Командор навсегда
Шрифт:
– Ложись! – заорал Ахмат, кинувшись на землю.
Вжиу! Вторая ракета стартовала вертикально вверх, струе газов было некуда деваться, так как конец пусковой трубы упирался в землю, и пусковая подскочила вслед за ракетой и еще раз перевернулась, на этот раз набок. Теперь пусковые трубы смотрели прямо на арсенальную башню. Грёбушки-воробушки! Я даже испугаться не успел.
Вжиу! Зииии! Дын–дын–дын! Вжиу! Третья ракета с визгом вылетела из трубы, но, пролетев буквально десяток метров, ударилась о каменную поверхность, кувырком поскакала по ней в сторону офицерских дам, наблюдающих за испытаниями.
– Ложись! –
– Пуск завершен! – невозмутимо прокричал Ирса. Артпозиции затянуло дымом от догорающей первой ракеты, начинку которой разметало вокруг.
Женский голос истошно завопил: «Ойеееей! Человека убили!».
Ахмат поднялся и, отряхнувшись, глубокомысленно спросил, повторяя мою давнишнюю фразу:
– С чего баня-то упала?
– Бежим! – я хлопнул его по плечу. – Лейтенанта спасать!
– Да что там спасать? Голову же оторвало, – Ахмат бежал рядом и указывал мне на покореженный стальной шлем артиллериста, валяющийся в стороне.
Мы с ним преодолели расстояние до лестницы за секунды, и, спрыгнув с вниз, уставились на Рома, который лежал на спине в позе покойника и прижимал к груди чайник. Голова была на месте, на лбу набухала здоровенная шишка.
– Ну, грёбушки-воробушки, нормальный же лейтенант был…
Тут Ром закашлялся и сел, он смотрел на нас осоловелыми глазами, а из синяка вытекала струйка крови. Увидев, что он жив, к нему подскочила его невеста и начала рыдать: «Хорошо, что у тебя череп прочный, ты же артиллерист!».
– Я что, не успел на стрельбы? – спросил он хриплым голосом.
– Да нет, успел в самый раз! – заржал от нервного напряжения Ахмат. – Так не каждый сумеет.
А лейтенант вдруг начал пить еще неостывший кипяток – прямо из носика чайника. К нему уже бежал гарнизонный медик, ругая «командорских разгильдяев» на чем свет стоит.
Мы поднялись обратно на стену. Ирса и Старый Пиус о чем-то оживленно болтали у раскуроченной пусковой установки.
– Я думал, что у вас не получится, а это же явный успех! – услышали мы возглас старика, когда подошли.
– Ну да, второй состав топлива оказался самым лучшим.
– Я заметил, что ракета поднялась вертикально на шестьдесят метров, – похвалил Ирсу старый артиллерист, – но зачем вам это, когда пушки бьют на километр?
– Так-то ядрами! А у нас заряд будет с картечью! – Ирса говорил с гордостью, он действительно увлекся этой идей. – Представь, как рванет на расстоянии 100-150 метров. Картечь из пушки летит веером, сколько там долетает-то? Сколько перезаряжать?! А тут взрыв прямо в рядах врага – во все стороны осколки. А мы другие ракеты быстро установили и снова готовы к стрельбе! Это лучше пушек! Но мы еще только начали испытания. Еще плюс – такая установка с тридцатью ракетами поместится в любую телегу, по любой дороге пройдет! А пушка? Замучаешься таскать за собой…
– Вот еще что, – обратился я к Ахмату, – ракеты должны выть. У вас же горны есть, подумайте, как ревущую дудку приделать, чтобы враг в портки наклал, когда ужасный вой услышит.
– Пугать будем, значит. – кивнул Ахмат. – Дельно. Кого не убьют, так разбегутся.
– Собирайте обломки! – крикнул Ирса бойцам. – Вечером новые испытания. Будем делать полный залп из восьми ракет.
– Да ну вас к лешему! – Старый Пиус поковылял к арсеналу. – Перейду на другую позицию, вон на тот луч!
Внезапно он остановился, видимо, прикинул расстояние до соседнего луча крепости-звезды и махнул рукой, буркнув: «Если промахнутся, то и туда долетит!»
– А мы промахнемся? – спросил я Ирсу.
– Как пить дать! – кивнул он. – На нас же благословение Командора!
– Это что еще?
– Наш план – план к хренам! – расплылся он в довольной улыбке. – Про твою удачу уже легенды слагают.
– Да ну! – удивился я.
– А то! – кивнул сержант. – Те, кто выжили, говорят, что ты – бог удачи. Продуманные заранее планы рушатся, но мы всегда побеждаем. Так и должно быть?
– Ну примерно да. Делай, что должен, и случится, что заслужил!
Мы еще поболтали с рирцами про детали конструкции, про необходимость фиксирующих упоров для установки, про заряды ракет и ревущие горны. Договорились, что завтра выйдем в поход на рассвете. Но сначала, вечером, проведем испытание без боевых частей – полный залп и четыре одиночных для корректировки угла наклона пусковых стволов под необходимое расстояние. И еще потом в пять утра проведем половинный залп уже с зарядами и ревущими горнами. И, как закончим, сразу выдвинемся из Приморского форта.
До вечера я успел переговорить с Маратом, потому что он будет за главного до нашего возвращения, Майоран передал ему бразды управления, так как в форте останутся в его подчинении двадцать пять рирских гвардейцев. Потом зашел к Борису Мирскому, который теперь имел звание лейтенанта и статус военного коменданта, командующего войсками на крепостной стене. Я предупредил его о намерениях калькадосского генерала перейти на нашу сторону. Он заверил, что без нужды атаковать осаждающую армию не будет. Еще раз встретился с Майкидорой, которая заверила меня, что помощников у неё теперь стало больше, а чиновники под угрозой расправы вернулись к исполнению своих обязанностей. Мот с тремя учетчицами вовсю шурудил наши склады, Даша заняла госпиталь в военном городке и обустраивала там больницу. Помощники заработали, и Майке стало полегче.
Вокруг нашего дворца царила суета, бойцы готовились к походу: проверяли и чистили снаряжение, подгоняли упряжь и броню боевых коней. Для моих ракетных войск были подготовлены запряженные парой тягловых лошадей три крытые телеги, рирцы сноровисто укрепляли их, чтобы исключить случайную поломку. Все были при деле и, несмотря на то, что мы не планировали агрессивные военные действия на территории Античной империи, все готовились тщательно – мало ли что… Я хотел лишь переговоров с Абдулом и досмотра всех грузов, выходивших из Сиртоса. Но наш план, как сказал Ахмат, план к хренам. Возможно, нам предстояла война с Криминальным кворумом, мои бойцы не знали точно, насколько будет всё серьезно. Поэтому готовились так, как будто собирались не в тыл, а настраивались на схватку с настоящим врагом типа файской гвардии.