Коммунистическая оппозиция в СССР (1923-1927) (Том 3)
Шрифт:
** Тов. Микоян, следуя своей теории, и здесь, как кажется, приписывает низкий уровень хлебных цен не влиянию объективных причин, а политике НКТ, который якобы сумел провести наиболее целесообразную, с точки зрения наших интересов, цену на хлеб. Нет никакого сомнения, что он И здесь ошибается. Своей политикой, основанной на относительно низком размере хлебозаготовок и усилении заготовок на востоке за счет юга, НКТорг только фиксировал эту тенденцию снижения цен. Временно усилить ту или иную тенденцию при монопольном положении, разумеется, всегда можно, с какими последствиями --вопрос другой. Это форсирование пока что поставило под угрозу гибели часть заготовленного в Сибири хлеба и имело- своим последствием напряженное состояние потребительского хлебного рынка и сосредоточение хлебных резервов в руках кулака (см., напр., "Экономим, жизнь", 23 марта, No 66, "Местные рынки в феврале"). Я очень опасаюсь, как бы нам за это не пришлось поплатиться более серьезно. По крайней мере, конъюнктурный Обзор Госплана за февраль месяц рисует нашу
Эти данные, которых я не имел, когда писал прошлогоднюю статью, подтверждают опять-таки то предположение, которое я тогда высказывал. Если покупательная сила нашего рубля в мировом золоте определялась в сентябре 1925 года в 85 коп., то к апрелю она снижается до 71 коп.
– на 16,5%. После этого она, правда, опять повышается и к июлю доходит до 76 коп. Но та же статья отмечает, что это повышение покупательной стоимости рубля происходит "за счет снижения сельскохозяйственных цен, а понижение уровня с/х цен произошло, главным образом, за счет хлебопродуктов". Именно поэтому и оказалось, что несмотря на это улучшение, почти все сельскохозяйственные культуры, кроме хлеба, становятся для экспорта убыточными и экспорт их сокращается. "Масло, яйца, лен, - отмечает передовая статья "Экономической жизни" (11 марта No 58) -в текущем году являются товарами неблагополучными в экспортном отношении, между тем, эти три товара имеют весьма важное значение для экспорта и требуют к себе величайшего внимания". "Рост экспорта, говорит цитированная выше статья тов. Кауфмана, - произошел за счет вывоза хлебных продуктов; вывоз остальных товаров либо сократился, либо увеличился незначительно". Таким образом, влияние понижения покупательной способности рубля на ухудшение нашего экспорта еще усилилось. Прибыльными для экспорта остаются, по-видимому, только хлеб и нефтепродукты. Таким образом, игнорирование законов рынка нашей политикой цен, не только окончилось неудачей в области снижения цен: за это игнорирование мы получили дополнительный удар по линии ухудшения нашего экспорта.
Но если в прошлом году снижение покупательной силы рубля было заметно только в наших сношениях с внешним рынком, то, начиная с осени, оно теперь сказывается уже и на внутреннем. Резче всего это отразилось на заготовках сельскохозяйственных продуктов, кроме опять-таки хлеба! Мы явно уже не можем удержать прошлогодних заготовительных цен и должны идти на их повышение. Цены на коровье масло повышены сравнительно с прошлогодними - на Урале с 14 руб. до 20 руб. 60 коп., а в Сибири - с 15 руб. до 22 руб.
– и, тем не менее, заготовки идут неудовлетворительно. Заготовки яиц пошли более или менее успешно только в феврале, при цене в 63 руб. за ящик, против 52 руб. прошлогодних. Заготовки мелкого кожсырья значительно отстают от плана,* а частник платит на 30--40% выше государственных заготовителей. Цены на подсолнух также пришлось значительно повысить и, несмотря на это, с заготовками настолько неблагополучно, что заводы растительного масла вынуждены снижать свою программу. Цены на пен повышены в два приема, сначала на 30 коп, а недавно еще на 70 коп., заготовки же его ниже прошлогодних на 33% и ниже заготовок даже 1924-25 года на 11%, за тот же период времени. Дело принимает настолько серьезный оборот, что ВСНХ СССР в заседании 8 марта признал "необходимым повысить цены
* См. "Конъюнктурный обзор Госплана за февраль" ("Экономическая жизнь", 27 марта, No 69).
на почти все технические культуры".* И здесь наша, не считающаяся с рынком политика понижения промышленных цен, привела к тому, что мы получили еще один удар - в виде роста цен на с/х продукты и сырьевого кризиса.
