждым расчетом закрепите по четыре лопаты, топору и одному лому, не считая тех, что закреплены за каждой машиной.
— Товарищ лейтенант, но они без черенков.
— Будет лес — срежем. Дальше, наш внештатный повар сверяет доставленное продовольствие, получить у него на каждого бойца трехдневный сухпай. Это все, выполняйте.
Пока бойцы суетились у ящиков и бочек, я подошел к Трофимову, забрал готовую форму и отдал ему командирский френч, на нем все еще не было нарукавных знаков и петлиц. Переодевшись в гимнастерку я перестал чем либо отличаться от красноармейцев только в петлицах были кубари, да кобура на боку и планшет. Собрав и компактно сложив все вещи, что для меня старшина получил на складах в вещмешок, отнёс его в кабину пулемётной машины. Эту машину я сделал пока своей штабной.
— Стой, кто идет? — послышалось от ворот, когда я направлялся к дверям хлебопекарни. Мне подумалось, если тут пекут хлеб, то, может быть, получится разжиться большим котлом. Почему нет?
Однако окрик часового меня остановил. Старшим по охране был Андреев, поэтому я дождался, когда он узнает причину, и направился к нему, сообразив, что прибыл делегат связи.
— Товарищ лейтенант, — козырнул молодой сержант, — вам пакет от командира дивизиона капитана Матвеева.
Расписавшись в двух местах, я принял плотный конверт.
— А это кто? — спросил я, подбородком указав на женщину лет тридцати в форме старшего сержанта с медицинскими эмблемами.
— Санинструктор, товарищ лейтенант. Товарищ капитан велел отвезти ее к вам. Разрешите идти?
— Идите.
Сержант сел в кабину полуторки, что стояла на улице чуть дальше от ворот, и отъехал.
— Представьтесь, — крутя в руках конверт, велел я женщине.
— Я Евгения Медведева, старшая операционная сестра бывшего армейского госпиталя.
— Что стало с госпиталем?
— Разбомбили, — криво усмехнулась женщина, посмотрев на зенитки. — Тех, кто уцелел, распределили по разным частям. Мне дали медицинскую сумку и направили к вам.
— Ясно. Устраивайтесь в кабине четвертой машины. Через полчаса мы передислоцируемся. По прибытии можете провести осмотр бойцов, хотя они только сегодня одели форму… И еще нужно будет осмотреть мне ноги. Я их немного поранил. Хотя они за последние пять дней немного поджили, но мало ли.
— Хорошо.
Расчеты
— Отъезжаем через десять минут. Ровно в шесть вечера, — убрав приказ в планшет и посмотрев на часы, известил я взводных, а пока они еще раз проверяли, как все уложено и остались ли места для расчетов, вошел внутрь хлебопекарни.
Сразу же в нос ударил приятный аромат свежеиспеченного хлеба. Бегали женщины, работая у печи и длинных столов с тестом.
— Здравствуйте, товарищ командир, — поздоровался кто-то со мной из бокового прохода.
— Здравствуйте. Не подскажете, где я могу найти директора?
— А чего меня искать, тут я, — вышла на свет женщина лет тридцати пяти.
— Я хотел извиниться, что занял ваш двор. Мы вас не стеснили?
— Да ничего. Просто мы загружаем машины снаружи. Мы же понимаем, дело военное.
— Ну да. У меня к вам вопрос. Нет ли у вас котла или казана литров на пятьдесят и литров на двадцать?
— Еду готовить? — понятливо улыбнувшись, спросила директриса.
— Да, наша часть только что сформирована, и кухня нам не досталась, вот и приходится крутиться самим.
— На складе что-то есть. Нужно посмотреть. Вы выйдите пока во двор, а я возьму ключи и выйду. У нас там вход на склад инвентаря.
— Хорошо.
Выйдя во двор я окликнул повара, красноармейца Мирюхова. Именно он и выбрал подходящие котлы, урча от удовольствия.
— Ой, не надо! — заметив, что я полез в карман, воскликнула директриса. — Они все равно списанные.
— Спасибо большое.
— Удачи вам! — крикнула женщина вслед.
Бойцы уже закрепили котлы в кузове одной из машин, хотя казалось, что места там совсем нет, поэтому, убедившись, что все заняли свои места, я отдал приказ к выдвижению. Через минуту колонна боевых машин покинула двор хлебопекарни.
До нужного места мы доехали за пятьдесят минут, хотя по прямой тут километров двенадцать всего — пришлось сделать небольшой крюк по окраинам.
Приказав водителю остановиться на обочине, я открыл дверцу и, встав на подножку, осмотрелся. Не повезло. Перекресток находился в чистом поле, деревья были видны, но в километре от нашей позиции.
Достав из чехла единственный на батарею бинокль и подкрутив колёсико резкости, посмотрел в сторону леса. Колонна техники стояла сзади, не глуша двигатели, поэтому, когда я убрал бинокль и снова сел в машину, тронулась следом без задержки.