Комплекс Синей Бороды
Шрифт:
– А твое какое дело, с кем я сижу? – твердо спросил он. – Что это ты, Александра, всем покою не даешь, тыкаешь да указываешь! Тут тебе не комсомольское собрание, сами как-нибудь проживем, без руководства.
– И то верно, – несмело поддержали тетки, – сидели спокойно, а тебе обязательно поорать надо…
– Да я!.. – задохнулась Александра, и физиономия ее из просто красной стала малиновой. – Да ты как смеешь?..
– Смею! – дядька приосанился и придвинулся поближе к Лоле. – А ты заладила – то выпить не
– Бабник! – выплюнула тетка с «халой». – Бабник и потаскун!
– И вовсе нет, – спокойно ответил двоюродный, – все ты врешь! Потому что еще с юности на меня глаз положила, а я на Люське женился!
Лоле стало смешно, но Александра почему-то от таких слов стала и вовсе лилового цвета, открыла рот и завопила, как пароходная сирена. Лола поняла, что пора ей сматывать удочки, а то как бы в общей драке не накостыляли по шее и волосы не выдрали. Однако Ленька все не появлялся, дверь кухни оставалась плотно закрытой.
Как только Анькина родня покинула кухню, Маркиз проскользнул на освобожденную противником территорию, прикрыл за собой дверь и огляделся.
Кухонька была не слишком просторная, оформленная с некоторой претензией, но по недостатку средств не слишком роскошно. Скромная мебель из древесно-стружечной плиты была подновлена яркой самоклеющейся пленкой, повсюду развешены веселенькие прихватки и рукавички, одна из которых была сделана в виде уютной жизнерадостной старушки в круглых очках и цветастом переднике. Вообще все здесь было выдержано в оптимистичных желто-оранжевых тонах, что плохо вязалось с недавно происшедшей в этих стенах трагедией.
Как напоминание об этой трагедии, на видном месте стояла деревянная подставка с ножами, при виде которой Леня невольно почувствовал озноб. Одного ножа в подставке не хватало.
– Могли бы и убрать куда-нибудь подальше! – пробормотал он, отворачиваясь.
Стараясь не смотреть на комплект ножей, Маркиз продолжил ознакомление с кухней.
Стены были оклеены моющимися обоями той же жизнерадостной расцветки. В принципе Леня считал, что обои – не самый подходящий материал для отделки кухни, но в данном случае это несколько облегчало его задачу.
Он встал против одной из стен и мысленно восстановил картину чердака. Тот кирпичный короб, в котором Лена Жукова прятала нож, находился как раз над этой стеной, значит, именно за ней должен был проходить вентиляционный канал.
И как раз в этом месте на стене висел большой календарь с изображением красивого ярко-зеленого попугая.
«Зеленый желтолобый амазон», – прочитал Маркиз.
Он перевернул страницу и увидел другого попугая, как две капли воды похожего на Перришона.
Однако отвлекаться было некогда.
Леня
Под ним был прямоугольник более ярких обоев.
Само по себе это было вполне естественно: ведь календарь защищал обои от выгорания. Но эти обои были не только более яркими. Они явно были недавно подклеены, и подклеены немного неровно, узор на них чуть-чуть не совпадал с остальной стеной.
– Опаньки! – удовлетворенно проговорил Маркиз. – Эксперимент подтверждает теорию!
Он протянул руку и с некоторым волнением взял один из английских ножей, самый маленький. Острым лезвием он подцепил край обоев и потянул на себя.
Обои отходили плохо и то и дело рвались, однако через минуту Лене удалось расчистить кусок стены. Под обоями оказалась плохо заштукатуренная кирпичная кладка.
Из комнаты донесся взрыв голосов – там явно назревал настоящий скандал.
– Ну, Лола как-нибудь отобьется, – пробормотал Маркиз и принялся тщательно простукивать стену.
В одном месте звук показался ему более глухим, а когда он стукнул посильнее, один кирпич немного сдвинулся с места. Леня слегка расшатал его, подцепил тем же ножом и после нескольких неудачных попыток наконец вытащил из стены.
В образовавшееся отверстие была видна темная пустота. Как Леня и ожидал, он пробился в вентиляционный канал.
– И где же драгоценности мадам Петуховой? – проговорил он, посветив в дыру портативным фонариком. – То есть, пардон, мадам Федорчук, в девичестве Нехорошевой?
На первый взгляд в тайнике ничего не было.
– Но ведь Анна сюда залезала, однозначно, – пробормотал Леня, безуспешно пытаясь глубже заглянуть в темный лаз, – кирпич вынимала, обои подклеивала… где же бриллианты?
Поскольку засунуть в проем голову не получалось, Маркиз просунул руку, насколько удалось, и ощупал стенки канала. И на внутренней стенке обнаружил глубоко закрученный шуруп, к которому был привязан конец прочной рыболовной лески.
Леня вытащил часть лески наружу и стал понемногу вытягивать ее, как рыболов вытягивает из-подо льда снасть с попавшейся на нее корюшкой. Чувствовалось, что на конце лески подвешен какой-то груз.
– Ловись, рыбка, большая и маленькая, – приговаривал Леня, понемногу выбирая леску. – Только бы не сорвалась, а то рыбка там уж больно вкусная…
В комнате явно разгорелся скандал. Это было Маркизу на руку: на кухню пока никто не ломился, и он мог спокойно заниматься «подледным ловом».
Наконец в проеме стены показался небольшой, но довольно увесистый мешочек из черной замши.
– Надеюсь, это именно та рыбка, которую я прикармливал! – с этими словами Леня развязал тесемку и вытряхнул содержимое мешочка на ладонь.
На какую-то долю секунды ему пришлось зажмуриться – такое ослепительное сияние ударило в глаза.