Комсомольский десант
Шрифт:
– Если надо, и не один десяток вырою! Ещё Стаханова переплюнем!
Дружный хохот прервал звонок телефона. Дежуривший у аппарата Михаил схватил трубку.
– Алло?
Услышав, что это начотряда, сразу же вынес вопрос ребром:
– Товарищ полковник! У нас возник только один неразрешённый вопрос. Можно ли в нашу группу присоединить девочек?
– Конечно, можно, не вижу неразрешимости.
– Но ведь рыть окопы трудное, не женское дело?
– Ну, инженерное оборудование границы – не только окопы. Кроме того, у нас много новеньких застав, вот пятая, например. Будут стены красить, потолки белить. Найдём работу, не переживайте. Так сколько вас всего?
– Двадцать пять человек. Из них девять девочек.
– Хорошо. Повторяю: – С собой – «комсомольские
На этом собрание закончилось, и ребята, договорившись, что собираются все на полчаса раньше, разошлись по домам – готовиться.
Уже в семь утра все собрались у входа в парк, одетые как в поход. Некоторые с рюкзаками, некоторые просто с узелками. Девочки все в косынках, у ребят на головах – кепки, только пара – тройка с обнажёнными головами. Возбуждённо и радостно переговаривались, делясь рассказами, кто как собирался, у кого как реагировали родители на эту «командировочку». Без пятнадцати восемь подкатили две машины – обычные полуторки, даже без тента.
– Миха, иди, узнай – наверное, за нами! – крикнула одна из девочек.
Не спеша, сохраняя чувство ответственности, Михаил подошёл к первой машине:
– Товарищ Виленский?
– Я тут, – отозвался с пассажирского сидения молоденький офицер. – Если все собрались, распределяйтесь по местам. В кузове есть лавки.
Водители вышли, откинули задние борта, и ребята набились в кузова машин. С лязгом захлопнулись борта, и машины покатили по дороге. Пока ехали по городу, девочки затянули песню, некоторые из ребят поддержали. Но к выезду из города песни стихли. Все занялись разглядыванием и обсуждением окрестностей. Большинство редко выезжали за город, за исключением поездки в пионерлагерь.
Вокруг простирались поля, покрытые, где пшеницей, где кустиками картошки, попадалась сахарная свёкла. На лугах паслись огромные стада коров. Время было не пахотное и не уборочное, поэтому техники на полях попадалось мало. И каждая единица вызывала у ребят споры, что это за модель. Через пару часов путешествия по новенькому и гладкому шоссе машины свернули на второстепенную дорогу – она тоже была явно недавно отремонтирована. И ещё через час полуторки вкатили на территорию отряда. У здания клуба машины остановились. Выйдя из кабины, Виленский быстро сбегал внутрь, после чего вышел уже в сопровождении мужчины лет под сорок с петлицами старшего политрука. Прозвучала команда: – Выгружаться. – Водители сразу вышли, откинули борта, ребята с гомоном и шутками спрыгнули с машин и встали в подобие шеренги, слегка неровной и не по росту. Старший политрук осмотрел прибывших и вдруг необычно зычным голосом заговорил, легко перекрывая шум отъезжающих машин:
– Поздравляю с прибытием! Сейчас вас разместят в читальном зале библиотеки отрядного клуба. До конца дня вас всех развезут по заставам. Фронты работ уже намечены. Количественно по списку вы распределены, осталось вас только развести. Бачок с кипячёной водой установлен в библиотеке. Туалет вы увидите по ходу движения к библиотеке по правой стороне. Без сопровождающих помещение клуба дальше уборной не покидать! У меня всё. За мной – шагом марш.
