Командиры элитных частей СС

Залесский Константин Александрович

В то же время жестокость Эйке сочеталась с заботой о солдатах. Предъявляя к ним завышенные требования, он стремился обеспечить их всем необходимым: доставить им лучшее снаряжение и вооружение, обеспечить бесперебойное снабжение. Это было довольно трудно — поставки снаряжения и вооружений шли прежде всего в вермахт, а генералы не стремились делиться с СС, и они обеспечивались по остаточному принципу. Приходилось выкручиваться, изыскивая обходные пути. Так, например, на вооружение войск СС поступили пистолеты «Маузер 712» (с характерной «коробкой»), уже снятые с вооружения. Энергичные меры Эйке по «доставанию» необходимого дали ему возможность превратить свою дивизию фактически в мотопехотную (в марте 1940 года дивизия имела 3500 единиц различной техники), хотя она продолжала пока еще числиться пехотной.

Но если подготовку рядового состава отставной унтер-офицер еще организовать мог, то проблема с квалифицированными офицерами так им никогда не была решена. Подготовленных офицеров, прежде всего генштабистов, катастрофически не хватало.

Большой удачей для Эйке стало то, что на должность начальника штаба дивизии (вернее, эта должность именовалась Ia — 1-й офицер генштаба) ему удалось заполучить одного из создателей войск СС, профессионального офицера Генштаба с очень бурной биографией, штандартенфюрера СС барона Кассиуса фон Монтиньи. Ранее этот 49-летний аристократ был лектором по тактике в первой юнкерской школе СС в Бад-Тёльце: фактически именно Монтиньи было положено начало созданию собственных офицерских кадров войск СС. 31 августа 1939 года Монтиньи возглавил 2-й штандарт соединений СС «Мертвая голова» и в этом качестве принял участие в Польской кампании. Теперь же он лихорадочно пытался хоть как-то решить кризис с офицерскими кадрами в дивизии «Мертвая голова» и одновременно научить Эйке знаниям, необходимым для командира дивизии — впрочем особых успехов в последнем вопросе ему добиться не удалось. Перенапряжение Монтиньи сказалось довольно быстро, и 27 мая 1940 года он попал с больницу с инфарктом и участия в кампании на Западе принять не смог — возможно, это стоило жизни многим солдатам дивизии. Оправиться от последствий инфаркта Монтиньи было уже не суждено. 8 ноября 1940 года во время налета британской авиации на Бад-Тёльц Монтиньи получил второй инфаркт и скончался.

2 декабря 1939 года дивизия была переброшена в Хейльбронн, располагавшийся к северу от Штутгарта, и включена в резерв Верховного командования вермахта (ОКХ). 3 марта 1940 года, когда подготовка к кампании против Франции уже шла полным ходом, дивизия СС «Мертвая голова» во главе с Эйке прибыла в Корбах — небольшой городок в нескольких километрах от Касселя. Эта территория находилась в зоне ответственности 2-й армии генерала кавалерии имперского барона Максимилиана фон Вейхса ан дер Глона. 4 апреля 1940 года Вейхс посетил дивизию Эйке с инспекцией. Дисциплина, выучка и оснащение дивизии получили его одобрение.

В первых числах мая 1940 года Эйке получил приказ выступить в направлении франко-германской границы — дивизия пока продолжала числиться в резерве ОКХ (армейское командование все же считало ее недостаточно подготовленной и планировало использовать лишь как вспомогательную силу).

Кампания на Западе

В ночь на 10 мая 1940 года германские войска получили приказ Гитлера о вступлении на территорию Нидерландов, Бельгии и Франции. Дивизия Эйке медленно двигалась за основными силами и сразу же столкнулась с проблемами: из-за возникшей неразберихи она перестала получать продовольствие. Позаимствовав некоторое количество у соседней, 7-й танковой дивизии генерал-майора Эрвина Роммеля, Эйке быстро перевел дивизию на самообеспечение — проще говоря, на грабеж местного населения. 17 мая Эйке пришел приказ идти на соединение с XV моторизованным корпусом генерала танковых войск Германа Гота, входившего в состав 4-й армии группы армий «А». Совершив стремительный бросок через Бельгию по маршруту Кассель — Намюр — Шарлеруа, где получила задачу: обеспечивать северный фланг наступавшего корпуса. 18 мая 5-я и 7-я танковые дивизии взяли Камбре и остановились, ожидая подхода пехоты.

