Комбинация
Шрифт:
Особняком стояли только вояки Речи Посполитой в Европе, которые сумели сохранить традиции копейного конного боя. Но их к 1699 году практически никто не ценил. Сначала позор Шведского потопа в середине XVII века. А потом и вовсе — страшный политический коллапс, не позволяющий им хоть как-то отличиться. Да, они смогли блеснуть в 1683 году при спасении Вены от османской осады. Но в целом — все было плохо. Инструмент интересный, а применить его толком не получалось. По самым разным причинам. И, в первую очередь, касающихся внутренней политики.
Эта ситуация изменилась в середине XVIII века. Когда к полководцам всего
Именно тогда Фридрих Великий проводит свою знаменитую кавалерийскую реформу. Так, например, он уже в 1741 году взял на свою службу полк улан, обученных копейному бою. Параллельно, в то же время, запретил кирасирам стрелять прежде решительной сшибки с неприятелем. Что дало огромное преимущество на поле боя его кавалерии, ставшей до начала Наполеоновских войн лучшей в мире.
Так вот… тактика 1690-х годов мало отличалась от 1740-х. Строго говоря она вообще не отличалась. И все те же резоны, что заставили в свое время Фридриха Великого пойти против магистрального кавалерийского течения, имелись и сейчас.
И Алексей постарался их на пальцах донести.
Слушали его со скепсисом.
Хотя особо не возражали. В том числе и потому, что нечем было парировать доводы.
— Ты предлагаешь всю нашу кавалерию перевести на копейный бой? — спросил Меншиков.
— Никак нет. Это сущее безумие!
— Отчего же? Ты так их пользу нахваливаешь.
— Всадник, умеющий толково копьем орудовать, дольше обучается и дороже обходится казне. Да и, по уму, ему бы и коня получше сыскать. В то время как в драгуны можно брать всяких. Ну и лошадок похуже выделять.
— Как тебе Михаил Михайлович? — спросил царь.
— Звучит довольно… старинно, — ответил Головин.
— Отчего же? Али вспомнил конных копейщиков моего отца?
— И их тоже. Но мне в детстве рассказывали о…
— Ну и зачем сие? — нахмурившись спросил Гордон, перебивая Головина. — Старинно и старинно. Видно же, что Алексей увлечен книг о старине. Или как он сам любит говорить — о мертвом и мертвых.
— Патрик Иванович, — произнес царевич. — Но здравый смысл и опыт шведских каролинеров показывает — копейная конница будет без всякого сомнения значимой силой на поле боя.
— Может и так, — чуть пожевав губы, ответил генерал. — Но ты сам сказываешь — выучка должна быть доброй и кони. Ни того, ни другого у нас не сыскать. Да, природные всадники имеются. Однако у них совсем не та выучка, о которой ты сказываешь. Драгун же мы можем набирать и содержать привычным образом.
— То есть, дело не в том, что я не прав?
— Дело в том, что ты увлекаешься сказками. — вместо Гордона ответил Петр. — Да, твои мысли интересны. Но для людей опытных видны заблуждения, в которые ты впал.
— Но…
Алексей нахмурился, но промолчал, не развивая тему.
По всей видимости имело место довольно обычное дело. Его просто ставили на место. А то — разогнался.
В какой-то момент ему захотелось психануть и послать все к черту, обложить всех присутствующих отборными матами. Потому что и половину его доводов даже слушать не захотели. А про те же конные заводы он и рта не успел открыть. И теперь не сильно рвался — вон как настроены. Что им не предложи — все завернут.
Было совершенно очевидно, что, если с пехотой он попал в общеевропейские тренд. Пусть и несколько его исказив. То с кавалерией вообще стал выгребать против течения. Посему принять вот так, с ходу его предложение вряд ли бы могли. И ладно бы предложение — даже правоту. С тем же успехом можно было бы пытаться убедить генералов, увлеченных массовой, призывной армией, то есть, племенным ополчением с ее толпами случайных людей в форме, создать хотя бы костяк из профессиональной, хорошо обученной, ну, допустим пехоты.
Генералы всегда готовятся к прошедшей войне. А переломить их своим авторитетом или просто приказать он не мог. Не то у него было положение. Да — его выслушивали. Ибо не по годам умен. И вон — иной раз очень толковые мысли предлагает. Однако…
На какое-то мгновение пришел прилив ярости. Видимо от старого владельца тела подарок. Но он зажмурился. И сжав кулаки выдохнув.
Несколько глубоких вдохов.
Переждал несколько секунд.
Открыл глаза.
Осмотрел всех присутствующих, с интересом за ним наблюдающих. И выдал фразу, ломающую всю парадигму ситуации и идущую в разрез ожидаемой реакции:
— Уйду я от вас в монастырь. Ей-ей уйду. В женский.
Несколько мгновений тишины.
Нервный смешок Меншикова.
И разразился хохот…
Отсмеявшись, его похлопали по плечу. Едва ли не каждый. Сообщая, что он молодец, и что ничего страшного не произошло. На ошибках учатся. И все в том духе.
Ну и разошлись.
Алексей же остался сидеть в своем кресле. Благо, это к нему в гости приходили, а не он к кому-то. Посидел в довольно мрачном виде около часа или даже двух в пустом помещении. Борясь с раздражением. А потом отправился к своему двоюродному деду — Льву Кирилловичу Нарышкину [14] . Чтобы поговорить. Само собой — не о кавалерии и играх. А отвлечься. Благо, что к нему тоже у него имелось дело.
14
Лев Кириллович Нарышкин владел в 1699 году Каширскими заводами. Которые были созданы в 1652–1653 годах П. Г. Марселисом и Ф. Ф. Акемой. Став первыми предприятиями в России, выпускающими чугун и ведущими литье из него. Наследники создателей кончились и Нарышкины, подсуетившись, забрали их себе. К 1699 году эти заводы были самым крупным производством в области черной металлургии в России. Так-то они делали довольно немного по меркам даже конца XVIII века. Но здесь и сейчас это был гигант.
Впрочем, Лев Кириллович не сильно жаждал послушать мальца. Видимо уже знал о нервном разговоре и не хотел, чтобы Алексей его во что-то втянул дурное.
— Зачем ты мне голову морочишь? — наконец он спросил.
— Мне эти опыты нужны для обучения. А обратится за помощью не к кому.
— Для обучения? Я похож на учителя?
— Ты единственный, кто в силах мне помочь. И это тебе практически ничего не будет стоить. Пожалуйста. Мне очень надо.
— Ну… не знаю… — покачал головой дед. — Верно гадость какую задумал? Неужто как Лопухиных желаешь в навозе отправиться ковыряться?