Комплекс полноценности

Озза – планета учтивых армаранов.

Трансграбон – телескоп.

Хрухи – стихи.

Лордероны – цветы, которые растут высоко в горах.

Гук – гопник, хулиган.

Брун – день.

Куг – год.

Друмб – единица измерения межзвездных расстояний.

Фритур – окончание рабочего дня или перерыв.

Буручальня –

Бурбурулы – разговоры.

Бурбурулить – разговаривать.

Трумма – тема.

Вуки – песни.

ФОУЧ – государственное учреждение.

Секрезулла – секретарша.

Нува – новость.

Турда – трава, из которой готовят веселящие напитки.

БРР – модный алкогольный напиток из Турды.

Хрусс – соль.

Всю ночь знаменитый археолог Василий Иванович Шаманин-Ли, академик и большой специалист по древним культурам, ворочался с боку на бок, но так и не мог заснуть. Сказывались пять чашек крепкого китайского чая, выпитые накануне. Василий Иванович употребил их, чтобы завершить наконец многолетний труд. Главную работу своей жизни – монографию по истории «Круглой культуры» Сибири, в конце которой он сделал далекоидущие выводы и научные предсказания. Точнее, официально оформил то, о чем говорил уже много лет подряд.

Именно для оформления выводов и потребовался китайский чай, дававший энергетический посыл нужного цвета и качества. После пятой чашки В. И. Шаманин-Ли, в частности, обосновал, что в ближайшие годы с помощью спутников глубокого зондирования земли будет сделано главное открытие в истории «Круглой культуры» – обнаружен и раскопан наконец «Круглый город». Магическая прародина утерянной в веках древней сибирской цивилизации. Этот город окончательно подтвердит изыскания всей его жизни и станет венцом научной карьеры знаменитого археолога.

Китайский энергетик не подвел – свой труд Шаманин-Ли закончил. А иначе и быть не могло. Послезавтра было назначено его выступление перед советом академиков Всероссийского Археологического общества с докладом о происхождении «Круглой культуры». Основные артефакты которой были найдены Шаманиным за долгие годы исследований и раскопок в Красноярском крае, между реками Чуня и Подкаменная Тунгуска. Примерно там же, где почти двести лет назад упал Тунгусский метеорит.

После завершения эпохальной работы с легким сердцем и чувством выполненного долга знаменитый археолог направился в постель. Однако заснуть так и не смог. Китайский чай отработал на совесть. Иногда Василий Иванович впадал в краткое забытье, но ему тут же назойливо начинала сниться Большая Медведица и грозила когтистой лапой, словно он пропустил затмение Солнца или отклонился от предначертанного гороскопом. Василий Иванович несколько раз просыпался в холодном поту. Он ни за что бы не признался своим коллегам из Всероссийского Археологического общества, что тайно увлекается астрономией и верит в гороскопы.

В пятом часу утра, когда первые лучи солнца позолотили шпиль Адмиралтейства, а над Невой уже чирикали довольные воробьи, раздался резкий вызов коммуникатора, вмонтированного в компактную пирамиду Хеопса – подарок коллег-египтологов. Модель пирамиды была всего полметра высотой и выполняла роль напольного украшения в заваленной артефактами квартире одинокого ученого-археолога.

«Кто бы это мог быть? – устало подумал измученный бессонницей Василий Иванович, глядя красными глазами в высокий потолок. – В такую рань звонить осмелится только одна персона. Да и то, если повод будет вселенского масштаба. А иначе я этого недоучку-гробокопателя вот этой же пирамидой…»

Поколебавшись несколько секунд, он все-таки приказал коммуникатору установить связь. Тотчас посреди захламленной комнаты появилась голограмма Петра Петровича Агабекова-Сю, который явно звонил из какого-то центра связи. В объем голограммы было втянуто высокое кресло со спинкой, за которой виднелась сплошная стена из огромных экранов и несколько приборов неизвестного назначения, весело переливавшихся огоньками.

– Все дрыхнешь, бездельник! – задорно поприветствовал друга бородатый ученый-археолог, с которым они вместе прошли не один десяток дальних сибирских экспедиций и напитали своей кровью тучи комаров. – Смотри, проспишь мировое открытие.

Василий Иванович молчал, но, видимо, так выразительно, что Петр Петрович за тысячи километров ощутил его негативные флюиды и начал извиняться.

– Ты уж прости, друг. Знаю, что у вас там еще рассвет. Зато у нас уже самый разгар рабочего дня. И вот за это время произошло столько событий! Самое главное – только что я получил данные с новейшего спутника, который зондировал вечную мерзлоту сверхмощными сканерами в районе Подкаменной Тунгуски. И не смог удержаться. Захотел порадовать. Короче, там, где ты и предполагал…

Василий Иванович окончательно проснулся, резко сел на кровати и, запахнувшись в одеяло, тихо проговорил:

– Неужели нашли?

– Нашли, – кивнул сияющий Петр, – на глубине. Практически четко под местом падения метеорита. В полукилометре под слоем вечной мерзлоты. Огромный объект, почти десять километров в диаметре. Края с орбиты сканируются неровно, повсюду здоровенные трещины-дороги, но в остальном имеет почти идеально круглые очертания.

– Думаешь, это мой город? – робко уточнил Василий Иванович.

– Ну а что же еще, – усмехнулся его друг-археолог, – все, как ты и предсказал. Поздравляю!

В воздухе повисло неловкое молчание. Василий Иванович был в шоке, не мог вымолвить ни слова. Хотя, казалось бы, должен был уже минут пять отплясывать танцы с бубном вокруг пирамиды Хеопса.

– Короче, – нарушил гнетущую тишину его друг, – данные в Археологическое общество я уже отправил. Там все в курсе, что это твоя тема. Никто противиться не будет. Я сейчас в Иркутске. Так что, руки в ноги и дуй сюда первым же флайером. Технику тебе дадут, я уже посовещался с товарищами, и начнем бурить. Глубоко, конечно, запряталось твое городище. Но через несколько месяцев, не позже, станешь мировой звездой археологии.