Первое боевое столкновение дивизии СС «Мертвая голова» произошло 19 мая 1940 года. Выполняя приказ о «зачистке» района Ивюн — Абанкур — Маньер — Камбре Эйке напоролся на контратаку французов между Ле-Шато и Камбре. Эйке успешно противостоял французским войскам (часть из которых составляла марокканская пехота), две трети солдат противника были уничтожены, в плен попало около 100 человек — это были первые трофеи дивизии. На следующее утро дивизия заняла позиции севернее и восточнее Камбре. В этих боях дивизия понесла и первые потери — 16 человек погибли и 53 ранены.

Теперь «Мертвой голове» предстояло вместе с XV корпусом не допустить попыток прорыва франко-английских частей, окруженных в Дюнкерке, и их соединения с французской группировкой, развернутой южнее Соммы. 21 мая в районе Арраса противник перешел в контратаку, бросив в бой 74 тяжелых британских танка, 60 французских танков и два батальона пехоты. Главный удар пришелся по 7-й танковой дивизии Роммеля, но «Мертвой голове» досталось. В какой-то момент эсэсовцы дрогнули, но Эйке удалось восстановить порядок. В этом бою отличился противотанковый дивизион СС (составленный из ветеранов хаймвера), орудия которого прямой наводкой расстреляли 22 британских танка. В ходе этих четырехдневных боев в районе Арраса и Камбре общие потери дивизии «Мертвая голова» достигли 41 человека погибшими и 66 ранеными. В принципе это были незначительные потери, та же 7-я танковая дивизия в бою 21 мая у Арраса потеряла только убитыми 97 человек.

Не имевший опыта руководства крупными соединениями — да и вообще не имевший командного опыта: за предыдущую карьеру он никогда не руководил воинской частью любого размера (даже взводом!). Весь его боевой опыт заключался в недолгой службе в боевых частях во время Первой мировой войны. Кроме того абсолютно никаких оперативных талантов, так

необходимых командиру, у Эйке не было. Не обладая необходимой квалификацией и знаниями, он просто был не в состоянии оперативно оценить ситуацию и принять нужное решение. И это при том, что в германской армии всегда воспитывали в офицерах (тем более в командирах дивизий) способность к принятию самостоятельных решений. Этим вермахт в лучшую сторону отличался от той же Красной Армии, где инициатива командиров в целом не приветствовалась и приоритет отдавался бездумному выполнению приказа сверху — можно предположить, что в РККА Эйке был бы идеальным командиром: его целью было достижение поставленной цели любой ценой. Во многом именно действия Эйке как командира привели к достаточно крупным потерям дивизии. Он не мог оценивать обстановку, иногда он, не понимая, что происходит, сначала отдавал один приказ, а затем другой, полностью противоречивший первому, затем — третий, отменявший второй. При этом в экстремальных ситуациях и без того неуравновешенный Эйке вел себя как ненормальный — малейшие нарушения приводили его в гнев, он орал на подчиненных, словно пытаясь этим как-то оправдать собственную беспомощность.

Недостатки командования солдатам дивизии приходилось исправлять фанатичной храбростью. Сказались и тренировки, проводимые Эйке, — его подчиненные были в прекрасной физической форме и были прекрасно подготовлены. Дивизия одерживала одну победу за другой, Эйке же постепенно приобретал опыт командира дивизии, и хотя он так никогда и не смог сравняться с офицерами регулярной армии, но ведь он и командовал не дивизией вермахта, а дивизией СС — политической армией НСДАП, и принципы командования здесь были несколько другими.

