Комнаты сексуальных тайн
Шрифт:
Я не знаю, что на меня нашло. Я хотел пописать на нее, мне было необходимо это сделать — но если раньше это было нечто чувственное и приятное, то сейчас сам процесс показался мне омерзительным: достать член и направить струю мочи ей в рот, приговаривая: «Выпей это до капли, вонючая шлюха, маленькая дрянь, убийца».
Я отступил… да, в ужасе. От страха у меня скрутило живот, сердце ушло в пятки, я молча смотрел на нее.
— Не останавливайся, — прошептала она.
Я застегнул джинсы.
— Дело сделано.
— Тогда испражнись
— Сука.
— Для тебя.
— Все, что я хочу, — сказал я, — это убраться отсюда.
— Взгляни вокруг, — проговорила она. — Ощути этот запах. Вот где мне самое место.
— Возможно. Но я здесь больше оставаться не хочу.
— Чего ты боишься, Алекс?
— Я уезжаю, — сказал я. — Если хочешь уехать со мной, идем.
— Я всегда хочу «уехать», — прошептала она, лаская себя между ног.
— Хочешь остаться, оставайся.
Я вернулся к машине. Она последовала за мной.
— Не беги, Алекс.
— Я не бегу.
— Ты чертовски быстро идешь.
— Я больше ничего не хочу слышать, — проговорил я. — Не хочу, чтобы ты заражала меня своим безумием.
Я сел в машину.
Она надулась и села рядом со мной. Я старался не обращать внимания на ее вонь. На всем пути к Гордону мы не проронили ни слова.
Только когда мы подъехали к дому, она спросила:
— Зайдешь?
— Нет, — ответил я.
Занимался рассвет.
Я смотрел, как соблазнительно колышутся ее бедра, обтянутые кожаными штанами, когда она шла к дому, и думал, что должен был трахнуть ее, прежде чем отпустить к хозяину.
34
Мне нужно было ее трахнуть.
Я решил, что домой не поеду. Только не после того, что случилось. Сначала я трахну ее, использую как кусок мяса, которым она, в сущности, и была.
Я ворвался в дом, громко зовя ее по имени. Наверху послышались голоса. Я помчался туда.
— Ну и ну, — сказала Данни, подбоченившись и покачивая головой.
Гордон лежал в постели с Эшли.
— Когда я была в ее возрасте, ты меня не трахал, — сказала Данни, — как бы я ни старалась.
— Ты знаешь почему, — проговорил Гордон.
— Любовь, — скривилась Данни. — Драгоценная любовь, черт бы ее побрал.
— Она просто игрушка, — сказал Гордон. — Для нас с тобой.
— Когда я ушла, ты позвонил ее матери, — проговорила Данни. — Этот дар получила другая рабыня.
— Она наша, Данни.
— Если ты ее трахаешь, значит, не любишь.
— Я люблю только тебя.
— Он любит меня! — закричала Эшли. — А я люблю его!
Данни рассмеялась.
Эшли дико взглянула на меня:
— Ты трахнешь меня на сей раз или как, мистер? Я люблю трахаться.
Данни снова расхохоталась.
— Алекс, — сказал Гордон. — Мы вчетвером можем здорово развлечься.
— Ага, —
— Развлекайтесь втроем, — сказал я.
Когда я вышел, солнечный свет почти ослепил меня.
35
Данни и Гордон исчезли. Спустя три дня я получил от них письмо:
Мой дорогой старый друг!
С прискорбием вынужден сообщить, что мы с тобой, возможно, больше никогда не увидимся и, вероятно, ты больше не получишь удовольствия, созерцая странную красоту Даниэль или будучи объектом ее сексуальных пристрастий.
Короче, мы с Данни уехали. По очевидным причинам поднялась бы шумиха, если бы Данни снова появилась в кампусе или если бы ее просто кто-нибудь случайно узнал. Это стало ясно с тех пор, как ты снова ввел ее в мир живых и вы навестили тот особняк во Французском квартале.
И будем откровенными, старина, моя карьера, как профессора, подошла к концу. И не только в нашем университете. У кого хватит смелости нанять меня после такого скандала? К счастью, вся эта шумиха, поднятая прессой, изрядно поспособствовала продаже моей первой книги, а издатели просто счастливы и ждут от меня очередного «шедевра», так что я буду писать при любых обстоятельствах.
Мы «в дороге», как говорили старые битники. Направляемся на Запад, но кто знает, куда именно… И где-то посреди небытия мы с Данни навсегда соединим наши грязные злобные душонки (как нам предназначено судьбой) — далеко-далеко от любопытных взглядов консервативно настроенного большинства.
Ты знаешь, что я имею в виду.
Тебе останется только читать мои книги, Алекс, поскольку, боюсь, это последнее письмо, которое я тебе пишу.
Но «никогда не говори «никогда». Поглядим, что еще судьба приготовила для нас в будущем.
Как всегда,
Эль Гордо.
Я бросился к нему домой, намереваясь остановить их. У крыльца красовалась табличка «ПРОДАЕТСЯ». Он оставил мебель, но вывез все книги и одежду.
Андреа Стиллвелл я нашел на заднем дворе. На ней были черные брюки и белая блузка — я даже удивился, что вижу ее одетой.
Она плакала.
— Это вы, — проговорила она сквозь слезы.
— Они забрали Эшли с собой, верно?
— Гордон подарил мне этот дом, — проговорила она. — Я собираюсь продать его. Я не могу жить здесь без него.
— Вот какова цена за вашу дочь? — бросил я. — Частная собственность?
— Нет, — прошептала она. — Она принадлежала ему. Это был мой подарок.