Коммандос из демиургов
Шрифт:
Закончив читать теоретическую часть, Ырк, недовольно ворча, что его отрывают от суперважных дел, вспомнил, как работал кузнецом, и начал перековывать орала на мечи. Вот тут и вскрылся талант Леля к работе с металлом, да такой, что старикан чуть свои очки не проглотил, увидев, какой дрын сляпал демиурчик. А уж когда я показала пару документальных фильмов и достала несколько книг об огнестрельном оружии, для дедули наступила вторая молодость. Он уволок доморощенного Вакулу в Чистилище, и теперь уже троица до глубокой ночи пропадала в лаборатории. Будем надеяться, что они
Через неделю мы получили первую партию пистолей, ну, если это можно, конечно, было так назвать. Больше всего эти волыны напоминали мне ружья для пейнтбола, только стреляли они вполне настоящими пулями. Но нашим оружейникам этого было мало. Калашниковы требовали добыть им мага для усиления огневой мощи, и я, скрепя сердце, дала свое согласие пригласить к нам коллегу профессора.
Уж не знаю, как приятели связались, и на чем кудесник добирался, но через два часа после получения от меня разрешения в лагерь прибыл магистр Норкс. Слава богу, он оказался обычным человеком и таким же безумным гением, которого ничего, кроме магии, направленной на борьбу с нежитью, не волновало. Мне кажется, он вообще не замечал ни нашу непохожесть на местных, ни незнакомых вещей, ни говорящую собаку. Слуга науки, что с него взять.
Еще через пару дней были успешно проведены первые полевые испытания 'магияметов' на забредших в лес вурдалаках, после чего демиурчики стали постоянно ходить в рейды на непрошенных гостей. Врать не буду, они пока не стали высококлассными охотниками на чудовищ. Их по-прежнему страховал леший и его подручные, пропуская в свой лес практически самых безобидных представителей плотоядных зубастиков. Вот из одной такой вылазки мои рейнджеры приволокли товарища, который сейчас плыл вместе с нами…
– Капитан, мы поймали вражеского лазутчика!- отрапортовал Крыс, и мне под ноги кинули египетскую мумию. Не в смысле покойника в погребальных бинтах, а в смысле тело, с ног до головы замотанное веревками и распространяющее такой аромат, что мне сразу показалось, будто нахожусь в эпицентре выброса болотного газа.
– Это что за смердюк? – скривилось мое обоняние.
– Надеюсь, дети это не били, до тех пор, покуда оно не обгадилось, а когда наложило в штаны, не выбили зубы за то, что испортило атмосферу? – поддержала моя брезгливость.
– Будем надеяться, что его обыскали,- завозилась осторожность.
А я, зажав нос, потребовала объяснить, что за сюрпрайз портит мне аппетит. Демиурчики кинулись наперебой делиться подробностями поимки диверсанта. Пришлось возвысить голос, насовать пилюлей, раздать дежурства по лагерю и кухне и волевым решением назначить командиром подразделения Кабана, как единственного промолчавшего. Засиявший, как орден, парень бодро отрапортовал о попытке проникновения.
Отряд возвращался с задания по уничтожению залегшей в овраге стаи лохмачей (пушистые зверюшки, напоминающие наших зайчиков, только с зубками, способными за секунду отгрызть ногу), когда в нескольких метрах от забора они наткнулись на неопознанный объект, пытающийся обнаружить нашу базу. Они вежливо (что-то мне подсказывает, безбожно врут) спросили: 'Что товарищ тут забыл?'. Им нахально ответили, что грибы собирают. Это показалось подозрительным, и мои бдительные партизаны скрутили нарушителя.
Тут стоит сказать, что найти нас, если мы сами того не хотели, было невозможно. Драконы наложили на нашу поляну хренову тучу отводящих глаз заклинаний и усилили их накинутым мороком. Любой, кто приближается к лагерю, видит густой лес, и все мысли сунуться в чащобу моментально вылетают из головы. Для того, чтобы нас обнаружить, я должна была дать разрешение. Пока таким пропуском из деревенских владели: староста, его сын и кухарка. Орку я косвенно дала право на пересечение границы через мага, Зорро – через их Старшего, Федор прилетел в составе нашей мобильной бригады, Таисью пригласила сама, ну, а Норкс получил доступ через Ырка. Больше никто не мог к нам попасть.
Правда, на нечисть и нежить это правило не распространялось, они прекрасно видели сквозь иллюзии, но нам хватало того, чтобы люди не проявляли к нам повышенного интереса. Еще я подстраховалась и попросила крылатых друзей наложить на всех деревенских запрет делиться о нас информацией. Проще говоря, как бы они не хотели, но не могли никому о нас рассказать. Язык, в буквальном смысле, отнимался и они забывали, что хотели рассказать.
Естественно, после применения таких средств безопасности, возникает вопрос, кто тут у нас такой прыткий пытается незаконно просочиться на режимный объект? По моему приказу диверсант был распакован, и передо мной оказался мерзкий, лысый, вонючий, зеленокожий коротышка, щедро покрытый бородавками, и скалящийся на меня зубами в три ряда.
– Е-мое, да это гоблин-с, – скрючил кисляк мой мозг и почему-то прокрутил кадры с Горлумом.
В отличие от героя Толкиена этот субъект был потолще да погаже. Одет он был в кожаные штаны, все тело покрывали узоры странных татуировок, а на шее болталось куча ожерелий, делающих его похожим на безумного папуаса. Только головного убора из тростника не хватало и кольца в носу, как у быка-производителя. Окинув нас глумливым взглядом, он задержался на Плюшке, и, гнусно усмехнувшись, присвистнул:
– Вот это сиськи!
Если он ждал, что девушка покраснеет и убежит в слезах, то его ждал большой облом. Неспешной походкой она подплыла к мерзавцу, качнула возле его носа бюстом, и, пропев:
– Да, есть чем потресть! Только тебе, говнюк, не то что потрогать, даже облизнуться не дам, – под наши бурные аплодисменты вмазала ему под глаз.
– Жрица Мортуна, – благоговейно прошептал гоблин, как только смог подняться, и уставился на амазонку влюбленными глазами. *Мортун – бог войны, покровитель гоблинов. Сам Мортун категорически не согласен с таким спонсорством.