Командир разведотряда. Последний бой
Шрифт:
– Пора, график дежурств четыре через восемь часов. Тебе двадцать минут на лекцию, затем четверть часа перекур, и повторишь для этой смены.
Когда Олег вышел к трибуне ленинской комнаты, кто-то из зала насмешливо спросил:
– Товарищ подполковник, вы пришли рассказать о том, что увидели под крылом своего самолёта?
– Нет, я расскажу о том, что увидел, топая ножками в форме офицера Люфтваффе.
Зал грохнул аплодисментами, что сразу настроило на дружеский тон и позволило вспомнить множество мелких деталей. Население Рейха уже не верило своим правителям и сидело тихими мышками из опасений за собственную
СД начало контролировать даже окопы, где появились Eіnsatzkommando zur besonderen Verwendung [8] . Осмелившихся роптать фронтовиков «исправляли» расстрелом перед строем боевых товарищей. Моральный дух Вермахта решительно изменился, что подтверждает приказ фюрера расстреливать семьи перебежчиков.
Армия Рейха расслоилась на два лагеря. В одном находились немцы, которые помнили о собственных деяниях в начале войны и справедливо ожидали ответной мести со стороны Красной Армии. Они уже не верили в победу, но всё ещё надеялись на чудо и сражались с упорством обречённых. Второй лагерь состоял из насильно призванных голландцев, датчан, французов, чехов и людей других национальностей. Эрзац-солдаты покорно сидели в окопах и ждали краха Третьего рейха.
8
Айнзацкоманды особого назначения.
Долгожданный вызов в управление закончился для Олега разочарованием. Петр Николаевич зачитал ему приказ о переводе на должность начальника оперативной группы номер двадцать три.
– Не хочу! – выпалил Олег и прикусил язык. Он хотел сказать: «Не хочу быть группенфюрером», да вовремя спохватился. Сейчас за подобные слова влупят по самое не могу.
– Держи копию приказа и топай к начальнику. Там тебе доходчиво объяснят, что ты хочешь, а чего не хочешь.
– Я ни бельмеса в твоей работе! Вон гора папок, которые ты заполняешь, не говоря о подготовке к заданиям!
– Для начала поработаешь у меня стажёром.
Работа в новой должности начиналась с утреннего троллейбуса с последующей пересадкой в фанерный автобус-развозку. Далее он с другими стажёрами бежал за принятыми за ночь криптограммами, затем на расшифровку в первый отдел. Рабочий день заканчивался пятиминуткой продолжительностью в пару часов, где обсуждался график рутинных заданий. Иногда начальник с недовольным видом зачитывал запрос Генштаба, а кураторы наперебой отбивались от неведомого задания с неизвестным исходом.
Через пару недель Олег уже освоился с расположением кабинетов, крутыми лестницами боковых переходов и не путал разведчиков с офицерами вспомогательных отделов. Со служебными обязанностями тоже начал разбираться и понял, что до самостоятельного планирования заданий ему тянуть лямку не один год. Всё изменилось во время очередной пятиминутки. Начальник нехотя взял пустую папку, вложил в неё одинокий листок и недовольно произнёс:
– К нам пришёл запрос от Конева. Фронтовая разведка и СВР оказались бессильны, и надежда только на наших бойцов.
Кураторы разом
– Лучше передать смежникам, – заметил один из старших кураторов.
– От них и получил, – криво усмехнулся начальник. – Теперь по существу. Требуется найти три тысячи штурмовых орудий и две тысячи танков.
– Что значит найти? Коневу нагадала гадалка или получена информация из недостоверного источника?
– Всё намного хуже, – вздохнул начальник. – Это личный резерв фюрера, и находится он между Кировоградом и Кривым Рогом.
– В голой степи авиация не может найти танковую армию?
– Ещё хуже. Агентура сфотографировала оперативную карту, а разведка танков не нашла. Штабы есть, склады есть, а штурмовых орудий и танков нет.
– Агентуре подсунули дезу?
– Исключено, наш человек из Оберзальцберга [9] подтверждает факт нахождения танковой армии из личного резерва фюрера.
9
Ставка Гитлера в Баварских Альпах, обычно представляется личным домом в Бергхофе, на самом деле это сеть помещений и переходов, на двести метров углублённых в тело горы.
– Фронтовая разведка и Четвёртое управление ничего не нашли или им не позволили проникнуть в заданный район?
– В том-то и беда, что район прочесали вдоль и поперёк! Авиаразведка сфотографировала каждый квадратный метр. Немцы спрятали «тигры» с «пантерами»!
– Есть предложение, – встал со стула Олег.
– Садись и говори, здесь совещание, а не строевой смотр. – Начальник с интересом посмотрел на стажёра.
– Самолёт связи ни у кого не вызовет подозрений. Сесть на площадку штаба Южной группы войск, а дальше немцы сами выведут на войска резерва.
– Сотрудникам аппарата уходить в тыл запрещено, а других пилотов с немецким языком у нас нет, – отрезал начальник.
– Приказ о переводе в стажёры можно положить под сукно, – резонно заметил Олег.
– Если других идей нет, топай, Студент, домой и жди окончательного решения.
Валя сразу поняла причину столь раннего возвращения со службы и пустила слезу. Обняв мужа, молодая женщина тихо шепнула:
– Я на шестой неделе, сегодня была у врача, он подтвердил.
– Молодец! – Олег радостно обнял жену. – Береги нашего англичанина!
– Или англичанку, – сквозь слёзы улыбнулась Валя.
– Не плачь, я быстро вернусь.
Он действительно был уверен в краткосрочности предстоящего задания. На облёт района Кировоград – левый берег Буга потребуется не более недели.
Олег полетел со связным СВР, которого ему подсунули в качестве попутчика. Линия фронта на юге Украины напоминала ломаную кривую с заворотами на север, юг и восток. Рассвет он встретил в глубоком тылу, а пробив облака, попал в густой снегопад. Пришлось снова набирать высоту и лететь в объятиях солнечных лучей.