4. Рост себестоимости
Осенью текущего года определилось вполне отчетливо еще одно новое явление, которое совершенно понятно с той точки зрения, которую я отстаиваю, но которое в прошлом году еще не обнаружилось. Я говорю о росте себестоимости промтоваров. В значительной степени он объясняется тем же понижением покупательной способности рубля, в результате которой растут цены на сырье и номинальная заработная плата.** Но наряду с этим, крупную и все возрастающую роль играет и ухудшение условий производства (вытекающее из недостаточности капитальных затрат). "Металлургические заводы Югостали, сообщает в своем докладе на Всеукраинском Совете съездов промышленности и торговли член правления Югостали тов. Свицын, - за исключением Петровского завода имени
_______________________
* См. "Труд", 9 марта, No 56, "Недостаток сырья для промышленности". Необходимо отметить, что помимо влияния понижения покупательной способности рубля, сказывающейся на ценах всех с/х культур, на некоторые культуры (напр., лен) наша политика низких промышленных цен оказала и непосредственное влияние. Цены на лен в прошлом году были снижены на 27%, в целях сделать возможным снижение цен на льняные ткани и частью сделать его рентабельным для экспорта. В результате, в этом году мы получили остановку роста посевной площади льна, а по районам заготовок его для промышленности и экспорта -- даже снижение ее на 5-6%.
** В нашей прессе все время говорится о большом несоответствии роста производительности труда и заработной платы. Обычно приводят цифры: производительность труда повысилась на 11%, зарплата --
Рыкова и завода Дюмо имени Ворошилова, нагружены значительно выше довоенной нагрузки. При данном состоянии оборудования нагрузка их достигла возможного предела. Из-за недостатка отпускаемых средств на дооборудование заводов, техническое состояние металлургических предприятий еще больше изнашивается. По сравнению с 1 января 1926 года, техническое состояние отдельных цехов на Сталинском, Днепровском заводах, а также на заводах Шодуар и Бантке ухудшилось. Большая сеть электромоторов на заводах пришла в негодность и требует замены. Некоторые металлургические заводы работают поэтому с риском выхода из строя целых цехов.* Аналогичную картину состояния оборудования для текстильных фабрик Костромы дает Васильев в статье под заглавием "Паросиловое хозяйство изношено. Катастрофа возможна каждый день". "Машины на текстильных фабриках изношены до крайности, - говорится там, самые старые котлы сделаны в 1889 году, самые "молодые" -в 1899 году, таким образом, самый меньший стаж для котлов - 28 лет... Паровые машины очень старые... Машина не выдерживает нагрузки, и ее приходится часто ремонтировать. Фиктивная мощность плюс изношенность машины (ей 42 года) чрезвычайно мешают работе. Это тяжелое положение паросилового хозяйства наблюдается абсолютно на всех фаб-риках".** И в прошлом, а еще более в настоящем году нам приходится вводить в дело все более изношенное оборудование. Понятно, какое влияние это должно иметь на себестоимость.
Нисколько не удивительно поэтому, что в противоположность прежним годам, себестоимость в прошлом году повысилась, и в текущем году несомненно повысится еще. Уже "Сводный план государственной промышленности на 1926-27 год" предусматривал повышение себестоимости на 1%.*** При этом по отдельным отраслям промышленности это повышение гораздо больше: по каменноугольной на 2,33%, по нефтяной - на 6,5%, по силикатной - на 2,2%, по железной - на 1,6%, лесной - на 5%,
* 'Торгово-промышленная газета" No 50, от 2 марта. ** "Труд" от 6 марта, No 54.
*** С так называемой "доамортизацией". Без нее получается понижение на 1%, однако, без "доамортизации" не обойдешься. "Доамортизация" эта вытекает из того, что оценка основного капитала была сделана в довоенных руб., а амортизационные суммы составляли определенный процент этой стоимости, но в червонных руб. Ясно, конечно, что такая калькуляция не учитывала в себестоимости действительного износа зданий и оборудования, и неизбежно вела к огромному дефициту в тот момент, когда фабрика должна быть перестроена или капитально ремонтирована. Однако и переоценка в черв, рублях, благодаря которой получается "доамортизация", по-видимому, далеко недостаточна она оценивает оборудование в том состоянии, в каком оно находилось в момент переоценки - на 1 октября 1925 г., т. е. не по первоначальной стоимости, а за вычетом износа. Таким образом, амортизационных отчислений даже с доамортизацией хватит только на то, чтобы заменить теперешнее оборудование по выходе его из строя не новым оборудованием, а изношенным в такой же степени, в какой было изношено старое оборудование к 1 октября 1925 г.
бумажной - на 5,2%, пищевкусовой - на 7,1%.* Однако, эти предположения явно чересчур оптимистичны.
Во-первых, предположенного снижения по текстильной промышленности (3,3%, при большом понижении стоимости заграничного хлопка) не произойдет. Это понижение предполагалось при сохранении того пониженного качества, на которое перешла текстильная промышленность во второй половине 1925-26 года. "Предполагаемое в 1926-27 году улучшение качества (вернее было бы сказать, возвращение к качеству первой половины 1925-26 года - В. С.) за счет повышения среднего веса тканей может поглотить указанное удешевление себестоимости" - оговаривается ВСНХ в подстрочном примечании. ** Также и при исчислении себестоимости льняных изделий не было и не могло быть учтено последнее повышение цен на лен. Данные за истекшую часть года говорят сплошь о превышении сметной себестоимости: "Ориентировочные данные на 1-е полугодие текущего года, - говорится в циркулярном письме председателя ВСНХ СССР, показывают, что по многим отраслям промышленности задания правительства не выполнены".