Командир
Шрифт:
Родители, как мои, так и ее, не понимали, почему расходится такая замечательная пара. Не обращая внимания на их умоляющие взгляды, я молча показал справку, сразу оборвав все вопросы. Внуков они тоже ждали.
Чтобы развеяться, я уехал в Америку и прожил там три месяца, покупая разное и нужное оборудование и медленно отходя от последствий развода, наделавшего столько шума в прессе.
Возвращение обратно в Москву я бы не назвал приятным. Мелкий осенний дождик навевал черную меланхолию; сидя в теплом нутре такси, которое медленно, рывками передвигалось в очередной пробке, я бездумно смотрел на тротуар, по которому непрерывным потоком
Посмотрев в будущее, я увидел, как Михась, выйдя из машины, подошел к бабушке и, недолго поговорив с ней, посадил в такси.
«А, черт, хватит только о себе думать!» — мысленно выматерил я себя и, велев таксисту ждать, вылез из машины под мелкий, уже стихающий дождь.
Подойдя к бабке, спросил у нее, как она тут оказалась и что случилось. Разговорить Антонину Анатольевну оказалось проще некуда, и, послушав ее короткий рассказ, как у нее отобрали квартиру, предложил пока пожить у меня. И, несмотря на попытки отказа, все-таки уговорил, пообещав разобраться с ее проблемой.
Мы приехали в мою новую квартиру, — старую я оставил своей бывшей, — закупив по пути продуктов.
Антонина Анатольевна была тружеником тыла и в свои семьдесят шесть была довольно подвижной старушкой. Как только вскипел чайник, мы стали есть бутерброды, запивая их крепким черным чаем. Посмотрев, как она жадно ест, я с жалостью понял: «Господи, да она же голодная!»
Расспросы много времени не заняли. Проанализировав с помощью Михася все, что она мне сообщила и что этому поспособствовало, я решил ей помочь. У меня появилась хоть и временная, но цель. Вся наша жизнь — это определенная цель, кто этого не понимает, долго не живет.
Честно говоря, разобраться с теми ублюдками, которые выкинули на улицу три десятка владельцев квартир, мне труда не составило. Сперва я составил аналитическую схему, изумившись простоте и наглости методов обдуривания людей, после чего составил план и, действуя по нему, прошелся по верхушке черных риэлторов.
К моему удивлению, главным у них был сынок главы администрации района, где я жил, и с помощью папаши он немало поработал на поприще обдуривания народа.
«Хорошо, что я не забросил тренировки, а то хрен бы по этой стене поднялся!» — думал я, вися на одной руке на высоте пятнадцати метров. Раскачавшись, забросил ногу на крышу роскошного особняка, принадлежащего жене главы района, и подтянулся.
«Уф, так где это окно?» — вспомнил я наконец, зачем забирался на дом. Тихо ступая кроссовками на мягкой подошве по железной крыше, подошел к полуоткрытому окну.
Это была спальня, и она была пустая, о чем я был прекрасно осведомлен.
Тихо ступая по ковру, стал спускаться вниз. Мне был нужен кабинет, где находился сейф хозяина. Первую заначку в гараже и вторую, закопанную в лесу, я уже нашел и в течение ночи прибрал к рукам. Эта — последняя.
Я решил действовать так же, как и они, не привлекая внимания, просто забрать. Не украсть, а именно забрать ворованное у воров, что я и сделал, полностью лишив верхушку награбленного.
«Жаль, что они квартиру Антонины Анатольевны продать успели, мог бы вернуть, хотя…» — размышлял я. Отключив сигнализацию, я набрал код на пульте и, встав у сейфа, закрутил ручку, набирая шифр. С тихим щелчком дверца приоткрылась…
То, что было внутри, конечно, могло ввести меня в ступор, если бы Михась не написал, что и сколько там лежит.
Открыв висящую на плече сумку, я стал складывать туда деньги вместе с драгоценностями, обнаруженными на одной из полок.
«Это хорошо, что они не успели увезти их в банк. Вот опоздай на два дня — и все, облом!» — весело думал я, закрывая сумку, сейф и включив сигнализацию обратно. К машине я вернулся уже через дверь, открыв ее изнутри.
Глава местной администрации был последним, кого я посетил за эту ночь, лишив всех сбережений, кроме тех, что были в банке.
«Все, пора закругляться, а то уже рассветает, да и вечером у меня работа!» — думал я, подходя к машине. Закинув сумку в машину, сел и поехал домой отсыпаться.
«Блин, да где же он? Вон эти уже волнуются!» — думал я, глядя через оптический прицел на стоявших у своих машин парней из группировки черных риэлторов, дожидающихся свою крышу в лице главы района.
Наконец на той стороне поляны послышался тихий рокот двигателя, и показалась тупая морда джипа, на котором глава ездил в нерабочее время.
Дождавшись пока он выйдет к ждавшим его парням, я стал нажимать на спусковой крючок, переводя ствол ВАЛа с одного на другого.
«Хорошо, шесть выстрелов, пять трупов, но нужна зачистка!» — думал я, глядя на лежащие тут и там тела убитых мной парней и их начальника.
Однако выходить я не собирался, а сделал просто, всадил еще несколько пуль в лежащие тела. Убедившись, что все лежат неподвижно, я встал и двинулся к оставленной в двух километрах от засады машине, на ходу убирая комбинезон, оружие и остальную оснастку «за пазуху».
«Операция проведена успешно, и меня никто не сведет с трупами, а вот квартиру Антонины Анатольевны я выкуплю обратно или, если она пожелает, куплю другую, лучше!»
За пару дней я решил жилищный вопрос и перевез Антонину Анатольевну в новую квартиру.
Те деньги, что я взял с черных дилеров, потратил на покупку нужного мне оборудования и вещей. Закончив с задачей, которую поставил перед собой, я задумался, чем заняться, а заняться было нечем.
Уничтожением тех, кто развалил страну и продолжает разваливать, я решил заняться совершенно случайно, после просмотренной передачи, где один индивид рассказывал «правду» о Второй мировой войне и о том, как нам теперь хорошо живется, после того как мы сбросили сталинский режим. Меня просто переклинило от его речей, и я чуть не разнес кафе, где обедал, лениво слушая бормочущий рядом телевизор. Заплатив за разбитый в приступе злобы стакан, я понесся домой. У меня появилась цель: уничтожить тех, кто привел страну к тому, что творится сейчас на ее просторах. Я честно скажу, что это было не только от обиды за родину или чего-то подобного, а больше из справедливости, да и просто чем-то заняться было необходимо, к тому же я помнил тот приток адреналина, когда уничтожал ту мразь, что грабила одиноких стариков.
При планировании я выяснил, что те, кто привел страну к развалу, в основном живут в России, но четыре десятка жили в Америке и были коренными американцами, с них-то я и решил начать.
За три месяца я выполнил свой план, пришлось даже одного профессора-пендоса расстреливать из танкового орудия. Добраться до него через охрану даже с помощью Михася не представлялось возможным, слишком хорошая она была.
Танк я достал «из-за пазухи». Так как к тому времени уже научился ею пользоваться, причем научился как-то сразу, от неожиданности, во время памятного возвращения из кафе, а дело было так.