И, повернувшись на каблуках, зашагал к дверям клуба. Здание клуба с фасада было украшено колоннами и имело ослепительно белый цвет. Видимо, недавно побелили. Внутри ребят встретил вестибюль с полом, покрытым мрамором. Но это оказалось единственным местом, где был мрамор. Дальше шли крашеные дощатые полы. И коридоры, по уровень плеча закрытые дубовыми досками. Выше опять побелка. В читальном зале стояло полтора десятка столов с лампами, покрытыми зелёными абажурами. Был стол библиотекаря, возле которого высился картотечный шкаф, а чуть поодаль стоял стеллаж с журналами и газетами. Старший политрук так же твёрдо, но уже гораздо тише,
– Периодику можете читать. После приёма пищи мусор за собой не оставлять. За вами будут приходить и вызывать пофамильно. Дежурный по клубу, если что, находится у входа. – И вдруг, улыбнувшись, продолжил уже почти ласково: – Эх, молодость – молодость. Я в ваши годы тоже рвался за романтикой. Ну, ничего, превращать энтузиазм в полезную работу мы умеем.
– Он, подмигнув, вышел, почти бесшумно прикрыв за собой огромную дверь.
Большинство тут же разделили столы между собой и приступили «к приёму пищи», быстро организуя небольшие «общаки». К стеллажу с журналами подошли лишь трое ребят.
Игорь Летягин, быстро окинув полки глазами, пропустил все газеты, включая отрядную многотиражку, которую сразу же захватил Данила Смоляков со словами: «Ну-ка, изучим текущий момент, посмотрим, чем живут наши хозяева». Сам он всегда активно выступал на собраниях, был политически подкован, благодаря хорошей памяти мог цитировать целые участки из газет, особенно с цитатами товарища Сталина. Несмотря на это, не занимал никаких постов в комсомоле, а был, так сказать, активным участником работы комитета. Уткнувшись в газету, достал бутерброд с колбасой и сыром и начал чтение, сильно смахивая со стороны на старорежимного барина, разглядывающего вечернюю газету за чашкой чая. Игорь даже не обратил внимания на Данила, в этот момент он увидел сразу два вожделенных номера «Техники Молодёжи», за май и уже даже за июнь. Хотя в областной библиотеке июньского номера точно не было. А майский он никак не мог застать свободным – его вечно кто-то уже читал. И, уже протянув руку сразу к обоим, он столкнулся ещё с одной рукой. Это был Свиридов Николай. Спортсмен, разрядник по бегу, вечно берущий призы на спартакиадах. Но по математике и прочим точным наукам его постоянно подтягивали разные отличники, в данный момент его «наставником» как раз был Игорь.
– Игорёк, не жадничай, дай июньский, а то у меня его ещё нет.
– А ты что, выписываешь? – Игорь был удивлён. Он весь май ходил домой к Николаю, помогая ему с алгеброй и геометрией, и ни разу не видел номера «ТМ» у него. – Что-то я их не видел у тебя.
– Так они у папы в шкафу лежат. Он запрещает их «таскать». Разрешает читать строго у него в кабинете. – Отец Николая не был профессором или деятелем науки. Он работал мастером на заводе и был на хорошем счету у начальства. Многие инженеры в КБ завода не гнушались прийти к нему за советом, и не только на работе, иногда и дома у него разворачивались «дебаты рационализаторов», как он их сам называл. Мать Николая, чертёжница в КБ завода, тоже была на хорошем счету. Все важные чертежи старались поручать ей. Может, именно поэтому руководство завода решило простимулировать эту семью, выделив им квартиру с «лишней» комнатой, которую старший Свиридов тут же оборудовал под кабинет, где, бывало, и мать засиживалась за чертежами. А Николай там читал газеты и журналы отца. Сам он себе поставил цель – стать инженером и именно поэтому старательно вытягивал «на высший уровень» точные науки, в том числе и с помощью одноклассников. Комитет комсомола, заинтересованный в том, чтобы у них были не отдельно отличники и спортсмены, а, так сказать, полноценные личности, активно ему в этом способствовал.
–Везёт же. Ладно, бери июньский, только, чур, если уедем до того, как успеем поменяться, расскажешь, что там есть.
Сам Игорь был из неполной семьи. Отец умер рано – он был весь изранен в гражданскую – заболел и умер ещё в тридцатом, когда сестре Игоря было всего два года. Жили очень бедно в комнате общежития работников железной дороги. Помогая матери, Игорь рано по утрам бегал на расположенный рядом рынок и подрабатывал грузчиком у колхозников, приезжающих на рынок. Так же он за скромную плату паял, лудил посуду всем жильцам общаги и не только.