Комическое и смех в жизнедеятельности социума
Шрифт:
Несмотря на то, что первенство в исследовании комического традиционно признается за Платоном и Аристотелем, поскольку им принадлежат наиболее разработанные теории комического, нельзя не упомянуть их предшественников, уделявших внимание комическому и смеху.
Аристотель в «Риторике» упоминает о риторе Горгии из Леонтин, который первым заинтересовался проблемой и, согласно Аристотелю, попытался обосновать роль смеха в искусстве оратора и в философской дискуссии («Следует серьезность противника отражать посредством шутки, а его шутку - посредством серьезности» [6, с. 324]), однако работы самого Горгия практически не дошли до нашего времени.
Демокрит из Абдер, прозванный «смеющимся философом», говорил: «Я над одним только смеюсь - над человеком, преисполненным
Как справедливо отметил А. А. Сычев в работе «Природа смеха, или Философия комического», онтологический подход Демокрита является элементарной и фундаментальной интерпретацией смеха, которая развертывается в аксиологические, гносеологические, этические и эстетические определения в позднейшей истории теорий комического.
Схожие мысли о сущности комического высказывали Цицерон и его последователи [138]. Значительный вклад в теорию комического внес Аристофан, идеи которого выражены в авторских отступлениях в его комедиях - парабазах. Аристофан определяет цель комедиографа - возбуждение смеха («чтоб веселый, лернейский, ликующий шум был поэту наградой» [7, c. 102]), а цель истинного смеха - комический катарсис, выражающийся в очищении и в освобождении от иллюзий. Аристофан продолжает гносеологический подход Демокрита, рассматривая истинный смех как средство выявления и санкционирования лжи и как средство восстановления истины, а также осуществляет онтологический подход, подвергая комизации существенные социальные пороки [7]. Теория смеха Аристофана оказала влияние на таких философов, как Лукиан, Ювенал, Луцилий, Марциал и др. [81; 88; 111]. Основные положения его теории не утратили актуальности до сих пор и будут использованы в настоящей работе.
Теория смеха Цицерона изложена в трактате «Об ораторе». Как утверждает философ, изменив и дополнив определение Аристотеля, «место и как бы область смешного ограничивается некоторым безобразием и деформированностью; смех или исключительно, или большей частью вызывается тем, что обозначает или выявляет что-либо безобразное небезобразно» [138, с. 236]. Именно Цицерон первым классифицирует смех с учетом социальных аспектов. Он делит смех не просто на этически приемлемый и неприемлемый, а скорее на «аристократический» и «простонародный», «столичный» и «деревенский» [138, с. 17].
Социальную значимость смеха затрагивает и Квинтилиан в «Воспитании оратора», ограничивая предмет комического индивидуальными пороками, выключая из него целые народы, сословия, общественное положение и ремесла [85]. С такой постановкой вопроса согласиться нельзя; в данной работе мы постараемся доказать, что комическое (в частности анекдот) отображает именно стереотипические пороки различных социальных (в том числе профессиональных) групп.
Лукиан применяет онтологический подход к рассмотрению комического, обличая общественное зло и социальные пороки, такие как ложь, невежество, стремление к богатству и к власти. («Присматриваясь к всевозможным житейским явлениям, я очень скоро стал понимать, насколько они смешны, жалки и непостоянны, – я говорю о богатстве, власти и могуществе» [81, с. 170]). Однако, в отличие от Квинтилиана, Лукиан не ограничивает объект и предмет комического [81]. Его роль в дальнейшем изучении комического сопоставима с влиянием Аристотеля, а именно, в его работах берут начало представления о смехе как о средстве выявления истины, о критической силе смеха и о неразрывной связи смеха и свободы, получившие дальнейшее развитие в эпохи Средневековья и Ренессанса в творчестве Эразма Роттердамского [152], Ф. Рабле [110] и многих других. Эти представления будут использованы и
Теории комического той эпохи можно объединить в две группы на основании трактовки цели комического: социально-критическая, санкционирующая [7; 81; 83], и развлекательно-релаксационная [6; 86; 105; 138]. Мы полагаем, что было бы неверно ограничивать праксиологию комического лишь одной из этих сфер; комическое обладает обеими названными функциями.
Таким образом, уже в эпоху Античности было задано направление дальнейшего развития теории комического, предложены первые определения комического и смеха и выявлены характеристики комического, послужившие основой для гносеологического, онтологического, антропологического, аксиологического и эстетического подходов к его изучению. Необходимо подчеркнуть, что ещё со времен Античности философы отмечают связь комического и социального, утверждая, что осмеянию следует подвергать социальные пороки и несоответствие общественным нормам.
Эпохи Средневековья и Возрождения отличаются отсутствием оригинальных и разработанных теорий комического, что компенсируется целым пластом литературы – сатира Франсуа Рабле [101] и Эразма Роттердамского [142], новеллы Джованни Боккаччо [20] и творчество Мигеля Сервантеса [105], комедии Уильяма Шекспира [134] и Лопе де Вега [78] оказали значительное влияние на дальнейшее развитие теории комического.
Нужно отметить основные социально-философские категории, наполняющие «Декамерон» Дж. Боккаччо. Смех «Декамерона» - квинтэссенция жизненной энергии, победа естественности, жизни и свободы над запретами, гуманизма над клерикальностью, радости над страхом.
Остановимся подробнее на идеях Франсуа Рабле, определившего понимание комического как проявления избыточной энергии, жизнерадостности. Ф. Рабле воплощает онтологический подход к восприятию комического, подвергая сатирической комизации пороки целых общественных групп (невежество ученых, схоластичность Церкви, продажность судей, расточительность колонистов), однако восхищаясь при этом силами, мощью человечества в целом, науки в целом, противопоставляя религии веру в естественную нравственность человека, подчеркивая важность физического начала в нем, но признавая главенства начал нравственного и интеллектуального [110]. Идея Ф. Рабле, что источником комического являются избыточная энергия и радость, является краеугольным камнем в нашей концепции генезиса комического.
Философский анализ комического и смеха возобновляется в Новое время.
Томас Гоббс исследует причину возникновения смеха и приходит к выводу, что это «внезапное чувство тщеславия, возникающее в нас под влиянием неожиданного представления о каких-нибудь наших личных преимуществах и сравнения последних со слабостями, которые мы замечаем в данный момент в других людях или которые нам самим были свойственны в прежнее время» [38, c. 546]. Ключевыми в концепции Т. Гоббса выступают положения о внезапности и о чувстве превосходства, лежащем в основе смеха. Он был первым, кто предположил, что причина возникновения смеха заложена не в объекте, но в субъективных переживаниях человека, и тем самым положил начало субъективистскому подходу к рассмотрению комического [38]. Влияние Т. Гоббса прослеживается в работах Дж. Аддисона [185], А. Бейна [160], Ч. Грюнера [173] и других. В той или иной форме предположение о наличии или возникновении у субъекта комического некоего чувства превосходства над объектом прослеживается в большинстве теорий комического, примем его и мы.
Иммануил Кант, как и Томас Гоббс, находит источник смеха в субъекте, но, в отличие от последнего, И. Кант называет источником смеха облегчение, возникающее при разрядке напряженного ожидания: «Смех - это аффект, возникающий из внезапного превращения напряженного ожидания в ничто. Именно это превращение, которое для рассудка безусловно не радостно, все же косвенно вызывает на мгновение живую радость» [60, с. 206]. Кроме того, И. Кант отмечает, что в объекте комического должна содержаться некая иллюзия, разоблачение которой и является причиной смеха, а функция его - разоблачая, примирять противоречия [60].