Комната Наверху и другие истории
Шрифт:
— Радуйся, что ты не мертвый. Здесь всему конец.
— Да нет же! — чуть не закричала я. — Ты умер, но вот он — ты!
— Все равно я мертвый, — бесстрастно проговорил Васкомб. — И все равно все кончено.
— Но ведь это значит, что есть жизнь после смерти! — возразила я.
— Вроде того, — пожал плечами Васкомб. — Не очень-то это весело. И вообще доступно только людям, которые проезжают Зигзаг с определенной скоростью и, вероятно, на машине определенной марки.
— А у тебя какая была скорость? — спросил Хол.
— Пятьдесят одна миля, — ответил Васкомб. — На «ягуаре». Я ехал за Рут Энн. Но «ягуар» я потом продал. Он уже тогда был классикой. Сколько с тех пор прошло?
— Десять лет.
— Только подумать, сколько бы он стоил теперь! Рут Энн знает, что я погиб?
— Это было десять лет назад, — мягко проговорил Хол. — Она замужем и счастлива.
— Откуда ты знаешь? — спросила я. На самом деле Рут Энн собиралась разводиться, но я решила, что не стоит об этом упоминать.
— Не надо было мне продавать тот «ягуар»! — с сожалением заметил Васкомб. — Ни в каком другом автомобиле этот трюк не получится. Как это вы сумели?
— На «кавалере», — ответил Хол.
— «Кавалере»?
— Это модель «шевроле».
— Ну и как она?
— Подумать только, ты умер, а все еще болтаешь о машинах! — воскликнула я.
— Обычно я вообще ни о чем не говорю. Смерть тут мало что меняет. Никогда не думал, что вернусь сюда. Я имею в виду — после смерти. От чего, вы говорили, я умер?
— Взрыв котла, — сказала я. — На авианосце. Вы были тогда в Средиземном море.
— Средиземное море? Что это?
— Нам пора идти, — сказал Хол. — Э-э-э… Приятно было повидать тебя.
— Вот видите, — с горечью проговорил Васкомб. — Вы не умерли. Вы можете вернуться, а я — нет. Думаю, буду торчать тут во веки веков. Вы еще приедете ко мне?
— Конечно, — воскликнула я. Мне хотелось его утешить, но на самом деле больше всего я хотела сейчас вернуться домой.
— И привозите Рут Энн.
— Что? — Мы одновременно повернули головы.
— Она замужем, Васкомб, — повторила я.
— А мне показалось, ты сказала, что она разводится.
— Разве я это сказала?
— Мне показалось, ты начала говорить.
— Она ведь считает, что ты умер, Васкомб.
— Я и правда умер. Потому и хочу повидать ее. Я никогда никого не вижу.
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Увидев меня у своих дверей на следующий день, Рут Энн очень удивилась.
— Может, пригласишь меня
Однако я — ее кузина, и ей пришлось пригласить меня в дом. Кровь — не водица. Она принесла банку ледяного чая и поставила ее на стол.
— Ты насчет тети Бетти? — спросила она. Моя мать, ее тетка, можно сказать, пьяница.
Я репетировала свой рассказ, даже в машине пыталась изложить его вслух, но сейчас явственно видела, что ничего не получится. Чудес не бывает.
— Нет, насчет Васкомба. Но здесь я рассказать не могу. Я зашла узнать, не могли бы мы… поехать на прогулку?
— Джонни Васкомб? Камилла, ты случайно чем-нибудь не обкурилась?
Я как раз курила сигарету, но тут решила ее затушить.
— Это касается Васкомба и тебя, — твердо проговорила я. — Насчет весточки от него.
Рут Энн побледнела.
— Письмо?
— Весточка, — повторила я глупое слово, не придумав ничего лучшего. — Не письмо.
Казалось, она почувствовала облегчение.
— Знаешь, он писал мне с флота. Я никогда не отвечала на его письма. Джонни Васкомб? Но что это может быть? Да ладно. Не хочешь — не говори. Я поеду.
— Я поговорил со своим профессором, — сообщил Хол, встретив меня у «Квик-Пик» после работы. — Он считает, что это, вероятно, какая-то искусственная вселенная, созданная волновым движением света на придорожных столбах. Очень редкое явление.
— Надеюсь, — вложив в голос всю доступную мне иронию, заметила я. Не хотелось бы вылетать в новый мир каждый раз, когда на дороге попадается крутой поворот.
— Он говорит, что причина нечеткости образов в том, что наше сознание настроено на нашу Вселенную. Что бы оно, то есть сознание, ни видело, оно должно свести эту информацию к версии привычного нам мира. Пусть даже на самом деле все там выглядит абсолютно иначе. Ты думаешь, Рут Энн придет?
В 21:06 появилась «вольво» Рут Энн. Кузина махнула мне рукой из окна.
— А этот что здесь делает?
— Он — в деле, — пояснила я.
— Я не могу с ним показываться на людях. Он ведь торгует наркотиками, разве не так? — Эрвин, ее муж, был сенатором штата. (Не настоящим сенатором, а сенатором в штате.)
— Торговал, — соврала я. — К тому же я думала, ты разводишься. И все равно тебе придется подойти. Я обещала.
— Обещала кому? — с подозрением спросила она.
— Не заставляй меня объяснять. Слишком все неправдоподобно. Садись на переднее сиденье. Я сяду на заднее.