Коммунисты – 21
Шрифт:
Сказалась неопределенность в отношении членов ГКЧП к политике Горбачева и его ближайшего окружения. Долгое время все они были в одной команде и поддерживали его, а некоторые довольно спокойно созерцали опасный характер политических и экономических реформ, не имеющих ничего общего с задачами выхода из кризиса и дальнейшего развития страны в рамках социалистического выбора. Трудно было не видеть, как СССР стремительно скатывается к капитализму и в стране устанавливается диктатура буржуазии. И в то же время члены ГКЧП, как и многие другие честные руководители КПСС, не набрались мужества решительно и вовремя прервать горбачевскую вакханалию.
Близость членов
Одни и те же лица сами все затеяли, сами все спровоцировали и сами же обвинили тех, кого выдвинули в ГКЧП и побудили к активным публичным действиям. Многие из тех, кто метал гром и молнии в адрес ГКЧП, еще за две недели до августовских событий расписывали общий порядок его действий. Сценарий введения чрезвычайного положения в стране не допускал никакого исхода, кроме поражения ГКЧП.
Мы далеки от того, чтобы заподозрить в нечестности или неискренности людей, которые вошли в состав ГКЧП. Однако факт остается фактом: их беззастенчиво использовали «втемную». А они, в свою очередь, своим нерешительным поведением и невразумительной позицией подставили под удар тысячи коммунистов и руководителей, поддержавших их в центре и в регионах.
Сейчас хорошо известно, что эта акция долго и тщательно готовилась: ведь впервые Горбачев заговорил о необходимости принятия чрезвычайных мер еще в феврале 1991 года. И, конечно же, не случайно А. Н. Яковлев весной и летом «предупреждал» о неизбежности «государственного переворота», последний раз, о чем с гордостью свидетельствуют его поклонники, – 17 августа. Мастер закулисных интриг, как всегда, проявил завидную осведомленность и занимался подготовкой декораций, имитирующих достоверность всего происходящего.
В интервью «Независимой газете», опубликованном 18 мая 2010 года, бывший Председатель Верховного Совета СССР А. И. Лукьянов подчеркивал, что есть вещи, о которых очень долго молчали. Например, о том, что Государственный комитет по чрезвычайному положению был образован самим Горбачевым. Состав соответствующей комиссии, которая должна была подготовить введение чрезвычайного положения, был определен на совещании у Горбачева. Оно состоялось 28 марта 1991 года, и Лукьянов на нем присутствовал. Тогда же в состав ГКЧП под руководством Янаева были включены все те, кто позже, в августе, в него и вошел. Членам комиссии было предложено подготовить закон о порядке введения чрезвычайного положения, а группе генералов КГБ – и они сделали это – написать обращение к народу. Все так и было осуществлено.
Становится понятным, почему накануне заявления о создании ГКЧП, в воскресенье, 18 августа, О. Бакланов, В. Болдин, О. Шенин, В. Варенников и Ю. Плеханов посещают Горбачева в Форосе, куда он 4 августа предусмотрительно улетел в отпуск, и получают от него принципиальное одобрение на решительные действия. Их позиция известна: заручиться его согласием на введение чрезвычайного положения в стране и отложить принятие
Вопрос о новом Союзном договоре, по мнению членов ГКЧП, должен был решать Съезд народных депутатов, провести который намечалось в сентябре.
Участники встречи в Форосе единодушно вспоминают: Горбачев выслушал их, пожал им руки и сказал: «Действуйте, черт с вами!» Этот факт был зафиксирован судом. Никакой блокады Горбачева не было: ведь приехали к нему пять человек, а у него было около ста человек охраны. Суд также подтвердил потом, что все средства связи работали.
В. И. Варенников позицию Горбачева в Форосе сформулировал просто и понятно: он давал добро на введение чрезвычайного положения, но сам объявлять это положение не желал.
Предрешенный финал
Что же такое ГКЧП – путч, заговор, переворот? Ведь именно такие версии августовских событий больше всего по душе либерал-демократам, именно в такой трактовке хотят они сохранить их в истории.
Попробуем разобраться. Если бы, к примеру, это был заговор, то вряд ли бы заговорщики добровольно поехали к Горбачеву – к тому, против кого они сговариваются. Путч означал бы ломку всей государственной системы, чего в планах ГКЧП, выступавшего за сохранение СССР и существовавшей политической системы, и в помине не было, да и быть не могло. А действия в защиту того строя, который существует, даже при самой богатой фантазии, трудно признать переворотом.
Пожалуй, тот же А. И. Лукьянов дал наиболее точную характеристику действиям ГКЧП: это была отчаянная, но плохо организованная попытка группы руководителей страны спасти Союз, попытка людей, веривших, что их поддержит президент, что он отложит подписание проекта Союзного договора, который означал юридическое оформление разрушения Советской страны.
Ночью 21 августа 1991 года на совещании ГКЧП подавляющее большинство присутствовавших решили не штурмовать здание Верховного Совета, где засели ельцинисты. Осуществляется вывод войск из Москвы. А днем члены ГКЧП – Бакланов, Крючков, Тизяков, Язов, а также Ивашко и Лукьянов – снова летят к Горбачеву в Форос. В этот же день Генеральный прокурор СССР Н. Трубин возбуждает уголовные дела против членов ГКЧП, а Президиум Верховного Совета СССР выносит постановление о незаконности отстранения Горбачева от власти.
22 августа самолет с Горбачевым и ельцинистами, прилетевшими к нему в Форос накануне, а также председателем КГБ В. А. Крючковым прибывает в Москву. Крючкова арестовывают прямо в аэропорту. Президиум Верховного Совета СССР дает согласие на арест членов ГКЧП – депутатов Верховного Совета. Вместе с членами ГКЧП к уголовной ответственности привлекаются лица, по мнению следствия, активно сотрудничавшие с Государственным комитетом по чрезвычайному положению. Среди них О. С. Шенин – член Политбюро ЦК КПСС, Ю. А. Прокофьев – член Политбюро ЦК КПСС, первый секретарь МГК КПСС, В. И. Варенников – генерал армии, Главнокомандующий Сухопутными войсками – заместитель министра обороны СССР, В. И. Болдин – заведующий Общим отделом ЦК КПСС. С арестом А. И. Лукьянова 29 августа разгром ГКЧП был фактически полностью завершен.