Компьютерный вальс
Шрифт:
И Алекс подробно, со всеми деталями, ничего не упуская и не щадя себя, рассказал своей жене, единственному на сегодняшний момент человеку, который ему мог помочь и которому он мог доверять до конца, всю свою историю, начало которой затерялось несколько лет назад.
Он опустил только некоторые несущественные подробности уж очень интимного характера. Изредка Ольга задавала вопросы, на некоторые из которых Алекс так и не смог дать внятного ответа. Но в основном она его не перебивала, а слушала серьезно и внимательно, не сводя с него своих, широко поставленных слегка
Наконец он замолк — его рассказ закончился. Несколько минут они молчали. Первой не выдержала она.
— Это всё?
— Да. Теперь всё. Но с меня и этого достаточно.
— И что ты от меня теперь хочешь? Что после всего сказанного я буду тебе помогать? Ну, даже если я и соглашусь, то, как я вообще смогу тебе помочь? Да и в твоих компьютерах я разбираюсь только на уровне рядового пользователя.
— Даже не знаю, мне хотелось понимания… Мне не к кому больше обратиться, понимаешь? Просто необходимо было кому-то всю историю рассказать целиком, причем этот кто-то должен быть лицом незаинтересованным.
— Это я-то незаинтересованное лицо?
— Имелась ввиду материальная незаинтересованность в содержимом тех компьютеров, и непричастность к происходившим событиям. Я хотел подтверждения, что не схожу с ума, и все это не плод моего больного воображения.
— Это не плод твоего больного воображения. Мне только кое-что не понятно. Причем тут мобильные телефоны и какая связь между файлами в компьютерах Золикова и всеми этими смертями. И, наконец, нападение на тебя и на питерского бизнесмена — тут-то чего общего?
— Я сам окончательно не уверен, но я понимаю это так. Октопус получил через компьютерные системы доступ к мобильным телефонам. В Сети он нашел файлы позволяющие влиять на людей и управлять ими. Используя случайно оказавшихся рядом абонентов, Октопус вызывает автокатастрофы или просто драки. Прежде шла охота на тех, у кого находились, или могли находиться диски и ключевой информацией. Возможно, Октопус сам точно не знал, есть ли у его жертв диски. Но диски могли быть, поэтому он их и убрал. На всякий случай. Меня предупреждали два раза — письмом, а затем избили, но не убили. Возможно, он не хотел выводить меня из строя навсегда. А может быть и не хотел оставлять без няньки участок Сети. Как-никак без меня институтская сеть работать не будет, а сети — это мир Октопуса.
— Ты только немного ошибся в деталях. Этот твой Евгений уже давно не трахает свою жену.
— Почему?
— Он давным-давно импотент. Причем полный. И ничего ему больше не помогает.
— Евгений? Откуда ты это знаешь?
— Что знаю? Что ему больше ничего не помогает?
— Да нет, что с ним это… ну, что он импотент.
— Я же тебе уже говорила, что тогда в больнице имела беседу с его бывшей женой — твоей, надеюсь тоже бывшей, любовницей. Она тогда мне все и рассказала, рассчитывала встретить сочувствие. Это у меня-то сочувствие! Как я поняла, он, уходя, оставил у нее кучу своего барахла — диски, книги, всякие разные мелочи. И постепенно, когда ей попадается под руку что-либо из его вещей, она складывает их в большую коробку. Когда коробка наполняется, она ему звонит, и он забирает своё имущество.
— Я, кажется, видел такую коробку. Но, подожди, там, в рабочем состоянии стояли какие-то мужские лосьоны, появилась другая зубная щётка, пара полотенец, тапки большого размера, ещё кое-что…
— Ну и что из того? Наверное, ты ей уже порядком поднадоел, и она завела себе другого мужика. Только этот твой Евгений тут совершенно ни при чем. Ты его, где встретил? В продуктовом магазине. Сам подумай — если бы он шел на интимную встречу, то купил бы всё до, а не после.
— Так кто же из них, по-твоему, врал?
— Она естественно. Специфика работы накладывает отпечаток на личность.
— Но зачем?
— Черт ее знает, зачем. Может из вредности, не хотела, чтобы вы работали вместе.
— Значит, все же она меня бросила…
— Как не болезненно это для твоего мужского самолюбия, приходится признать, что да!
— Все эти занятые телефоны…
— Просто совпадение. И потом, выброси из головы эту твою дурацкую идею о частом расследовании. Из тебя Майк Хаммер не получится. В лучшем случае ты ничего не выяснишь, а в худшем — тебя просто убьют. А эта бывшая парочка тебе не опасна, поверь мне.
— И за файлами с дисков Золикова они не охотятся? Я ошибся?
— Да, и в этом тоже ошибся. Если кто и охотится, то не они. Они об этом знать не знают. Откуда собственно? А то что Евгений на тебя наорал — то тут как раз ничего странного нет. Просто он, вероятно, что-то делал, может, чего-то у него не получалось, или просто сильно занят был, а тут ты со своими бессмысленными вопросами. Настроение плохое, вот он и озверел. К тебе тоже не подходи, когда ты занят, можешь так рявкнуть, никому мало не покажется.
— Но ведь Октопус сбежал…
— Если всё это действительно так, то ты, похоже, и правда, вляпался основательно. Я тут вот о чём подумала. Если исключить эту бабу, и во всём прочем ты прав, то всей вашей Сети угрожает серьезная опасность. Верно?
— Верно.
— И поскольку, в конечном итоге, во всем виноват оказался именно ты, и если всё станет известно, тебя просто линчуют.
— Это я знаю, — понуро согласился Алекс.
— Надо всех предупредить, но так, чтобы тебя не тронули.
— Может и надо. Но как? Меня многие знают, и легко могут догадаться… Вычислить…
— Сделай так, чтобы не вычислили. Нужно эту информацию как-то донести до людей, но необходимо замаскировать её.
— Как это — замаскировать?
— Нужно спрятаться в литературное произведение. В фантастику!
— Как у Станислава Лема?
— Где именно у Лема? — не поняла она.
— Ладно, продолжай.
— А чего продолжать? Всё! Напиши фантастический роман, или хотя бы повесть, только напиши под псевдонимом. Измени основные адреса, фамилии и имена, смести характеры, но главные факты оставь подлинные, чтобы все кому надо, догадались пораскинуть мозгами, поняли основную идею и приняли надлежащие меры.