Комета
Шрифт:
— А хорошая новость? — спросила я без особой надежды.
— Я нашёл способ подключиться к спутнику без особых затрат. Так что считай полдела уже сделано.
— Это хорошо. Знаешь что, Пашка, — он заинтересованно на меня посмотрел. — Мне тут из академии звонили, времени в обрез — до конца недели. Потом прощай мечта стать шпионом. Короче, если не найдём гордона того — меня вышвырнут из академии. Ясно?
Да, я малость переборщила. Пашка побледнел даже. Видно понял, что если от командира избавятся, то от помощника и подавно.
— Ладно, не переживай ты так, — улыбнулась я. — Мы
Пашка заметно приободрился, даже какие-то версии строить стал. Меня бы кто утешил, а то энтузиазма надолго не хватит. Шансы закончить дело и передать гордона властям равны… Примерно одна десятитысячная процента. Хотя бы не ноль! Надеюсь, этот шанс выпадет нам. А то ничего хорошего точно не светит.
— Паша! — послышался возглас позади нас. — Я закончил!
Из-за угла выскочил Сергей и спустя секунду стоял около меня, изучая придирчивым взглядом.
— Что вы тут делаете? — наконец, спросил он.
— А ты сам как думаешь? — в свою очередь поинтересовался Пашка.
— Ну-у…например… Вы что, секретничаете тут? Да ещё и без меня? А я думал, что мы — друзья!
— Сергей, не заводись. Разве ты успел спаять детали за несколько минут? Что-то я в это не верю! — ловко вывел разговор на другую тему Пашка.
— Могу продемонстрировать.
То сооружение, которое собрал Сергей, мало походило на первоначальную задумку. Вместо прямоугольного параллелепипеда, постройка напоминала какую-то несуразную шестиугольную фигуру, которую погнул силач или задавил ногой косолапый мишка, а потом вдруг решил исправить ошибку и доделал лишь до половины.
Пашка в ужасе стоял и созерцал творение рук Сергея. Потом устало махнул рукой на всех нас и отправился переделывать.
Не спрашивайте, как, но у него получилось. Теперь машина времени стала более похожа на те, что показывали в фантастических фильмах. Проще говоря, как телефонная будка из двадцатого века. По крайней мере, корпус точно. Внутри мог поместиться человек, максимум два. Но ведь это лишь прототип. Модель. А настоящая машина времени, которую, возможно, доведёт до ума Пашка, должна вмещать больше. Ну, я так считаю.
Механизмы, имитирующие работу двигателя, решили устанавливать завтра, так как уже темнело и все устали. Спросите: от чего? Сергей детали держал, а Пашка спаивал. Сонька, с удобством расположившись на стареньком диване, который за ненадобностью отправили в гараж, искала в каталогах хозяйственного интернет-магазина краску для нашей машины. Катя поддерживала настроение, рассказывая истории из своей жизни.
Оказалось, что она не всегда жила в Москве. Детство она провела в деревне Соколовке, находящейся где-то в пригороде. Вставала с петухами и бегала за ягодой в лес. Купалась в речке и дразнила дворовых собак. Вместе с двоюродным братом Егором ездила в школу на его личном флипе. Их тогда только изобрели, и флип считался диковинкой.
Потом Катина мама, работавшая швеёй в местном ателье, неожиданно получила заказ от очень известного бизнесмена — бывшего одноклассника. По старой дружбе тот предложил хорошо оплатить её работу, если костюм выйдет удачным и понравится ему. И женщина согласилась. Наряд был из очень дорогих тканей, которые заранее оплатил клиент. Боясь испортить работу, Светлана Морозова дорожала над каждым швом. И вот день примерки настал. Костюм бывшему однокласснику понравился. Работа оплачена, как и договорено. Он уехал. Женщина и подумать тогда не могла, что этот случай кардинально изменит её будущее.
Через день пришёл новый заказчик. Потом ещё. И ещё. В семье, раньше жившей на грани нищеты, стали появляться деньги. Светлана поняла, что, наконец, сможет достигнуть своей мечты — жить в городе. Так как клиенты прибывали с каждым днём, Катина мать сняла квартирку на окраине Москвы и, распрощавшись со всеми друзьями и знакомыми, переехала вместе с дочерью в город.
Кате нелегко дался переезд. Она, только закончившая второй класс, потеряла разом всех друзей. Сидя целыми днями дома, девочка всё сильнее замыкалась в себе. Город был для неё чем-то новым, неизведанным. Таившем в себе опасность. В один день её маме надоело смотреть на изнывающую от скуки дочку, и та, выключив 4D фильм, который смотрела дочь уже пятый раз за неделю, вытолкала её на улицу.
Катя оказалась одна среди построек, тянувшихся аж до облаков. Во дворе никого не было, за исключением мальчишки, бродившего в одиночку из стороны в сторону и явно скучавшего. Завидев Катю, он медленно пошёл ей навстречу, важно поправив на ходу очки в синей оправе. Так впервые она встретилась с Пашкой.
Вскоре они вместе пошли в третий класс, тот самый, где училась до этого Соня с Сергеем. Вместе шалили, вместе делали уроки и ходили друг к другу в гости. Пашка, хоть и был старше подруги лишь на полгода, с готовностью заменил ей старшего брата, о котором так мечтала девочка. Они росли, у каждого появились свои новые интересы, но дружба не угасла. Катя стала менее ответственно подходить к учёбе, а Пашка безуспешно пытался объяснить ей, что чем больше знаешь, тем тебе же лучше. Её увлекали наряды и модные аксессуары, а его — новые модели космических кораблей и компьютерные программы. Такие разные, но всегда готовые прийти по первому зову на помощь.
Потом Светлана Морозова купила двухэтажный особняк в центре города и переехала вновь. Мать и дочь начали постепенно отдаляться друг от друга. Мать — отдавшись работе, а дочь — найдя нового друга.
Под конец своего рассказа Катя печально вздохнула. Видимо жалела, что мать практически забыла о ней.
Пашка стоял в сторонке у деревянного стола и перебирал железные детали. Руки у него дрожали. Видимо, рассказ его сильно впечатлил. Он чисто машинально перекладывал детали со стола в пластмассовую коробочку, а сам думал о чём-то своём.
Мы ещё немного посидели вот так, а затем Катя засобиралась домой. Сняв с железного крючка у самой двери свою чёрную куртку, она надела её и минуты две после мучилась с замком, пока Пашка не подошёл и помог ей. Тут в моей голове щёлкнул какой-то переключатель, я вспомнила о несчастном и голодном Барсике, который сидел дома совсем один… Голодал, ждал Агафью, которая вернётся домой очень поздно. А я, вместо того, чтобы спасти его, прохлаждалась тут. Едва не прослезившись от собственной сострадательности к питомцу, я распрощалась со всеми, включая себя, и отправилась домой.