22 мая Эйке, не разобравшись в ситуации, атаковал позиции противника, опиравшиеся на естественную преграду — канал Ла-Бассе. Более того, он не провел рекогносцировки местности и артиллерийской подготовки — что шло вразрез с обычной, стандартной тактикой немецких сухопутных войск. Кроме того, он распылил силы, в результате чего атаки дивизии «Мертвая голова» провалились, а результатом стали лишь значительные потери. Как Эйке не хватало Монтиньи! Эйке не хотел признавать поражения и 24 мая вновь бросил своих солдат на укрепленные позиции. И вновь неудача, и вновь большие, ничем не оправданные потери, в ответе за которые был только и исключительно Эйке. Эйке снова попытался прорвать оборону союзников — и опять безуспешно. Ставший свидетелем этой бессмысленной мясорубки генерал кавалерии Эрих Гёпнер, [28] командовавший XVI моторизованным корпусом, прибыв в штаб «Мертвой головы» прилюдно назвал Эйке «мясником», сказав, что он не жалеет своих солдат. Гёпнер доложил о поведении Эйке по инстанции, сведения дошли до Гиммлера, который по-отечески пожурил своего группенфюрера за слишком большие потери в личном составе. 26 мая 1940 года отвага солдат Эйке была отмечена — их командир получил планку к Железному кресту 2-го класса (что говорило о повторном награждении этим отличием — как указывалось выше, крест 2-го класса Эйке получил еще в Первую мировую).

28

Получивший за Францию звание генерал-полковника, Эрих Гёпнер командовал на советско-германском фронте 4-й танковой армией и за неудачи под Москвой был в январе 1942 года отправлен в отставку. 8 августа 1944 года он был повешен в тюрьме Плётцензее как участник заговора против Гитлера.

В ночь на 27 мая из Ставки пришел приказ о наступлении, и солдаты Эйке пошли в атаку. Они форсировали канал Ла-Бассе близ Бетюна, прорвали оборону противника и, преодолевая ожесточенное сопротивление англичан, начали наступление на Мервиль. Справа наступали части дивизии усиления СС, причем главный удар наносил именно входящий в ее состав полк СС «Дойчланд». «Мертвая голова» же обеспечивала его наступление, правда, не особо удачно — она оказалась втянута в упорные позиционные бои — 4-я бригада 2-й британская дивизия решила во что бы то ни стало удержать позиции. В первый же день потери «Мертвой головы» составили 44 человека убитыми, 144 ранеными и 11 пропавшими без вести. «Мертвой голове» удалось заставить англичан отойти на линию Ле-Паради — Локон, но там они смогли закрепиться. С боями у Ле-Паради было связано и событие, как нельзя более отрицательно характеризовавшее Эйке и его подчиненных. После тяжелого и кровопролитного боя (погиб 1 офицер и 16 солдат, 50 было ранено и пропало без вести) 4-я рота 1-го батальона 2-го пехотного полка СС «Мертвая голова» под командованием оберштурмбаннфюрера СС Фритца Кнохлейна все же смогла взять позиции, занимаемые сотней пехотинцев Королевского Норфолкского полка. Захваченные пленные были выстроены в колонну и расстреляны из станковых пулеметов, раненые добиты из личного оружия (лишь двое тяжелораненых англичан ночью чудом выбрались из кучи трупов и смогли скрыться и сдаться в плен частям вермахта; после войны, пройдя лагеря для военнопленных, они были освобождены и сообщили об этом вопиющем нарушении обычаев войны). Эсэсовское начальство на этот факт не отреагировало, никто никаких взысканий не получил, более того попытки расследования были прекращены приказом Генриха Гиммлера. Правда, следует отметить, что со стороны значительной части военнослужащих дивизии поступок Кнохлейна вызвал осуждение, в ряде источников указывается, что были случаи вызова его на дуэль, а также просьб о переводе в другие дивизии СС.