Командировка
Шрифт:
— А тут люто, сука! — заорал Гоблин с каким-то первобытным восторгом.
— Бегите, мать вашу!!! Быстрей, схватите по башке! — он уже голос надрывает, вон как хрипит.
— Валим, Гоб!
В помещение мы влетели пулей, цепляясь трофейными стволами за косяки.
Под ногами захрустели осколки битого стекла. Первое бетонное здание, как выяснилось, не было жилым домом. Длинное и узкое, почти пустое внутри, оно имело два выхода, как на стандартно скучном КПП, через которые мы, вслед за хозяином, пролетели, почти не глядя по сторонам. Ничего делового не увидел: не до того! Успел заметить силуэты машин по краям сервиса, ангар и какие-то сараи. Еще двор! Внутрь! Спотыкаться нельзя!
Посреди прямоугольного двора с настоящим жилым домом в дальнем конце мы сразу увидели убежище. На невысоком насыпном конусе, забетонированном со всех сторон, стояла встревоженная коротковолосая брюнетка в джинсовом комбинезоне, придерживающая обеими руками тяжелую стальную створку, вторая уже была закрыта.
— Быстрей, Степа! — крикнула она тонким срывающимся голосом, осторожно делая шаг вниз.
Хозяин быстро перехватил крышку сильной рукой, похожей на толстое полено, тут же оглянулся — кому передать? Нашел взглядом Гоба и сноровисто прыгнул вниз первым, стекая, как в подводную лодку, за ним сиганул протянувший руку Сомов, а следом и я. Задержавшись на мгновенье наверху с приспущенной на плечо тяжелой створкой, я успел увидеть призрачную линию надвигающейся ударной волны. Не могу сказать, сильна она была или не очень: вот уж в чем опыта маловато! Скорее, не очень. Хотя куски шифера и палки летели по воздуху, как снаряды!
Хлоп! Бряк! Дзинь!
— Крюки ставь!
— Гоб, стволы прими!
Подскочив ко мне, хозяин быстро накинул три крюка, пока я возился с первым.
— Притягивай крепче! — обдав меня жарким дыханием, приказал он, протягивая короткий железный штырь. — Кстати, Степан меня зовут! Кизим фамилия!
Зашибца ты время для знакомства выбрал, чувак!
— Да я уже понял… Костя. Внизу — Михаил.
Ага, тут талрепы! Крутим! Сообща мы быстро накрепко притянули последнюю створку, после чего подняли еще одну стальную плиту, с утеплителем понизу, закрепили и ее. Затягивая очередной талреп, я обратил внимание на мощные гайки боковых металлических уголков. Разумно. Если сверху на крышки упадет что-то габаритное, можно будет отвернуть, и тогда придавленные крышки откинутся вниз, открывая возможность для маневра при аварийных работах. Для работы бензорезом или бензопилой.
Внизу со щелчком загорелся электрический свет, где-то уютно жужжал электрогенератор.
Фух, на! Теперь можно и оглядеться…
Все то время, пока мы возились с запорами, Гоблин стоял в стороне и, не особо выпячиваясь, аккуратно поддерживал на прицеле потенциальные цели. Грозный такой, весь увешанный трофейным оружием, словно стенд вовремя выставки-«стрелковки», ценники можно лепить. Чужое за спиной, а руки баюкают свои стволы, бережно поддерживая их снизу. Как бы нейтрально, как бы невзначай. Это правильно, это никогда не лишнее. Если Мишган что-то почувствует, погасит сразу всех находящихся в бункере.
Наверху загудело — ударная волна проходит! Ожидаемой киношно-торнадной тряски тверди земной, как и вибрации крышки подземной банки, в которую мы торопливо свалились, опять не случилось. И это очень хорошо.
— Враги не набегут, пока мы тут в схрон слитые? — буркнул Сомов.
— Да кто же во время звездопада на улицу высунется? — удивленно спросил Степан, вытирая руки тряпицей, и тут же широко улыбнулся. — Дураки давно перевелись! Выкосило дураков.
