Комендант мертвой крепости
Шрифт:
— Слушай, — сказал Конопушка, когда они уже прошли пролётов восемнадцать или девятнадцать, — так не бывает. Ты помнишь, какая она снаружи? Высокая, конечно, но не настолько же!
— Вернёмся? — зло спросил Ярри.
— Да я не про то. А если стены дальше ещё больше сдвинутся?..
Ярри только пожал плечами.
Скоро они шли один за другим, боком, всё чаще цепляя плечами скользкий камень правой стены.
— Ярри…
— Что?
— Алаксары — они же были как обычные андэлни, не карлики. Возьми хоть учителя…
— Угу.
— Тогда как,по-твоему,
Ярри вздохнул.
— Мне тоже страшно, Конопушка.
Ещё несколько поворотов — и лопатками пришлось вжиматься в стену. Сквозь куртку Ярри ощущал мёртвый холод камня, но шагал, пересиливая отвращение. Лестница изгибалась всё сильнее, Ярри давно потерял счёт виткам, он шёл, и шёл, и шёл… и думал, что будет так идти до скончания веков, поскольку они с Конопушкой угодили в древнюю алаксарскую западню, о которых рассказывал учитель. В таких местах само время течёт по-другому: день растягивается на многие годы, а то вдруг наоборот — века пролетают внутри, словно миг. Они так и называются по-алаксарски: «ловушки времени», и кое-кто, говорил учитель, считает, что в эти ловушки действительно поймано само время.
Раньше Ярри верил, будто учитель все выдумал, чтобы интересно было слушать уроки поскучнее — те, на которых учили язык. Но теперь, когда Непоседа, считай, только и делал, что вертелся вокруг своей оси — так круто поворачивали ступеньки, — он готов был поверить во что угодно. Даже в Безголового трубача и гарров-ожидающих-во-тьме.
— Всё!
— Что «всё»?
— Дальше только ползком. Я и так стою согнувшись.
— Ну, значит, поползли.
— Ты сдурел.
— Не стони, Конопушка. Она же должна когда-нибудь закончиться. В случае чего — развернёмся и пойдём обратно.
— Поползём!..
Ещё двадцать один поворот.
— Гаррово семя!
— Что там?
— Ничего. Просто круглая площадка.
— Дверей нет?
— Ничего нет!
— Залазь, проверь, может, сверху какой-нибудь люк или лестница.
— Подтолкни, я сейчас… ага, вот, встаю. Нет, ниче…
Ярри видел Конопушкины ноги — тот еле забрался на площадку и выпрямился во весь рост, но с лестницы, кроме ног, ничего видно не было.
Теперь не было видно и ног.
— Конопушка!..
Тишина. Темнота, только мерцают чужацкие буквы на ступеньках. И всё тот же запах свежескошенных трав.
— Конопушка, хуккунс смердячий, хватит уже, вылазь!
Никого.
— Как хочешь. Я иду обратно, будешь сам…
Он осёкся. Конопушка, конечно, тот ещё остроумник, но таки здесьон бы шутить не стал.
У Ярри оставалось только два пути: возвращаться одному или забраться на проклятую площадку и посмотреть, что будет. А если вспомнить, что Конопушка — его лучший друг, — о чём вообще разговор?!
Он кое-как вскарабкался по ступенькам в маленькую, похожую на детский гроб комнатку и встал во весь рост.
— Ну и где…
Символы-буквы на ступеньках мигнули и погасли. Мир вокруг изменился.
Первым, кого увидел Ярри, был Безголовый трубач. Трубач сидел в роскошном, обтянутом жёлтой кожей кресле вполоборота к Ярри. Безголовым он стал совсем недавно.
Конопушка топтался рядом с креслом и держал в руках длинный меч, с которого медленно, с противным звуком капало что-то тёмно-красное. Под ногами Конопушки этого тёмно-красного набралось с порядочную лужу.
— За что ты его?
Конопушка отмахнулся:
— Не смешно. Тут таких трое. Все… уже в призрачном.
— Ага, — сказал Ярри.
Он отвернулся и прижал к губам рукав. Подышал глубже.
Вроде отпустило.
— Ярри, они ещё тёплые… двое из них. И кровь…
Ну да, кровь. В комнате было полно крови, как будто на бойне. Она забрызгала не только тело Трубача, но и стену перед ним, и диковинную, похожую на горн штуковину, которая была в эту стену встроена.
Ярри огляделся, в первую очередь отыскивая дверь, люк или что-нибудь в том же духе.
Комната походила на огромное лежащее на боку яйцо: никаких углов, потолок плавно перетекает в стены, стены — в пол. Всё окрашено в салатовые тона, только потолок чуть темней; есть несколько окон, овальных и неожиданно крупных. Снаружи Ярри их наверняка бы заметил, но, когда смотрел на башню с крыши, не видел ничего подобного!
Сейчас эта крыша чернеет далеко внизу. Комната, в которую они попали, расположена намного выше всех других домов. И это, помимо прочего, означает, что сбежать отсюда, разбив окна и спустившись по верёвке, не получится. Может, в мире и существуют верёвки такой длины, но это должны быть очень редкостные, чародейские верёвки. А если вспомнить, что снаружи башня гладкая, как облизанный леденец…
— Ну, — сказал Конопушка, — зато здесь есть что выбрать.
Он заботливо отложил меч и подошёл к полкам, которые занимали всю стену напротив окон. Багряный свет закатного солнца смешивался с песочно-жёлтым сиянием, что излучали грушевидные шары под самым потолком; блики ложились на выпуклые бока реторт, бутылей, колб и на камни самых разных форм и расцветок. Реторты были в основном пустыми, только в нескольких, в едком, похожем на мочу растворе висели скрюченные твари. Пожалуй, учитель бы мог заинтересоваться ими, но вряд ли он заплатит больше пары-другой монет, а скорее — отвесит пару-другую подзатыльников за то, что ушли из библиотеки не спросясь.
К тому же стеклянные бутылки слишком хрупкая вещь, лучше выбрать что-нибудь покрепче и поценней.
А выбирать было из чего — у стен, на столах и в шкафах чего только ни лежало: зеркала, в которых что-то непрестанно сверкало и двигалось, пучки трав, подозрительно свежих, ещё с капельками росы, по одному даже полз какой-то пёстрый жук; были здесь и диковинные инструменты, о назначении которых Ярри в жизни бы не догадался, — с разновсякими зубчиками, бородками, зажимами, отверстиями…