Так, помещение большое, просторное. Похоже, и еще одна комната есть, вижу дверь.
Что сказать: нашему взору открылся типичный бункер выживальщика.
Не так много я их видел, признаюсь, но доводилось, в Нижнем прибитых на эту тему всегда хватало. Обстановочка в бункере была соответствующая. Рациональная. Жизненная, а не мечтательная. Мечтательность остается в сладких первых днях владения. Поначалу каждый выживальщик мечтает навесить на стены любимого бункера легальные и притыренные стволы, а также побольше всеразличного длинномерного холодняка. Однако на поздней стадии подготовки такой выпендреж ни у кого не ладится: стены убежища, начиная неукоснительно диктовать свои условия и вообще жить своей жизнью, безжалостно захватывают ниши и стеллажи. Вот так и здесь — широкие полки протянулись по всему периметру главного помещения бункера, от пола и до самого потолка! И на полу припас стоит. Ящики, коробки, пакеты, мешки бумажные и матерчатые, стопки, свертки, бутыли… Есть старые, это специально припасенная еще в мирное время тара, другие упаковки — фабричные, новые, яркие, притащенные позже из разграбленных оптовушек или торговых центров. Шикарно! Я бы тоже такой ништяк хотел заиметь.
Показной аскезы не чувствуется. Проектировщик изначально запланировал жесткие деревянные скамьи по длинным стенам, однако быстро понял все неудобство такого класса мебели и сменил подход к организации пространства — на фига мучиться, если можно поставить обычные удобные диваны?
А хозяин крут! Здравствуй, Судный День, мы готовы!
То, что раньше мной воспринималось с пренебрежительным стебом, что в мирное время виделось как игра взрослых недослуживших мальчиков, понтовое инфантильное извращение, сейчас, в горькое лихолетье, оценивалось по-другому, совершенно серьезно!
Вот результат: не зря готовился человек. Предусмотрел.
А это что за баклажки стоят? Топливо в канистрах? Ничего себе запасы! Капитальный ресурс тут накоплен. Не за тем ли бандюки так настойчиво рвались? Да ну, ерунда, чувствую, продовольствие и без того на брошенных складах найдется.
Кроме Степана, в помещении было еще двое домочадцев: жена, та самая худенькая женщина лет на десять моложе его (как она только тяжеленную крышку держала!), и сын, бойкий вихрастый парнишка лет тринадцати. В отца, светленький, конопатый, коренастый. И уши так же торчат. Фамилия Кизим — вероятно, тюркского происхождения? Ничего татарского в нем не вижу. Впрочем, если поскрести…
— Это были метеориты? — спросил Сомов, забирая мафиозный «спектр» под мышку. Суперпомпу напарник оставил в руках. Правильно, бетон кругом, а рикошеты — они такие.
— Метеороиды! — строго поправил его пацан, явно не дурак поболтать.
— О как! И в чем разница?
— Согласно официальному определению Международной метеорной организации, — заученно начал барабанить мальчишка, — метеороид есть твердый объект, движущийся в межпланетном пространстве, размером значительно меньше астероида, но значительно больше атома. Влетая в атмосферу, метеороид из-за трения сильно нагревается и сгорает. Видимый след метеороида, вошедшего в атмосферу, называется метеором или болидом, и только упав на Землю, метеороид становится метеоритом.
— Ух ты, мальчик-то у вас какой умный! Отличник небось! — восхитился Сомов, несмотря на старание докладчика, уже определив пацана в дети. А к детям, напомню, у моего напарника отношение особое. Гораздо более нежное, нежели к бандюкам и проходимцам всех мастей.
— Да какой он отличник! Оболтус! — привычно ворчливо произнес папаша. — Жизнь заставила, вот и выучил.
— Степа-ан! — тут же предупредила его жена строгим голосом, потрогав рукой симпатичную родинку с левой стороны губы.